«Кризис – это смысл политики Беларуси»

Главный редактор интернет-издания «Наше мнение» Валерия Костюгова в комментарии Радыё Свабода – о ходе нефтяной «войны». 

Фото Vasily Fedosenko, Reuters

– Лукашенко заявил, что Россия предлагает Беларуси цену на нефть, которая превышает мировую. Что означает это высказывание? Что цена, скажем, для Германии без транзита и пошлины ниже, чем для Беларуси?

– Я не знаю, какие у него подсчеты. Но вот читаю его недавнее заявление – Гидрометцентр дает прогноз погоды с точностью в 120%. Что он имел в виду? Мы его знаем, он любит метафоры, которые ему кажутся красивыми. И как раз в сфере цифр.

– О том, что импорт энергоносителей следует диверсифицировать, белорусские власти говорили и раньше. Беларусь в прошлом имела опыт альтернативных поставок нефти, в частности, из Азербайджана и из Венесуэлы. Почему эта практика не стало постоянной?

– Только российская нефть, которая значительно дешевле за мировую цену, дает возможность продолжать существование белорусской модели экономики.

До последнего времени переработка нефти и экспорт нефтепродуктов давали возможность финансировать убыточную белорусский промышленность. Это возможно только при цене на нефть ниже мировой.

Но к 2024 году, после завершения налогового маневра в России, цена на российскую нефть для Беларуси станет примерно такой же, как и во всем регионе. Тогда НПЗ может и будут работать с прибылью, но они не смогут поддерживать всю остальную неэффективную экономику.

Поэтому Минск хочет хоть на определенный срок зафиксировать приоритетные условия покупки нефти.

– Альтернативные поставки нефти – станут ли они постоянными?

– Теоретически это возможно. Страны-соседи могут поискать возможности. Но это же не социалистические экономики, там правительства напрямую не влияют на маркетинговые стратегии частных компаний. Но это в любом случае не вернет времена, когда нефтепереработка была сверхприбыльной отраслью.

…Я не согласна с мнением по поводу радикального отличия нынешнего кризиса от предыдущих. Кризис – это смысл политики Беларуси, никакой другой политики у Лукашенко никогда не было.

Если бы Лукашенко действительно боялся за независимость, настолько серьезно оценивал угрозу со стороны РФ – зачем он вступил в переговорный процесс углубления интеграции? Можно же было выбрать «консервативный вариант», который предложил Медведев в декабре 2018 года вместе с углублением интеграции. При этом «консервативные варианте» мы бы ежегодно платили чуть больше за нефть и к 2024 году пришли бы к средним для региона ценам.

Нет, он пошел в эту углубленную интеграцию, поскольку нисколько не считал это серьезной угрозой.

Я считаю, что эти кризисы, и настоящий в том числе, должны обосновать право Лукашенко занимать президентский пост уже 25 лет.

Ведь именно он – добытчик ресурсов для неэффективной белорусской модели, именно он приносит деньги из России. Это фундамент его политики, и кризис – ее инструмент.

Лукашенко: «Каждый год перед новым годом нам приходится стоять на коленях»

– Лукашенко сказал, что альтернативные поставки должны составлять 60-70%.

– Ну, это его страсть к жонглированию цифрами и преувеличениям. Очевидно, что это сказано ради красоты.

Если белорусская сторона не сможет добиться никаких уступок от Москвы, и если НПЗ будут оставаться белорусскими, то на альтернативу придется 10-15% нефтяного импорта.

Если же договоренность будет достигнута, то и 15% не будет