Лаврухин: «Даже маленьких детей государство старается не упускать из своих цепких лап»

В Беларуси разрабатываются поправки в законодательство, регулирующие сферу отдыха и развлечения детей. Оказывать такие услуги смогут только юридические лица, включенные в специальный реестр. Инициатором изменений в регулировании детского отдыха выступила Генпрокуратура, сообщает officelife.media.

Генпрокуратура ссылается на выявление «стихийных» лагерей, в которых не созданы все условия для проживания и питания детей, оказания им медицинской помощи, не обеспечена безопасность несовершеннолетних.

Также на днях по БТ показали сюжет, в котором рассказали о закрытии в Лидском районе «стихийного» детского лагеря, в котором нашли флаги европейских стран и надписи на английском языке.

Являются ли эти две новости звеньями одной цепи, и для чего власти хотят создать реестр организаторов детского летнего отдыха? Об этом Филин поговорил с экспертом в сфере образования, research director Института развития и социального рынка для Беларуси и Восточной Европы (IDSM) Андреем Лаврухиным.

— Власти заявляют, что реестр создается для того, чтобы предотвратить возможности рисков, связанных с недостаточно высоким уровнем санитарно-эпидемиологических норм и безопасности.

Полагаю, за этим стоит желание государства контролировать и эту сферу. Государство вправе заботиться о жизни и здоровье своих граждан, и в этом смысле это благородное вроде как дело.

Но закрытие лагеря из-за того, что там обнаружили флаги европейских стран и надписи на английском языке… Это похоже на то, что государство оккупирует все новые и новые сферы жизни беларусов, чтобы контролировать их еще более тщательно и жестко.

И это укладывается в логику контроля и надзора над сферой образования и вообще над детьми, над будущим. То есть, даже маленьких детей государство старается не упускать из своих цепких лап.

Андрей Лаврухин отмечает, что летом практикуются поездки с детьми, которые проводят педагоги с опытом, к которым не было никаких претензий ни со стороны родителей, ни со стороны детей.

— Смогут ли власти найти такие лагеря? Помню, мой ребенок тоже ездил в археологический лагерь с участием известных историков. Дети участвовали в раскопках, приобретали новые знания.

Узнать о таком лагере власти смогут, только если кто-то донесет специально… Как будут наказывать тех, кто работает в «незарегистрированном» лагере с детьми? Можно ли назвать лагерем, например, когда дети с родителями и с учителями едут на пикник? Много вопросов возникает.

— Может быть, причина не только в стремлении государства держать под контролем эту сферу с точки зрения идеологии, но и в финансовом аспекте? То есть, государство не хочет отдавать деньги, и поэтому дети теперь не смогут отдыхать в частных лагерях, а только в тех, которые контролируют госорганы?

— Это тоже нельзя исключать. Думаю, что здесь по большей части идеолого-политическая составляющая. В государственных лагерях эпидемиологические условия далеко не на уровне. Совершенно не очевидно, что только государство может обеспечивать хорошие условия.

Уже сейчас очевидно, что государство пытается контролировать все новые сферы жизни человека. Люди раньше могли сами договориться, сами определить, куда, в какое место отправлять детей.

И вот это, как я понимаю, беспокоит государство. Когда люди самоорганизуются, они выглядят для государства опасными. И оно пытается внедриться в эти доверительные отношения, разрушить такую гражданскую самодеятельность.

То есть вот это все в логике опасения: когда собираются люди, когда они друг с другом о чем-то договариваются, то это опасно. Это несет какую-то угрозу. Я думаю, что на самом деле такова мотивация, которая лежит за вроде как формально благородным делом, контролем за соблюдением эпидемиологических норм. Но это все ширма, чтобы оправдать или прикрыть намерение контролировать самодеятельные гражданские отношения.

Любое проявление договоренности между людьми вызывает такую тревожную реакцию. 2020 год стал шоком для властей. Сейчас они начинают внедряться во все сферы жизни, чтобы такого никогда больше не повторилось, чтобы был контроль над всеми сферами взаимодействия, чтобы люди не солидаризовались даже по таким невинным поводам.

Во многих странах, наоборот, создаются условия, чтобы люди солидаризовались друг с другом. Когда граждане чувствуют плечо друг друга, существует доверие в обществе — это очень важная основа для всех, в том числе для государственной политики. Гражданское общество складывается из совместных действий, когда вы доверяете друг другу и ваше доверие не обманывается.

В Беларуси государство базируется на том, что люди должны не доверять друг другу, они должны быть атомизированы, каждый сам за себя. И собираться в сообщество можно только по нормам, под жестким контролем государства, когда каждый шаг будет разрешен.

Если вы беспокоитесь о санитарно-гигиенических нормах, можете создать площадки, на которых будут туалеты, места для палаток. В европейских странах вы можете найти место для кемпинга, его можно арендовать. Государство может получать деньги, но оно не контролирует, какие книги вы читаете детям, что им рассказываете.

А здесь именно в этом смысл: разобщить, посеять недоверие и выстроить жесткий контроль. Потому что в условиях недоверия вы всегда будете бояться. И тем более нуждаться в том, чтобы был глаз государства как гарантия того, чтобы окружающие вас подозрительные люди не сделали вам ничего плохого.

Вот на чем основывается модель государства нынешних властей. На тотальном недоверии и подозрительности друг к другу, где единственное, на что можно положиться — государство.