Мама для рожающей мамы

Многодетная мама, которая и сама помогает женщинам в родах, гродненка Анна Кузнецова — о том, зачем зовут на роды доулу, почему некоторые роддома препятствуют партнерским родам, и что можно сделать для того, чтобы роды в Беларуси стали более гуманным процессом.

Анна Кузнецова. Фото из ее личного архива

— Анна, расскажите, как вы стали доулой? Интересен ваш путь к этому — вы же и сами многодетная мама.

— Я по образованию врач-психотерапевт. В какой-то момент своей работы в больнице поняла, что бумаги застилают собой настоящую работу с людьми. И я стала искать варианты работы по специальности или смежно с ней, но вне стен больницы. Еще мне стало понятно, что хочется работать валеологом, то есть предотвращать развитие заболеваний, помогая сохранять людям здоровье и радость в жизни. Так я стала инструктором по йоге для беременных и консультантом по грудному вскармливанию.

Мне регулярно звонили или писали в интернете мамы в начале родов. Они обращались за психологической поддержкой. Моя помощь поддерживала их веру в себя, успокаивала и придавала сил. Через пару лет прочитала, что, оказывается, в мире существует отдельная специальность, которая называется «доула», есть штатные доулы при родильных центрах и доулы, работающие свободно.

— Где учат помощниц женщин в родах?

— Курсы, обучающие на доул, достаточно распространены, очные и заочные.

Обучения на доулу я не проходила. Пока мне хватает моего профессионального и жизненного опыта. Но в планах обучение и сертификация у Мишеля Одена (известного французского акушера-гинеколога, публициста, исследователя естественных и водных родов – прим «С»).

У меня трое детей. Старшего я рожала в роддоме, и мне очень мешали частые (как мне в родах казалось) коммуникации медперсонала со мной. Мне хотелось тишины и покоя, и чтоб никто меня не трогал. Не мешал рожать – в прямом смысле слова. А мешало многое: неестественная поза на спине, в которой надо было тужиться, хотя мне было удобно проживать схватки и тужиться на корточках. А тужиться «в космос» было очень трудоемко, что удлиняло период потуг и негативно сказывалось на ребенке.

Конечно, больше всего передергивает, когда вспоминаю то, как мне индуцировали роды (пытались их вызвать, якобы «перехаживаю» — 40 недель и несколько дней), клизму в разгар схваток. Как заставляли с головкой ребенка, торчащей из промежности, встать, самой обуть бахилы и идти в родзал, а там забираться на родильный стол. В студенчестве я была на 15-20 родах, но даже подумать не могла, что у нас в роддомах процесс родов настолько противоестественно организован.

— Зачем нужна доула во время родов? Как на этот вопрос отвечают сами женщины?

— Доула оказывает психологическую, эмоциональную и информационную поддержку во время родов. Это как мама для рожающей мамы. Врачи и акушерки занимаются медицинской частью родов, наблюдают процесс родов относительно развития возможных осложнений.

Но роженица не просто некое тело. Об этом часто забывают в медицине — что у каждого человека есть душа, психика, оказывающая решающее влияние на протекание физиологических процессов. У медиков огромные нагрузки, плотный график дежурств — в итоге любой профессионал выгорает дотла. Появляется механичность в работе, теряется чуткость. Какая уж тут психологическая поддержка и сопереживание роженице! Тут бы самому дожить до конца смены. А к роженице возникает отношение «сейчас мы ее по-быстрому родим и займемся следующей».

Грубые (с точки зрения физиологии) вмешательства в тонко регулируемый процесс родов приводят к «снежному кому» осложнений. У врачей на самом деле появляется работа — спасать женщину от проблем, которые они сами же и создали...

Я понимаю медиков, сама когда-то работала в схожих условиях. Это грустно. У нас в медицине нет никакой защиты специалистов от профессионального выгорания.

А женщины в родах хотят атмосферы спокойствия и расслабления. Чтобы было минимум вмешательств — как самой маме, так и ребенку, чтобы медперсонал был вежлив (при партнерах все ведут себя сдержаннее), чтобы после родов ребенка как можно быстрее отдали маме на ручки и помогли приложить к груди. Ничего сверхъестественного.

