Лебедько: «Гордиться дружбой с парламентом Зимбабве — это сейчас удел Национального собрания»

Депутаты Национального собрания Беларуси во время очередного заседания накануне продемонстрировали просто сверхспособности по скорости принятия законов. Буквально за считанные минуты они умудрились рассмотреть, обсудить и принять порядка десяти законопроектов совершенно разного спектра!

Среди них — законы о гражданском обществе, о партиях и общественных объединениях, новый Избирательный кодекс, а также законы о ВНС, об охране окружающей среды, о принудительном лечении в ЛТП и другие.

Председатель Палаты представителей Владимир Андрейченко даже похвалил коллег «за набранный темп».

О том, какие критерии должны быть главными при принятии законов, Филин расспросил у депутата Верховного Совета Беларуси 12-го и 13-го созывов Анатолия Лебедько. Также узнали, как отражаются новые законопроекты на жизни обычных белорусов.

— Здесь нужно сразу определиться с терминологией, — предлагает собеседник. — Люди, о которых вы говорите, которые заседают сегодня в здании парламента, это не депутаты, не народные избранники, а чиновники на контракте.

От парламентаризма у нас остались руины и вывески. Так, можно найти здание, где есть вывески «Парламент» или «Палата представителей Национального собрания», но это только вывески без внутреннего содержания.

О парламентаризме в Беларуси можно говорить исключительно в прошедшем времени, перелистывая архивы начала и середины 90-х годов. Последним парламентом страны де-юре и де-факто можно считать Верховный совет 13 созыва, который работал до 1996 года, а затем, после неконституционного референдума, был разогнан внутри страны, но по-прежнему признавался международными парламентскими организациями до 2000 года.

После этого — все: страница парламентаризма в Беларуси перевернута, депутатов стали не выбирать, а назначать. Соответственно, функции у них сейчас чисто чиновничьи.

Вообще их функционал слишком упростили. Сейчас они просто должны в определенное время прийти в определенное место и совершить определенные действия, а именно нажать на кнопку. Поэтому мы и ставим мировые рекорды по скорострельности принятия законов.

— Что касается «скорострельности», они хвалятся тем, что и в прошлом году принимали законы десятками, собираются «не сбавлять темп» в этом. Практически все принимается единогласно и без дебатов. Действительно ли работа над законом для целой страны — это вопрос нескольких минут? Мы же видим, как в разных странах законопроекты выдерживают жесткие дискуссии, блокировки, проходят множество согласований прежде, чем их принимают.

— Начнем с того, что депутаты, прежде всего, должны быть непосредственными участниками законодательного процесса. Они должны инициировать законодательные проекты, быть участниками их подготовки.

У нас все функции депутатов сведены к одной: они выступают исключительно как «кнопкодавы».

А сам процесс изготовления, «выпечка» законопроектов происходит совершенно в другом месте. И это еще один наш, так сказать, рекорд: практически 100% законопроектов изготовлены в структурах исполнительной власти, как доказательство того, что у нас разрушен принцип разделения властей.

Поэтому наши так называемые депутаты в принципе не имеют никакого отношения к законам, которые принимают.  

Конечно, подобного нет ни в одной европейской стране, где, например, широко распространено персональное авторство законопроектов, как, допустим, поправка Джексона-Вэника.

Здорово, когда известно, кто инициировал то или иное нововведение. Тогда избиратель, налогоплательщик понимает, из-за кого его качество жизни ухудшилось или улучшилось.

Когда в парламенте есть представители разных течений, которые могут объединяться на каких-то этапах в коалиции, когда есть большинство, оппозиция, избиратель четко представляет, кто ответственен за принятие закона. Допустим, если это Украина, там большинство голосов у партии Зеленского «Слуга народа», в Литве это коалиция консерваторов и либералов. Они могут, благодаря количеству, заблокировать или провести законопроект.

Когда ты говоришь «депутат», «парламент», то в голове у того же литовца или чеха, или поляка возникают определенные ассоциации, которые не имеют ничего общего с нашей белорусской чумной действительностью.

