«Крид: Наследие Рокки»

В прокате «седьмой фильм о судьбе Рокки Бальбоа, сулящий «Оскар» Сильвестру Сталлоне.

Незадолго до смерти на ринге от железного кулака русского чемпиона Ивана Драго (Дольф Лундгрен) у великого боксера Аполло Крида (Карл Уэзерс) случилась интрижка, и на свет появился его сын, которого тоже в античном духе назвали Адонисом. Мать от него, впрочем, отказалась, и через десять с небольшим лет в одном из приютов Адониса нашла вдова Аполло — и забрала к себе жить.

Добрая женщина, конечно, желала названому сыну спокойной и счастливой офисной карьеры, но кровь не обманешь. Больше всего парень любил драться и, побив всех на подпольных боях в Тихуане, отправился в Филадельфию уламывать вернуться к тренерской карьере экс-чемпиона, а ныне ресторатора-пенсионера Рокки Бальбоа (Сильвестр Сталлоне).

Идея продолжения жизнеописания придуманного Сильвестром Сталлоне боксера возникла у режиссера Райана Куглера, однако сам Слай, к которому Куглер пришел за разрешением, поначалу сопротивлялся, но в итоге сдался напору молодого коллеги.

Причины сомнений совершенно понятны: десять лет назад на экраны вышел полностью написанный, поставленный и сыгранный прощальный «Рокки Бальбоа», в финале которого Итальянский Жеребец растворился в пронизанном солнцем осеннем воздухе.

Для Сталлоне, который лет 10 до этого прозябал на голливудской обочине, фильм стал настоящим возвращением в большое кино, но больше возвращаться к Рокки он не планировал — все-таки им с героем в этом году исполнится по 70 лет.

Тем не менее почему фильм все-таки был запущен в производство, тоже понятно.

Режиссер Куглер крайне бережно отнесся к канону «Рокки». При каждом удобном случае за кадром просыпается оркестр или хотя бы струнный квартет. Герою по традиции обещают падение во втором раунде, и сразу ясно, что простоит он минимум десять. Отдельные фразы без всякой редактуры годятся на интернет-мемы из серии «Цитаты великих» — например: «Когда болтаешь, ты не слушаешь».

Наконец, Сталлоне совершенно душераздирающим образом вновь поднимается по ступенькам филадельфийского Художественного музея.

Все это располагает к ностальгическому аттракциону для фанатов франшизы — вроде того, каким по итогам уже стал седьмой эпизод «Звездных войн». Однако Куглер, видимо, в силу возраста (режиссеру еще нет 30), не позволил себе полностью поддаться обаянию классики и использовал драматургию «Рокки» исключительно из прагматических соображений — зачем переделывать то, что и так работает.

Секрет успеха «Крида» не в умелой реставрации, а в точном понимании того, что позволило придуманному 40 лет назад боксеру-любителю не только стать чемпионом, но и дожить до дня сегодняшнего, ежегодно обзаводясь новыми фанатами. «Крид», как и «Рокки», рассказывает о парнях, которые «дерутся, потому что петь и танцевать не умеют» — в одной из сцен Адонис появляется в майке с этой цитатой из самого первого фильма серии. Важно, что, выходя на ринг, герой не становится умнее или красивее, зато он умеет держать удар, вставать, если упал, и не боится дать самый главный бой — самому себе.

В середине 1970-х всего за три дня в комнате без окон сценарист Сталлоне придумал альтернативу традиционной американской мечте — истории абсолютного успеха, достигнутого тяжким трудом. Слай подарил всем аутсайдерам (и прежде всего, кажется, себе) надежду на обретение места в жизни, показал, что технический проигрыш тоже может быть настоящим триумфом. Чернокожему герою «Крида», который родился и вырос на фоне очередной волны расизма (детонировавшей в Фергюсоне), эта идея к лицу, как ни странно, едва ли не больше, чем самому Сталлоне.

Сегодня черная Америка значит для культуры континента не меньше, чем итало-американцы 1970-х, когда на «Оскар» одновременно претендовали «Рокки» Сильвестра Сталлоне и «Таксист» Мартина Скорсезе.

Разумеется, «Криду», как и предыдущим фильмам франшизы, можно много чего предъявить. Он предсказуемый, сентиментальный и последовательно давит на все безотказные болевые точки. Однако это тот самый случай, когда справедливые вроде как претензии на деле не имеют никакого смысла. Да, он сентиментальный, зато это первый за долгие годы случай, когда сюжет никак не зависит от гаджетов (включая мобильные телефоны) и ни на секунду не скатывается в мелкотравчатый хипстерский постмодернизм. И это, конечно, заслуга Сталлоне, на которого сомнительная современная мода элементарно не налезает.

Некогда главное пугало Голливуда, сегодня Слай выглядит фигурой почти что масштаба Клинта Иствуда.

Артистом, которому вообще ничего не надо играть, в котором внутренней достоверности столько, что достаточно просто надеть шляпу, поднять руку и посмотреть в камеру. В «Криде» он совершенно органично уходит на второй план, обеспечивая глубину и насыщенность действия одним своим присутствием в кадре. Подобно Рокки, он, конечно, уже победил, но, как и его герой, все же заслужил и официального триумфа — для которого осталось дождаться ближайшей оскаровской церемонии.