Лукашенко испугался «русского мира», но к настоящей белорусизации не готов

Чтобы свободно заговорить на языке титульной нации, Александру Лукашенко, по его признанию, нужно лишь два часа общения с белорусскоязычным собеседником.

Это откровение прозвучало на встрече с писателями в Минске 23 октября, о чем поведал «Нашай ніве» председатель Союза белорусских писателей (СБП) Борис Петрович.

СБП, в отличие от лояльного Союза писателей Беларуси, чиновники считают оппозиционным и доселе не жаловали. Сам факт приглашения представителей СБП и Белорусского ПЕН-центра к президенту симптоматичен.

По ряду симптомов последнего времени некоторые эксперты делают вывод, что власти разработали и начали реализовывать некий план мягкой белорусизации, укрепления национального фундамента государственности.

Во всяком случае, налицо соответствующий «осторожный тренд», отметил в комментарии для Naviny.by эксперт минского аналитического центра «Стратегия» Валерий Карбалевич. Он связывает это с тревогой властей по поводу имперских замашек России.

Сначала русифицировали, теперь спохватились

Из фразы же Лукашенко про нужду в двух часах тренировки для перехода на белорусский можно сделать вывод, что в окружении главы государства подходящего спарринг-партнера не имеется.

При этом официальный лидер в принципе наверняка знает матчыну мову. В его речах то и дело проскакивают белорусизмы («хмызняк», «басцяецца»). Да и неистребимый акцент, давно ставший объектом пародий, безошибочно показывает, какой язык слышал в колыбели будущий официальный лидер Беларуси. Что не помешало ему, однако, взять на вооружение в ходе так называемой братской интеграции тезис «белорусы и русские — один народ».

Правда, с весны нынешнего года этой фразочки, которую он прежде вручал, как букет, любому заезжему российскому губернатору, я не слышал. «После Крыма» риторика Лукашенко резко поменялась. Крым стал мощным ударом по мозгам белорусского руководства.

Лукашенко и раньше отнюдь не считал Россию вегетарианкой, но тут стало ясно, что слопают вмиг и не подавятся. А коль скоро «белорусы и русские — один народ», то вот вам и база под аннексию: на кой тогда ваша искусственная государственность, давайте сливаться!

Белорусизация по нужде

Однако у бессменного президента, с видимым удовольствием правящего уже третье десятилетие, нет ни малейшего желания отдавать компактную послушную страну в чужие, пусть и «братско-славянские» руки .

Поэтому решено допустить гомеопатические дозы белорусизации. В конце сентября Лукашенко заявил, что не грех бы добавить час в неделю на белорусский язык в школе. Премьер Михаил Мясникович на недавней коллегии Совмина выступил по-белорусски.

Вертикаль быстро улавливает конъюнктуру. «Это будет ужасно, если мы потеряем язык. Чем мы тогда будем отличаться от наших соседей?» — с пафосом вопрошал на одном из заседаний по образованию вице-премьер Анатолий Тозик. Чиновники рассматривают идею ввести обязательный экзамен по двум государственным языкам за курс средней школы (сейчас учащиеся сдают такой экзамен по выбору).

Почему же вы раньше молчали? — риторически спросил высоких начальников в фейсбуке поэт, а в последние годы и политик Владимир Некляев.

Ответ он наверняка знает. В начале эпохи Лукашенко русификация целиком укладывалась в концепцию «братского единения», за которой маячил расчет занять кремлевский трон после больного Ельцина. В 1995 году был проведен референдум, по итогам которого русский язык сделали государственным, а по сути — господствующим.

Затем, когда с московским троном получился облом, фразой про один народ белорусский руководитель умасливал ухо российского начальства ради получения субсидий.

Сегодня субсидии тоже нужны, но вместе с тем встала во весь рост угроза экспансии «русского мира». Поэтому на фрагментарную белорусизацию режим идет не в духовном порыве, а по прагматичной нужде — в интересах самосохранения.

Отмечу и ментальный барьер Лукашенко, имеющего давние обиды на сторонников национальной идеи, которых он презрительно называл доселе «свядомымі».