— Если говорить о действительности, то, пожалуй, 2020 год можно считать некой точкой невозврата депутатов к народу, от которого они и до этого были оторваны. В 2020 году практически по всей стране инициировались процедуры отзыва депутатов, которые власти впоследствии остановили силовым способом.

— 2020 год был интересен тем, что доказал: депутаты, на самом деле, фейковые, а не избранные. Как человек, который дважды имел счастье избираться на относительно демократических выборах (в 1990 и 1995 годах), когда люди с альтернативными взглядами еще могли проходить в парламент, могу констатировать, что 2020 год показал истинное место Национального собрания.

Депутат обязан быть с людьми, с избирателями, обязан изучать общественное мнение. И вот сотни тысяч твоих избирателей выходят на улицу и говорят «так жить нельзя», а ты, как депутат, в ответ на это принимаешь решение… бить этих людей чаще дубинками, садить на большие сроки и прочее в том же духе.

2020 год показал, что в Беларуси нет никакой связи между Палатой представителей и избирателями. Это все бутафория, не имеющая никакого отношения к выбору людей. И тогда это поняло большинство. Поэтому тот протест был и протестом против фейковых депутатов.

Если бы они были выбраны людьми, то понимали бы, что несут перед ними ответственность, в экстремальной ситуации прежде всего. И депутаты в экстремальной ситуации бросились к тому, перед кем несут ответственность, к тому, кому на самом деле обязаны своим назначением. И это был не народ.  

Каждую кандидатуру потенциального депутата в Беларуси утверждает непосредственно Александр Лукашенко. Один раз в начале 2000-х годов он передал эти полномочия своим так называемым губернаторам. Они тогда формировали списки под персональную ответственность.

И сразу вышел прокол, когда в Палате представителей вдруг появилась группа «Республика» во главе с генералом Фроловым. И тот в личной беседе подтвердил, что не несет никаких обязательств перед Лукашенко, потому что у него были договоренности только с губернатором Дубко.

После этого демарша Лукашенко вернул себе право лично принимать решение по каждому, быть ему депутатом или нет, и больше его никому не делегировал. При этом в списках, которые ему кладут на стол, нет кандидатов, которых предлагают обычные избиратели, а есть только надежные люди, проверенные его аналитическими структурами и КГБ.

— Цитата Андрейченко: «Сегодня мы примем окончательное решение по Избирательному кодексу, законам о политических партиях и основах гражданского общества». Можно ли быть заранее уверенным, что сегодня закон будет принят?

— На самом деле здесь есть элемент лукавства, потому как решение принимают вовсе не Андрейченко с Марзалюком и Гайдукевичем, а в администрации Лукашенко.

— То есть должно было звучать примерно так: «Сегодня нам приняли окончательное решение, а мы сейчас все дружно кивнем»?

— Абсолютно верно! Но тут даже нюанс не в том, что представитель некой фракции, которая обладает большинством, может быть уверенным, что закон будет принят, потому что у них для этого достаточное количество голосов. Такое может быть.

Однако чего не может быть, так это когда в двух чтениях за 5 минут принимают закон «О политических партиях». Подобного не может быть ни в одной цивилизованной демократической стране!

Такая тема не может не вызвать резонанса, особенно там, где есть политическая оппозиция. И это абсолютно нормально, потому что не могут несколько миллионов избирателей, которые доверили свой голос определенному человеку, думать одинаково.

Это нормально, что кто-то из них голосовал за социал-демократов, кто-то — за консерваторов, кто-то — за либералов. Главное, чтобы проценты приверженцев разных взглядов были распределены в парламенте пропорционально: у кого-то 20, 30, а у кого-то и 5. Но они все равно представлены!

Ведь никто не скажет, что в Беларуси общество однородное, пусть сторонников Лукашенко не 3%, а больше, но есть люди и других взглядов, как бы кому ни хотелось в это верить. А в парламенте этого нет. Поэтому там и рождаются законы, которые уродуют жизнь миллионов людей.

Вернемся опять в историю: 1995 год, Верховный совет 13 созыва, всего 198 депутатов, оппозиционные фракции («Гражданское действие» и «Союз труда») имеют по 18 представителей каждая, в сумме — 36 человек.

