Ксения Милевская: «Белорусское гражданство менять не собираюсь»

Футбольный вундеркинд Артем Милевский выбрал “жовто-блакитные” знамена братской Украины. Его не менее талантливая сестра-теннисистка остаётся верной флагу белорусскому, пусть и не такому ярко-насыщенному, но очень родному…

Мне родина тоже кажется всякой: то небесной красоты блондинкой, которую бросить может только полный кретин, то глупой уродливой старухой, жить в обществе которой невыносимая пытка… Впрочем, в конце концов все решает для себя каждый отдельно взятый индивид, все зависит лишь от его взглядов на окружающий мир.

Пока мы здесь, значит, верх берут блондинки. Глеб (а этот откуда взялся в повествовании?) со мной согласен. Ведь именно ему принадлежит вопрос, который, думаю, задают себе белорусские болельщики. Лидер футбольной сборной читает “Прессбол” с первой страницы, а потому наслышан о феерической победе молодых белорусских теннисисток в неофициальном чемпионате мира, в успехе коей львиная доля принадлежит Милевской-младшей.

— Ксеня, ты для кого играешь на корте?

— В первую очередь для себя, родителей. Потом для страны. Пожалуй, все…

— Родители строго судят?

— Наиболее суровый судья — это я сама. Потом идет папа. Мама занимает третье место. Она у нас самая мягкая. Вообще, стараюсь не показывать на корте своих эмоций. Разве что только положительные. Так меня учили тренеры, обычно это действует на соперника деморализующим образом.

— А тебя кто-нибудь может деморализовать? Скажем, российская плеяда молодых теннисисток, привыкших по примеру своих старших товарищей выигрывать все и везде.

— Меня это только заводит! Хочется показать им и наш уровень, что в принципе удалось сделать в Барселоне. Перед матчем со сборной России я не сомневалась, что выиграю у их лидера Насти Павлюченковой.

— Это почему? Она все-таки первый номер мирового рейтинга “шестнадцатилеток”, а ты — третий.

— Я победила ее в предыдущей встрече, а это, согласись, дает определенную уверенность.

— Да, похоже, с уверенностью у Милевской все в порядке. Не покидает ощущение того, что если у чемпионки спросить: “Ксеня, сможешь через три года стать первой ракеткой мира?” — ты, едва задумавшись, ответишь: “Почему бы и нет?”

— Предположим, наперед такие вещи никто знать не может. Да и психика у меня не железная. Если перед поединком появляется какой-то мандраж, то стараюсь его прогнать, думаю о противнике, о стратегии, которую изберу.

Но я никого заранее не боюсь. Да разве бывают спортсмены, опасающиеся своего соперника?

— Всякие бывают. Они ведь тоже люди. И все же приятно констатировать, что победители получаются как раз из таких, как ты. Уверен, и в обычной жизни у Ксении Милевской интересы и предпочтения не такие, как у других…

— Я бы не сказала. Нравится, наверное, как и многим, Дэн Браун. Еще приходится читать произведения из школьной программы. Но они мне, если честно, как-то не очень…

— Ну, здрасьте.

— Слишком много всяких описаний и мало действия. Скучно!

— Любимые фильмы…

— Страшилки обожаю, комедии. Например, “Тупой и еще тупее”.

— На этом, пожалуй, мы и подведем черту под культурной частью…

— Намекаешь, что все спортсмены — ребята в общем-то недалекие? В этом утверждении есть определенный резон, но о себе я так сказать не могу. Слишком много времени приходилось уделять школе. Ходила туда каждый день, не так, как другие спортсмены. Родители заставляли…

— Бедная девочка…

— Тяжело, но так надо было. Мне особенно языки нравились — тем более что наша школа с углубленным изучением английского. Я его с первого класса осваивала.

— Выходит, отъезд в декабре минувшего года в теннисную школу в Калифорнии не стал для тебя мучительным в плане адаптации.

— Интересно было новое место. Маленький такой городок Охай. 50 километров до Санта-Барбары, 100 — до Голливуда. Спокойная размеренная жизнь. Там хорошая теннисная академия, где мы решили попробовать тренироваться. Спортсменов немного, внимания соответственно больше. Другие тренировки, нагрузки — все это сказалось на мне положительно.

— О Беларуси твои коллеги по академии что-то знали?

— Только то, что оттуда родом Макс Мирный. (Смеется.)

— Ты это над чем смеешься: над Максом или над родиной?

— Да над американцами. Ну как можно не быть в курсе элементарных вещей? Мы, белорусы, об Америке все знаем: где какой штат находится, город и так далее, а они как первый раз на свет родились. У янки действительно смутное представление о том, какие вообще страны есть в этой Европе…

— Если они такие глупые, то почему живут лучше нас?