Он привык воспринимать этих людей как своих политических врагов. Причем попали в опалу и были вытеснены в гетто не только оппозиционеры из партий, но и люди культуры, литераторы, которые критиковали режим за русификацию, опасные игры с суверенитетом. Или просто не торопились петь панегирики.

«Слишком поздно и слишком мало»

Сам факт встречи Лукашенко с писателями «можно приветствовать», сказал в комментарии для Naviny.by Андрей Дынько, шеф-редактор «Нашай нівы», которая пассионарно и креативно исповедует национальную идею на бумаге и в интернете.

Но в целом шевеление правящей верхушки в плане белорусизации Дынько оценивает так: «Слишком поздно и слишком мало».

План настоящей белорусизации, по его словам, прост: нужно, чтобы по-белорусски заговорили высшие чиновники.

Пока же вкрапления белорусской речи выглядят декоративной экзотикой. Так, минувшим летом накануне Дня независимости Лукашенко породил медийную бурю, произнеся по-белорусски несколько фраз своего традиционного доклада.

Но эти вещи делаются деревянно, без души. Это не сравнить с короткой эпохой начала 1990-х, когда в только что получившей независимость Беларуси стало модно, круто, трендово изъясняться на языке титульной нации.

Причем моду задавали высшие должностные лица. Показательно, что сменивший «националиста» Станислава Шушкевича на посту главы Верховного совета Мечислав Гриб с его бэкграундом генерала милиции тоже за считанные месяцы перешел на приличный белорусский. Причем, как потом сам мне рассказывал, сделал спарринг-партнерами подчиненных (и велел не хихикать над его ошибками).

В такой атмосфере и более мелкие чиновничьи сошки быстро вспоминали матчыну мову.

Та эпоха относительной свободы быстро закончилась, «у нас было только три года полудемократического режима», напоминает Андрей Дынько. Так что когда Лукашенко говорит писателям, что постсоветская свобода не породила большой литературы, он «оправдывает свой авторитаризм», отмечает собеседник.

На встрече 23 октября президент козырял тем, что сегодня нет цензуры, и вопрошал: где же вещи уровня «Войны и мира»?

Да, прямой цензуры нет, но налицо дискриминация — «свядомых» загнали в гетто, лишили господдержки, без которой высокой культуре трудно прожить — это ведь не торговля модным барахлом.

Но и в таких условиях за последнее двадцатилетие созданы прекрасные произведения, отмечает Андрей Дынько, называя, в частности, имена Владимира Орлова, Светланы Алексиевич, Наталки Бабиной, Виктора Мартиновича (которому как раз сегодня сорвали встречу с читателями), Артура Клинова.

Добавлю: эти вещи не укладываются в прокрустово ложе лояльной литературы а-ля сталинский соцреализм. И потому власть в упор их не видит.

Гремучая смесь: автократия, привязанная к Москве

Могут ли идущие ныне сверху гомеопатические дозы белорусизации спасти язык, сработать на усиление национального самосознания?

Эксперты отмечают: это лучше, чем ничего. По словам Карбалевича, «даже вещи декоративные, символические могут сильно влиять на ситуацию, символы в политике вообще играют большую роль».

«От косметики также многое зависит», — заявил в комментарии для Naviny.by аналитик Белорусского института стратегических исследований Денис Мельянцов.

В частности, по его словам, «на белорусскоязычие влияет то, что в минском метро все названия станций — по-белорусски». Но вообще, подчеркивает аналитик, нужна та «критическая маса косметических вещей, та среда», в которой стало бы «комфортно разговаривать по-белорусски», ведь сейчас многие боятся выглядеть белыми воронами.

Эксперты едины в выводе, что нынешних шагов властей очевидно недостаточно, чтобы переломить ситуацию.

И здесь, добавлю, корень зла — уже в специфике политического режима. Это не просто авторитаризм (многие диктатуры прекрасно разыгрывали именно националистическую карту), но еще и авторитаризм совковый по духу, привязанный к Москве.

Отвязаться от ее субсидий (теперь под маркой евразийской интеграции), пойти путем кардинальных реформ, сбалансировать геополитические векторы нынешняя власть не может по целому ряду причин.

Таким образом, без внутриполитических перемен, без смены правящей элиты и белорусизация будет вялой, деревянной, непоследовательной.