Остальные фракции — коммунисты, аграрии и прочие — все по вопросам экономики и социальной сферы имели очень похожие взгляды с Лукашенко. То есть у него в социально-экономической повестке была поддержка двух третей депутатского корпуса. Это фантастически высокие цифры.

Но наличие даже той небольшой группы, которая оппонировала ему, говорила о коррупции, о тупиковости его экономического курса, настолько выводила его из себя, что он пошел на проведение антиконституционного референдума, пошел на то, чтобы стать изгоем в международном сообществе, и уничтожил полностью оппозицию в парламенте.

Конечно, это говорит еще и о личностных качествах человека. Фактически он довел ситуацию до абсурда, там вообще нет ни одного человека с альтернативной точкой зрения.

У него даже не контрольный пакет, а стопроцентный контроль, полная монополия. И это, безусловно, национальная беда, катастрофа.

Они называют огромные цифры, там, приняли 50, 90 законов. Но задай им вопрос, а сколько вы, как депутаты, инициировали законов? Думаю, ответ будет в лучшем случае — 1-2.

— Удивительно, но до сих пор белорусские парламентарии рассчитывают на некое международное сотрудничество. Они делятся тем, что якобы расширяют межпарламентские связи с КНР, гордятся укреплением отношений с РФ. А какое отношение к белорусскому парламенту в Западных странах?

— К счастью, адекватное, зеркальное. И сейчас члены Палаты представителей, наряду с силовиками, появляются в списках тех, кто несет ответственность за репрессии, за то, что происходит в Беларуси.

И их ответственность действительно огромная. Они являются соспонсорами той системы, которую я без преувеличения называю концлагерем. У нас, конечно, «не до законов» и нажимают на кнопки они формально. Но судья потом выносит по 12-20 лет невинным людям на основании тех решений, которые они формально подмахнули.

Это прекрасно понимают на Западе и относятся к ним, как к соучастникам создания этой преступной системы, направленной против человека, против избирателя, против гражданина.

И мы видим, как перед ними захлопываются двери. Их не пускают даже в те организации, где они еще имеют членство. К примеру, для участия в Парламентской ассамблее ОБСЕ, которая проходила в Британии, английское правительство просто отказалось выдать визы белорусской делегации.

Совет Европы для них закрыт полностью и окончательно. А сейчас обсуждается вопрос о том, чтобы вернуть в Парламентскую ассамблею Совета Европы оппозиционные демократические партии. Даже если белорусские власти в связи с принятием нового закона их полностью закроют, не зарегистрируют, они все равно будут представлены в Совете Европы и будут иметь там голос. Сейчас мы как раз работаем над этим.

В свое время я входил в делегацию Верховного совета 13 созыва, которая имела статус «специально приглашенного члена», и мы работали на всех сессиях ПАСЕ. Сейчас мы работаем над изменением регламента этой организации, чтобы там были представители демократических партий.

Кроме того, уже в парламентах 18 стран созданы или создаются парламентские группы «За демократическую Беларусь». Это говорит о том, что цивилизованное международное сообщество ищет альтернативу.

Группа создается из депутатов конкретной страны и работает по Беларуси. Из наиболее известных это группа, возглавляемая Алексеем Гончаренко в Украине.

Такие группы работают с демократическим сообществом, неправительственными организациями, поддерживают белорусские диаспоры. Также эти депутаты берут шествие над политзаключенными в Беларуси, принимают резолюции, направленные на поддержку правозащитников, независимой прессы.

Буквально на днях я был в Варшаве на расширенном заседании Комитета по международным делам, в котором приняли участие и члены группы «За демократическую Беларусь». И мы два часа обсуждали ситуацию в нашей стране, что можно сделать, как. Это конкретная парламентская работа.

Кстати, раньше во всех этих 18 странах были группы по работе с белорусским парламентом, с представителями Национального собрания. Теперь их закрывают и создают другие, которые работают с гражданским обществом Беларуси.

