«Меня с 2003 года считают депутатом, хоть я не был даже зарегистрирован»

Председатель Брестской областной организации Партии БНФ Дмитрий Шиманский не стесняется признавать, что даже школьники обращаются к нему на «ты». В интервью «Салідарнасці» он рассказал, что с этого имеет, почему не будет выгонять из партии русскоязычных, и кто отомстил ему, разбив деревом автомобиль.

34-летний Дмитрий Шиманский еще в юности проявлял недюженные организаторские способности. Учась в ВУЗе, он успешно занимался несколькими видами бизнеса. Первые деньги заработал на том, что с друзьями скупал отходы ДСП с мебельной фабрики, покрывал их шпоном, лакировал и делал тумбочки на продажу.

Все изменилось в 1999 году, когда в Минске прошел «Марш свободы». Дмитрий Шиманский очень пожалел, что его там не было, и вместе с однокурсниками и друзьями создал молодежное объединение «Дзедзіч». Целями организации, успешно развиваюшейся до сих пор, стали повышение гражданской активности молодежи и популяризация белорусского языка и культуры. А спустя почти 10 лет молодежный лидер стал еще и руководителем областной организации Партии БНФ.

Дмитрий Шиманский женат, воспитывает дочь Ефросинью.

– Если оставить в стороне стратегическую цель (приход к власти), то какие задачи вы ставите перед собой и своими структурами?

– Я достаточно реалистично оцениваю ситуацию. В ближашие год-два стратегических целей достичь действитльно нереально. Поэтому мы в нашей организации определились, что наша задача – накапливать наши ресурсы, в первую очередь людские, для того, чтобы в нужный момент они содействовали преобразованию Беларуси в демократическое государство.

Мне понравилось, как сказал Сергей Салаш: Шиманский – человек, который обладает отличным мобилизационным потенциалом. Это было сказано год назад, когда мы в Бресте среди представителей ОДС проводили праймериз – кто из них пойдет на парламентские выборы. Нужно было привести больше людей, готовых войти в инициативные группы, чем соперник.

– Скольких людей вы привели?

– 158 человек.

– Немало… Я так понимаю, это были не только члены Партии БНФ?

– Это были в первую очередь члены «Дзедзіча».

– Выходит молодежной организации вы уделяете больше внимания, чем Партии БНФ?

– Я бы не сказал, что больше. Просто молодежь активнее откликается на вызовы времени, она более мобильная. Вытянуть собирать подписи или раздавать листовки семейного человека, имеющего детей, очень тяжело.

– Как вы привлекаете молодежь в организацию?

– В основном люди приходят к нам сами, узнав об организации из одноименной газеты «Дзедзіч». Кому-то нравятся наши убеждения, кому-то анекдоты на последней странице. Скажи, какие анекдоты ты читаешь, и я скажу кто ты.

В организации у нас демократическая атмосфера, реализоваться может каждый. Мне удобно, когда со мной разговаривают на «ты». «Вы» отдаляет людей. Даже школьники со мной разговаривают на ты.

– Вы сказали, что ваша задача – накапливать ресурсы для часа икс. А не боитесь, что все усилия пропадут зря? Когда-то я разговаривал с еще живым создателем подпольной антибольшевистской организации «Чайка» Василем Супруном. Он также говорил, что ставил цель подготовить людей к нужному моменту. Но Третья мировая война так и не началась...

– Нет, не боюсь. Мы не консервируем свой потенциал – он у нас активный. Люди, проходящие через нашу организацию, тренинги, меняют свое мировоззрение, у них появляется много контактов, друзья за границей. Они становятся более европейскими, более современными, более свободными, чем их одногодки, чем те, кто пьет пиво на лавках.

– Вопрос от нашего читателя из Барановичей, также члена Партии БНФ. Почему у Дмитрия Шиманского в партии русскоязычные молодые люди?!

– Рускоязычные?! А я никогда не делил своих друзей и соратников по языковому принципу. Я не вижу никакой проблемы в том, что в Партии БНФ находятся русскоязычные (интервью с Дмитрием Шиманским проходило на белорусском языке – Р.Г).

– А этот человек говорит: как-так – мы выступаем за белорусский язык, а если даже наши члены на белорусском не говорят, что же мы можем вообще просить от других?

– Давайте начнем с того, что Партия БНФ выступает за национальное возрождение и демократический путь развития Беларуси. Естественно, что люди, пришедшие в партию, эти убеждения разделяют. А если они по каким-то причинам не могут говорить по-белорусски, то что нужно выгонять их из партии?

Мы никого разговаривать по-белорусски не заставляем. Но практика показывает: со временем в белорусскоязычном окружении человек переходит на белорусский язык. Я могу привести десятки таких примеров.

