Латынина: Бедность — это всегда самая страшная экологическая катастрофа

В развитом обществе нет природных катастроф. Все катастрофы — социальные.

Прекрасной иллюстрацией этой максимы является землетрясение на Гаити в 2010 году, с магнитудой 7. Это нижняя граница разрушительных землетрясений. В результате этого землетрясения погибли от 100 до 316 тыс. человек — гаитянские власти не знают, сколько именно. Только что в густонаселенной Калифорнии случилось землетрясение с магнитудой 7,1 — то есть несколько даже больше гаитянского. Жертв — ноль.

Разница между нолем и ста тысячами — это и есть разница между Калифорнией и Гаити.

Другим прекрасным примером может служить нынешнее наводнение в Иркутской области — сначала в Тайшетском районе, потом в Нижнеудинском, а потом в городе Тулуне, где количество жертв идет на десятки, а вышедшая из берегов Ия смывала дома сотнями.

По случаю этого наводнения чиновники и эксперты немедленно вспомнили о глобальном потеплении. Это оно, мол, во всем виновато!

Давно мы не сливались в таком единодушии с Гринписом.

Глобальное потепление — это, конечно, бывает.

Я недавно разбирала случай в Кейптауне. Там, после того как к власти в ЮАР в 1994 году пришел «Африканский национальный конгресс», полностью прекратилось строительство водохранилищ. Население города возросло вдвое, за воду перестали платить, трубы все сгнили и потекли, опреснители городское начальство отказалось закупать, потому что их производит компания, которой руководят белые, — а после этого в городе стало не хватать воды. Кто виноват? Правильно, глобальное потепление.

Оно такое, глобальное потепление: в Кейптауне из-за него засуха, а в Тулуне — наводнение.

Как выглядит глобальное потепление в Кейптауне, я уже говорила.

Давайте посмотрим внимательней на Россию. В чем причина тулунского наводнения?

Причина номер один — это вырубка лесов, особенно в горах.

Вырубка лесов на горных склонах является одной из самых распространенных причин экологических катастроф в истории человечества. К примеру, именно такая вырубка погубила цивилизацию индейцев анасази — предков пуэбло. Сначала они жили в речных долинах, потом население стало расти, они стали возделывать террасы над долинами, население росло, террасы множились, деревья вырубались, без корней, которые держат почву, как якоря, и впитывают воду, горные склоны становились неустойчивы — в один прекрасный момент все это осыпалось в долину, и вместо террас началось людоедство.

О вырубке горных лесов (под посевы) как причине экологической катастрофы писали китайские чиновники в XVI веке. В Японии экологическую катастрофу, связанную с такой вырубкой, удалось остановить только в XX веке, с окончательным переходом страны на путь модернизации. Нищая перенаселенная Япония без модернизации, помимо всего, была бы смыта в океан без всяких землетрясений — только за счет тех самых горных террас.

Сейчас экологическая катастрофа такого рода происходит в Гаити: в этой нищей стране, где все деревья вырублены на дрова (продовольствие там уже завозят НКО), регулярно случаются сели, ведущие к человеческим жертвам. В соседней Доминикане, которая побогаче и где горы не вырублены, селей и жертв нет. То же самое: Северная и Южная Корея.

В Северной Корее правительство разрешило людям самим выращивать себе зерно, там, где земля не занята, они и выращивают. А где не занята земля? Правильно, там, где неудобно. А где неудобно? На склонах гор. На спутниковых снимках граница между Южной и Северной Кореей, так же как и между Гаити и Доминиканой, видна наглядно. По одну сторону зелень есть, по другую — нет.

С российской вырубкой лесов механизм чуть другой (в отличие от индейцев анасази, мы склоны вырубаем, не чтобы занять полями, а чтобы продать древесину в Китай), но эффект — тот же самый. Один взрослый кедр способен удержать до тонны воды. Безлесные склоны, лишенные корней, не держат воду, да и землю они не держат. Результат: дождичек в предгорьях Саян оборачивается потопом внизу.

А вырубка идет чудовищная, хищническая, такая же, как в Новой Гвинее или Индонезии, иногда лес поджигают, перед тем как вырубить. Министр лесного хозяйства Иркутской области Сергей Шеверда недавно дал даже любезное разрешение на сплошную вырубку заказника, за что, впрочем, был арестован.

Второе: с тех пор, как на карте Российской империи появилось поселение Тулун (а произошло это в начале XVIII века), — его всегда затапливало. Наводнения были в городе в 1980, 1984, 2006 и даже в 1937 годах, когда о глобальном потеплении слыхом не слыхивали.

В связи с этим в 2008 году в городе построили дамбу — то есть, проще говоря, возвели защитную насыпь вдоль реки, чтобы она не заливала город.

Дамба — это, мягко говоря, несложное гидротехническое сооружение. Дамбы появились на свет раньше, чем люди научились летать в космос, и даже, есть подозрения, — раньше, чем они научились писать и выплавлять железо. Просто так получилось, что люди в древности селились, для земледелия, по берегам рек — а где река, там и дамба. Дамбы строили и в Уруке, и в Древнем Египте. Хуанхе течет во многих местах выше уровня равнины, из-за дамб, которые вокруг нее строят уже несколько тысяч лет. Даже у мирного Дуная по правому берегу тянется на несколько сотен километров дамба, по которой проложена великолепная велосипедная дорожка.

Так вот, это несложное гидротехническое сооружение, которое умели строить и древние египтяне, и древние китайцы, и даже царица Савская (да-да, знаменитая Дамба Мариба в Йемене, разрушение которой упоминается в Коране, была построена около VIII века до н.э.), — пыталась построить также и «Единая Россия». Курировал стройку единоросс Руслан Болотов, который нынче вице-губернатор, а тогда был министром строительства и дорожного хозяйства Иркутской области. Строил — его папочка, Николай Болотов.

Дамбу, как полагается, освятил священник. Мэр Тулуна заверил, что она спасет город от наводнений «на сто лет».

Guess what?

Дамба была рассчитана, как нам сейчас сообщают, на 10 метров, а в 1984 году, когда еще лесов не рубили, паводок в Тулуне уже был 11 метров.

Думаю, что «Единой России» срочно надо проконсультироваться с царем Соломоном и царицей Савской по поводу строительства дамб. В крайнем случае, если Соломона нету, можно проконсультироваться с инженерами Николая II. Чуть ниже дамбы по течению Ии располагается железнодорожный мост, построенный в 1910 году. Его высота — 20 метров. Это о его опоры бились деревянные дома, снесенные паводком. Инженеры царя Николая строили мост из расчета на наводнение в 20 метров, в то время, в которое о глобальном потеплении слыхом не слыхивали.

Ну и, наконец, третья причина — застройка. В поймах рек, которые регулярно затапливает, строить нельзя. А в России — строят, что в Крымске, что в Тулуне. Причем строят, как и в Гаити, черт знает из чего — из пуха и птичьих перьев. И поскольку строит эти шанхайчики самая бедная часть населения, она и держится за свои сараи до последнего, и тонет вместе с ними, особенно если государство забывает предупредить о наводнении.

Это еще один важный урок тулунского наводнения. Бедность — это всегда самая страшная экологическая катастрофа.

И вот когда мы элиминируем эти все три фактора, а именно — перестанем вырубать леса, как индейцы анасази, научимся строить дамбы хотя бы на уровне царицы Савской и поднимем уровень жизни населения, чтобы оно не строилось в пойме в сараях, — тогда можно будет говорить и о глобальном потеплении. Если, конечно, что-то от него к этому времени останется.