Что касается укрепления сотрудничества белорусского и российского парламентов, то лично я не вижу тут поводов для гордости. Можно ли, например, гордиться тем, что сотрудничаешь с лидером фракции «Справедливая Россия» Мироновым, который рекламирует себя в социальных сетях с окровавленным молотом?

Точно так же можно, наверное, гордиться и дружбой с каким-нибудь парламентом Зимбабве. А вообще, это их удел сейчас, то, что им осталось, потому что ни одна цивилизованная страна не пойдет больше на сотрудничество с депутатами белорусского режима.  

— Хочется узнать и ваше мнение о ВНС, закон о котором тоже приняли. Депутаты сразу заочно назначены его делегатами. Обосновывая ВНС, кто-то даже ссылался на некий международный опыт.

— Конечно, это полная чушь о международном опыте, если речь идет о цивилизованных государствах.

Я думаю, что сейчас и сам Лукашенко не понимает, зачем ему ВНС. Это выхлоп из 2020 года, рефлексия Путина на протесты, которые могли покатиться и по территории РФ. Поэтому он вынудил белорусского правителя пойти на конституционную реформу, как некую «морковку» для протестующих.

И сейчас, когда уже все объявлено, прошел этот псевдореферендум, им некуда деваться, они заложники этих решений. А по сути, мы видим повозку, в которой и так стоит уже 5 колес, в ВНС — это шестое колесо в телеге.

У нас и так сложная конструкция для такой компактной страны, которой является Беларусь. Нам нет смысла иметь даже Совет республики. Ну что он делает, какую функцию выполняет? Это абсолютно ненужная структура.

А теперь на этот второй ненужный этаж навешивают третий, еще более громоздкий, сложный и непонятный. Если говорить об опыте, то это опыт из советского прошлого — съезды КПСС. Там тоже собирали несколько тысяч людей, главная задача которых была получить сувенир, там, кожаную папку, проехать бесплатно в Москву, купить каких-то дефицитных товаров.

Миллионам белорусов, избирателям, извините, это все до лампочки. Могу поспорить, что никто не обсуждает и не будет обсуждать ВНС ни в курилках, ни на кухнях.

Но у некоторых структур появится много дополнительной работы, потому что всех этих делегатов надо будет отобрать. А это массив людей в разы больший, чем та же Палата представителей.

И каждого нужно проверить на детекторе лояльности. Я даже допускаю, что там может оказаться какое-то количество приличных людей. Но они будут тихонько сидеть в зале, их никто не пустит на трибуну. В остальном, ВНС — такая же бутафория, демонстрация того, чего нет на самом деле.

Просто больше работы прибавиться силовикам и пропагандистам. Последним нужно будет продать людям этот гниющий хвост селедки как свежевыловленную кету или горбушу.

Кстати, если бы у нас были хотя бы признаки демократии в Палате представителей, то депутаты могли бы даже возмутиться тому, что у них или у Совета республики забирают какую-то часть функций и передают ВНС.  

Что касается обычных избирателей, то для них это дополнительные растраты, потому что никто из делегатов ВНС не поедет на него за свой счет. Это затраты из налогов людей.

При этом, понятно, что собрание абсолютно ни на что влиять не будет. Там ожидается только одна интрига. Лукашенко для того, чтобы сохранить социальный контроль, должен будет оставить за собой и должность президента, и сесть в кресло председателя ВНС. Как-то это нужно будет обставить.  

— Получается, что депутаты сегодня относительно меня, избирателя, только источник моих расходов?

— Можно провести такой эксперимент, выйти на улицу и спросить у нескольких встречных, могут ли они назвать фамилии трех-четырех депутатов парламента.

Кстати, я проводил такой анализ на Окрестина, где была достаточно политически активная группа людей. И все равно 95% эту простейшую задачку не осилили.

Белорусские так называемые депутаты для среднестатистического гражданина и избирателя — это сплошные вызовы и проблемы, плюс еще риски и угрозы. Потому что законы, которые они принимают, обращены против людей, против их прав, их свобод и сокращают их возможности.

Скажем так, интересы тех, кого в Беларуси называют народными избранниками, не пересекаются с интересами большинства избирателей.