– Вы стали координатором в Брестской области инициативной группы, выступающей за проведение референдума против введения пошлин на ввоз иномарок. Насколько реально добиться отмены пошлин?

– Мне кажется, что Таможенный союз развалится еще до начала лета. Наша власть не получила тех льгот от создания союза, на которые рассчитывала. Лукашенко при всей своей популистской политике, пожалуй, не отважится на то, чтобы введением пошлин направить на себя гнев части общества.

Но если говорить о том, реально ли добиться проведения референдума… Это будет очень сложно. Но мы постараемся.

– …Большинство политиков сказало бы: мы это сделаем. Несмотря на то, что в нашей ситуации это невозможно.

– Ну, большинство политиков сказало бы так, и надеялось, что их слова забудутся. А я все-таки отвечаю за свои слова. И если я говорю «мы постараемся», значит, я сомневаюсь в успехе дела.

– Кстати, о машинах. Прошлым летом на ваше авто, припаркованное возле Брестской крепости, упало дерево. Как завершилась эта история?

– Незадолго до этого мы приобрели здание в Каменецком районе 1931 года постройки – кирпичное с колоннами, очень красивое, площадью более 100 квадратных метров, но в совершенно заброшенном состоянии. Планируем создать там «Дом европейских встреч». После завершения всех ремонтных работ, это здание сможет принимать одновременно до 20 человек – они смогут поучаствовать в тренингах, поесть, помыться и заночевать.

Так вот при благоустройстве территории около этого дома мы вырезали порядка 30 самосевных деревьев. Думаю, что упавшее в Брестской крепости на мое авто дерево было местью зеленого леса за своих братьев (смеется – Р.Г). Ремонт машины стоил мне 2 000 долларов.

– Т.е. у вас сейчас нет личного интереса в том, чтобы отменить вводимые пошлины?

– Есть. Моя машина 1997 года выпуска. Считаю, что пора уже пересаживаться на что-то более современное. До 1 июля насобирать необходимую сумму я не успею, а «Жигули» меня не устраивают.

– Как считаете, какое событие было самым важным для нашей страны за последнее время – скажем за год?

– Имеется в виду событие в оппозиционной среде?

– Необязательно.

– Да хрен его знает. По-моему, для нашей страны самым важным событием стала победа Александра Рыбака на «Евровидении». В нашей стране все спокойно, в ней, как в болоте, мало что происходит.

Может это и хорошо. Люди живут спокойно, и если их удовлетворяет нынешний уровень жизни, то почему бы и нет. Большинство европейских стран тоже живут спокойно, в них ничего не происходит, и все этому рады. В отличие от России, где то поезд идет под откос, то какая-то плотина рушится.

– Вы будете участвовать в предстоящих местных выборах?

– Да. В отличие от 2007 года, когда посчитал, что участие в местных выборах после парламентских – не мой уровень. В этот раз хочу показать людям, что в избирательных кампаниях, несмотря ни на что, стоит участвовать. По большому счету в них есть только два субъекта – ты и твои избиратели. Если ты способен их убедить, что за тебя стоит голосовать, они пойдут и проголосуют.

И самое смешное, что следующие 4 года они будут считать, что ты депутат. Большинство людей не читает в газетах информацию об официальных итогах выборов, а рассуждает так: если я за него проголосовал, и мой батя за него проголосовал – значит, он депутат.

Нам это на руку – легче работать с людьми. Жители округа, где я баллотировался во время местных выборов 2003 года, до сих пор считают меня депутатом, хоть я не был тогда даже зарегистрирован кандидатом.

– Депутатом, наверное, вас считают и потому, что вы всегда ходите в костюме?

– Нет, последние два года я стал одеваться более демократично: хожу в джинсах и рубашках.

– А раньше костюм был основным вашим дресс-кодом?

– Да, всегда.

– Потому, что нравилось, или считали, что политик должен так одеваться?

– Потому что мой бел-красно-белый значок выглядит более эффектно на пиджаке, чем на рубашке.

– Раньше вы вроде и длинные волосы носили.

– Да, в 2006 году после президентских выборов я второй раз отпустил длинные волосы. В моем внешнем облике они сигнализируют, что я в растерянности и не знаю, что делать дальше.

После тех выборов настал период, когда моя жизнь катилась по инерции. У меня были очень большие надежды на изменение ситуации в 2006 году, и после этого я был в сильной растерянности: стоит ли вообще играть в игры с грязным партнером – властью? Стоит ли заниматься политикой, если тебя в любой момент могут обвинить нецензурной ругани, справлении нужды в публичном месте и бросить за решетку на 10-15 суток?

Но со временем я нашел ответ на этот вопрос и потому постригся.

– И каким был ответ?

– Что такой наш путь. Что наша деятельность является своего рода миссионерской. И если не я, то кто?