Лукашенко обманывает сам себя

Ему всё кажется, что народ хочет именно того, что знает исключительно президент.

Выступление Александра Лукашенко перед депутатами уходящего и приходящего созывов — это как в песне поется: «Есть только миг между прошлым и будущим». Прошлый парламент, будущий парламент. Проблема в том, что у нас в стране время застыло и ничего не меняется. Поэтому миг, который именно и называется жизнью, на самом деле в нашем случае — миг между прошлым и прошлым. У кого склероза нет, тот помнит еще 1994 год и как всё начиналось.

Премьер-министр Кобяков, глава Администрации президента Косинец, председатель Совета Республики Мясникович, Лукашенко А.Г., спикер Палаты представителей Андрейченко. Фото пресс-службы президента Беларуси

Начиналось всё для экономики не худшим образом. Два банкира-монетариста — Станислав Богданкевич и Михаил Чигирь — во главе экономики. Старый аппаратчик-стабилизатор Сергей Линг готовит бумажки так, чтобы не распугать ни чиновников, ни народ. И хитрый черно-бурый лис Михаил Мясникович ведет переговоры с международными финансовыми организациями.

Стабилизировался курс валюты. Но рынок, как выяснилось потом, все равно не пришел. Потому что средства производства остались в руках монополиста — государственного аппарата. А тот, не будучи собственником, сосредоточился на извлечении прибыли из главного финансового потока страны — бюджета. Поэтому продукция осталась непомерно дорогой, социальные расходы — непомерно большими, а страна, посаженная на нефтяную и газовую иглы, превратилась в пиявку: есть дешевые энергоносители — жизнь продолжается, а без них прожить как — мы не знаем.

Вот это самое «мы не знаем» — самое главное, что характеризовало политику носителя единственной политической воли в стране. Леонид Синицын, теперь уже просто имя существительное, живущее в условиях плюсквамперфекта (давно прошедшего времени — есть такой филологический термин), а в те далекие времена второе лицо в государстве, вспоминал, как шел выбор управленческой модели для белорусской экономики. Президент собрал совещание. Выслушал Богданкевича с Мясниковичем. Выслушал Линга с министрами экономики и труда Георгием Бадеем и Александром Сосновым. И спросил:

— Кто из вас работал в условиях рынка?

Молчание было ответом ему. Гулкое такое молчание, выразительное.

— А кто знает, как работать при плановой экономике?

Лес рук.

— Будем работать так, как знаем, — подытожил президент.

Чего же мы удивляемся? Он и сейчас работает так, как знает. А знает он опыт директивно-плановой экономики, когда все в твоих руках: садись, как в 2010 году призывал по телефону один недалекий бизнесмен одного отсидевшего потом сполна кандидата в президенты, в кабинет Сидорского и жми на кнопки! Вот Александр Григорьевич сидел тогда в кабинете Кебича и жал на кнопки.

И поначалу оно даже работало. Но время прошло. Вокруг выпустили новые учебники экономики. Соседи их освоили и благополучно пересели в новые кабинеты, где кнопок на селекторе меньше, но экономика от этого работает только лучше. Кризисы — да, бывает, случаются, но не проваливается все в тартарары вместе с обвалившейся ценой на нефть. А мы — работаем так, как знаем. Вот уже двадцать два года знаем. Сами с усами. А машина — застопорилась.

Вот вышел Лукашенко к депутатам, которые может чего-то и знают, но после 1996 года — все как кнопки на селекторе. На совещании с правительственными чиновниками он говорил о том, что народ не потерпит обмана, а потому никакого рынка допускать нельзя. На встрече с депутатами он говорил о том, что народ требует реформ более радикальных, чем МВФ. То есть, будет он обманывать народ, пойдя на реформы МВФ, или будут обманывать его, на реформы не идя — народу один хрен: всё те же грабли.

Важно здесь то, что Александр Лукашенко обманывает сам себя: ему всё кажется, что народ хочет именно того, что знает исключительно президент. Потому что за все эти годы он много чему научился, но сакральное экономическое знание — сесть в кабинет главы государства и нажимать на людей как на кнопки — это в Лукашенко с синицынских времен не изменилось.

Другое дело: кнопки изменились. То бишь, люди.

Чиновники изменились.

В 1994 году за промышленность отвечал Куренков, за сельское хозяйство — Леонов, за контроль над зарплатами — Соснов. Да и Мясникович с Богданкевичем имели смелость что-то там возражать, и когда на совещании по поводу роста цен на молочные продукты президент потребовал вернуть все назад, его так осадили, что он взмолился:

— Ну, хоть на творожок цены верните!

На творожок тогда цены вернули. На две недели. Потом медленно подняли на прежний уровень. Но сельское хозяйство вздохнуло.

Сейчас таких чиновников уже нет. Классикой для журналистов стал ответ недавнего гуру правительственных рыночников на вопрос:

— Так реформы будут?

— Президент всё сказал.

А президент сказал, что реформ не будет. У него был не тот учебник по экономике, что у госпожи Лагард.

А рыночникам в правительстве — им-то что? Кто-то в банк сбежит, кто-то уедет китайский опыт перенимать. Китайская экономическая грамота — она ведь та же в основе своей: садись в кабинет, нажимай на кнопки.

Только жаль, что белорусы — не китайцы. А так бы всё хорошо получалось.