Поэтому и зовут с собой в роды кого-то, кто будет о них заботиться, их поддерживать. Не все хотят, чтобы это был муж — кто-то стесняется, кто-то из будущих пап сам боится присутствия на родах. С мамой или сестрами не всегда настолько теплые и доверительные отношения. У родных может быть свой травматичный опыт родов, и они подсознательно принесут это напряжение с собой на роды.

Доула — это специально обученный человек, это поддержка не только роженице, но и, косвенно, медикам — потому что женщина расслабленней и спокойней рожает, по статистике с ней меньше проблем и осложнений. На Западе партнерские роды зачастую это роды с родственником и доулой. Там доулы присутствуют даже на кесаревом, если мама в этом нуждается.

— Несколько месяцев назад я готовилась ко вторым родам. Когда спросила гинеколога о партнерских родах, получила ответ: у нас нет для них условий. После встречи с замглавврача больницы получила согласие на присутствие на моих родах «постороннего человека» (доулу назвала подругой, чтобы не было лишних проблем в непростой коммуникации). Стоило попасть в роддом, чтобы услышать от заведующего: «Можете рожать с мужем, сестрой или мамой». Он сослался на постановление Минздрава, согласно которому ни с кем другим партнерские роды невозможны. Номер постановления не прозвучал.

Доводилось ли вам и вашим коллегам сталкиваться с отказами белорусских роддомов на партнерские роды с доулой?

— Слышала, что в Гомеле запретили роды с тем, кто не является родственником. Странное решение, лишенное логики: чем доула, профессиональная помощница, в родах будет хуже родственника, прошедшего формальную двухчасовую лекцию по подготовке к родам? Мне кажется это обычный страх чего-то нового. Когда вместо того, чтобы вникнуть в суть нового жизненного явления, его просто запрещают по принципу «мало ли что».

В документах Министерства здравоохранения нигде не прописано, что рожать можно только с родственником. Это уже вольные трактовки на местах. Поэтому, на мой взгляд, надо решать эти вопросы в областном управлении здравоохранения или в конкретном роддоме. Если же встречается типичный бюрократический отказ со ссылкой на некое постановление — его должны процитировать, тот пункт, где четко прописан запрет на роды с доулой. Если это постановление не цитируется, значит, его нет. Это вымысел конкретного чиновника.

— Может быть, стоит начинать переписку с роддомом с момента зачатия, чтобы к родам успеть отвоевать право быть с доулой?

— Договор на партнерские роды заключается после 35 недель — слишком мало времени на бюрократическую переписку. У женщин нет времени довести ее до логического благоприятного завершения. Ближе к родам вся активность будущей мамы настраивается на благополучное рождение ребенка. Это совершенно не то состояние, чтобы отстаивать свои права и бодаться с чиновниками. Поэтому такие глупые запреты еще существуют.

На мой взгляд, тут необходима общественная инициатива, которая проведет ликбез в системе родовспоможения относительно помощниц в родах и поможет юридически прописать в законодательстве разрешение на партнерские роды с доулой. Это не дело отдельной роженицы, которая оказывается беззащитна перед бюрократическим аппаратом здравоохранения.

— Возможно ли, на ваш взгляд, сотрудничество белорусских роддомов и доул? Каким вы его видите?

— В цивилизованных странах возможно, значит, возможно и у нас. Можно не изобретать велосипед, а перенимать опыт тех, у кого доулы — это штатные единицы в роддомах и родильных центрах.

У меня радужное видение будущего. Было бы целесообразно сделать родильные центры, где рожали бы женщины с достаточным уровнем здоровья и минимальным акушерским риском, и больницы, где рожали бы те, у кого есть какие-то осложнения течения беременности или сопутствующая патология.

Ведь примерно такое разделение есть и сейчас: физиологическое отделение и обсервация. И вот если физиологию вынести за больничные пределы, добавить туда доул, сделать саму обстановку более домашней и уютной — роды стали бы гораздо более гуманным процессом, чем это у нас есть сейчас.