— Загадка… И трудятся они меньше, чем белорусы, но все как-то у них повеселее получается. А вообще, нашел кому такие вопросы задавать. Я ж не политик.

— Политика сейчас везде пролазит. Простой народ, например, волнует один весьма актуальный вопрос, касающийся ближайших планов Ксении Милевской…

— Я не уверена, что кому-то интересно то, в каких турнирах буду дальше играть…

— Не скажи, ты же ведь не просто девушка, а сестра одного, в некоторой степени харизматичного для Беларуси, персонажа…

— Ах вот о чем речь… Нет, белорусское гражданство менять не собираюсь. В теннисе нет никаких резонов заниматься подобными вещами. Здесь каждый играет сам за себя, в отличие от того же футбола.

— Сестра за брата…

— Нет, в самом деле, если бы Артем играл за Беларусь, то что, попали бы на чемпионат мира?

— Даешь… Мы не то что с Милевским, с Зиданом вряд ли бы пробились…

— Тогда какие могут быть вопросы? А с украинцами Артем вышел в четвертьфинал чемпионата мира. Значит, все сделал верно.

— Как часто общаешься с братом?

— Последний раз видела его два года… Ой, два месяца назад. Мы постоянно находимся в курсе того, как идут дела друг у друга. И, разумеется, поздравляем с успехами.

— Чемпионат мира по футболу смотрела?

— Конечно! Вначале болела, естественно, за Украину, а потом за итальянцев. Мне нравилось, как они играют.

— Кто еще из звезд спорта вызывает у тебя восхищение?

— Если брать теннис, это Андре Агасси и Мартина Хингис. В американце нравится, помимо, разумеется, его спортивных достижений, то, что он еще и хороший человек. Я видела, как Андре общается с окружающими. Хингис очень умно играет, не так, как американки или россиянки.

— Олимпийские игры входят в сферу интересов Ксении Милевской?

— Да, безусловно. Через два года хотелось бы оказаться в Пекине. Но я, правда, не знаю, как происходит отбор на эти соревнования. Наверное, надо будет высоко стоять в рейтинге.

— А тебя во взрослом теннисе пока еще нет…

— Надо начинать играть в турнирах самого низкого ранга. Я планирую делать это со следующего года. Может быть, начну с нынешнего. Вот поеду в Америку и посмотрю, чего там и как.

— Короче говоря, совсем скоро мы будем следить за взрослой Ксенией и болеть за нее на каждом турнире. Чего бы тебе самой хотелось достигнуть в любимой игре, чтобы не было жалко потраченного на теннис времени?

— Выиграть турнир серии “Большого шлема”. А после этого смогу ответить на вопрос более развернуто.

— А чего хочет брат?

— Думаю, через пару лет попасть в клуб серьезного европейского уровня. Скорее всего, итальянский. Он никогда не скрывал симпатий к тамошнему футболу.

Ну почему я такой журналюга, дитя эпохи, где вид спорта номер один — это непременно футбол, пусть и откровенно заурядного уровня, как у нас. Даже Ксению мы норовим зафиксировать зачем-то именно в антураже украинской сборной, цвета которой сейчас защищает ее переменчивый в настроениях брат. И факт этот очень хорошо подмечают ее родители — Мария и Владимир, я слышу их негромкий разговор в коридоре: “Смотри, они все время Ксеню фотографируют в майке Артема”.

А я хочу, чтобы все было наоборот: чтобы именно Ксеня, младший ребенок в этой семье, стала тем самым чемпионом — конечно, белорусским, который затем навсегда войдет в историю мирового спорта. Даже не потому, что у нее для этого есть все задатки и в первую очередь лидерский характер, обладатели которого и добиваются в жизни всего, чего захотят.

Просто я, как и вы, очень люблю эту блондинку-страну и хотя порой искренне ненавижу ее за неразборчивость в связях, все равно не брошу ее потом, когда она станет дряхлой и никому не нужной. Нельзя жить только для себя и радоваться первому попавшемуся поводу, чтобы отправить нашу непутевую жизнь к чертовой бабушке, в надежде ухватить переменчивую птицу удачи за хвост.

Она, пернатая, тоже ведь неглупа, и сверху ей видно явно больше, чем нам, простым смертным. Поезда и самолеты существуют только для того, чтобы покупать билеты в два конца. И больше всего мы любим тех, кто, поднимаясь до небес, все равно возвращается обратно, туда, где родился и пошел в школу еще никому неизвестным пацаном или девчонкой.

Так неизмеримо сложнее, но правильнее. Ведь детство, как и друзей, предавать нельзя…