Кох: «Какая-то генеральская жена в дорогой шубе произнесла патриотическую речь, потрепетали на ветру российские триколоры и… все»

— Что меня на самом деле потрясло, так это реакция на гибель мобиков в Макеевке, пишет Альфред Кох. — Дело в том, что я девять лет, с 1969 по 1978 год, прожил на Волге, в городе Тольятти. Туда моя семья переехала из Казахстана и оттуда я семнадцатилетним пацаном уехал в Ленинград, поступать в институт.

Я очень хорошо знаю этот край. Мои родители еще долго там жили, и я к ним со всей моей семьей ездил каждое лето на Волгу. Я часто бывал в Самаре (тогда — Куйбышеве), иногда — в Сызране. У меня там осталось много друзей и т.д.

Теперь я узнал, что почти все погибшие под ударами HIMARS россияне были мобилизованы как раз из Самарской области. То есть не чужих мне краев. И, разумеется, я не мог безучастно следить за тем, как самарцы переживают это горе. Я не буду кривить душой: мне не безразличны эти люди.

И вот тут я, честно говоря, слегка ох*ел. Я не знаю сколько действительно погибло людей. МО РФ говорит о 89 убитых и «множестве» раненных. Украинцы еще пару дней назад говорили про 600 трупов, теперь уже говорят про 400… Думаю, истина где-то посередине. Наверное, погибли 200-300 человек. А с раненными — все 500.

В любом случае это огромное число смертей. Во многие дома Самарской области пришла беда. Я понимаю, что люди запуганы, что они бояться высказать всю ту боль, которая разрывает их, они не хотят, чтобы их обвинили в нелояльности, какой-то предательской слабости, мало еще в чем.

Но! Во главе Самарской области тоже ведь не какие-то звери стоят. Они тоже все это приняли близко к сердцу. И поэтому объявили в Самаре митинг, посвященный памяти погибших.

Вот! Власть идет навстречу людям! Хотите публично поговорить о своем горе — несите его сюда, на площадь. Мы вместе с вами погорюем, утешим вас, поддержим!

То есть приходите, люди добрые. Этот митинг разрешенный. Никто вас не будет бить дубинкой по голове, сажать в автозак и увольнять с работы. Все легально и все одобрено там, где надо. Вам совершенно не о чем беспокоиться.

И вот в назначенный час на площади собрались … 500 человек. Я не ошибся. Всего — пятьсот.

То есть фактически один человек на одного убитого и раненого. То есть жена, например, пришла, а мать уже — нет. Или — наоборот. Недосуг. Заняты. Я уже не говорю про отцов, братьев, сестер, детей… У этих точно были в этот момент дела поважнее… Ну, а про друзей, коллег по работе, просто знакомых и речи нет.

Какая-то генеральская жена в дорогой шубе произнесла патриотическую речь, потрепетали на ветру российские триколоры и… все…

Ах, да! Совсем забыл: кто-то выдвинул инициативу! В связи с тем, что так толком до сих пор и неясно, сколько же точно народу погибло и кто именно, было предложено подписать петицию в МО РФ с требованием опубликовать, наконец, полный пофамильный список погибших в Макеевке. Инициатива была поддержана. И петицию подписали… 200 человек. Это все. Остальным этот вопрос — неинтересен.

Я не знаю, как вам, а по мне так это приговор. Ладно из-за Беслана не вышли на улицы. Где-то там, какие-то «чужие» кавказцы-чеченцы убили каких-то «чужих» кавказцев-осетин. Ну, детей, да жалко, конечно. Но — не сильно. Они — не «наши». И далеко.

Ладно — из-за «Норд Оста» не было никаких митингов. Это в Москве они там зажрались. Поделом им. Ишь, моду взяли по театрам ходить. Сами там в Москве эту войну начали, вот и расхлебывайте теперь.

Но вот убили ваших детей. Детей! Не чеченских, не осетинских, не московских. Ваших собственных детей. Как вам такое? Неинтересно. 200 человек заинтересовались, кто же все-таки погиб. А больше — никто.

Вот Арестович давеча с удивлением рассказывал, что российские солдаты идут в атаку не пригибаясь, даже когда по ним стреляют из крупнокалиберного пулемета. Что российские солдаты, чтобы не попадать в плен подрывают себя гранатами. И Алексей удивлялся: под какими они веществами?

А не под какими. Они знают, что они всем по херу. Ровно так же, как и им самим все по херу. И сами они себе по херу. И вообще на все плевать, и на все насрать. В буквальном, физиологическом смысле этого слова.

Вот многие удивляются: почему российские солдаты везде оставляют такое большое количество экскрементов? А вот именно поэтому! Они так самовыражаются! Это происходит потому же, почему они не пригибаются под пулеметной очередью. Хотите, называйте это храбростью, хотите — бесчувствием. Как хотите, так и называйте.

Это тот самый русский дух. Он так пахнет. И я этот запах знаю. Я ведь сам наполовину русский. И я не собираюсь это скрывать. Так получилось. Ничего уже не поделаешь.

Ужасное дело. Как со всем этим быть? Лечится ли это? Я даже не знаю ответа на вопрос: это их Путин такими сделал или они сроду такие? Вроде, когда я среди них жил — мне казалось, что все нормально. Привык? Принюхался? Или как?

Прав Леня Парфенов: когда эта война закончится, то для украинцев все самое страшное будет позади. А вот для русских — все самое страшное только тогда и начнется. Им предстоит пройти все круги ада. После такой грандиозной пьянки и похмелье будет подобающее.

Ну а нам всем, кто находится по эту сторону баррикад, я желаю скорейшей победы. Потому, что наше дело — правое. Поэтому враг будет разбит, и победа будет за нами.