Когда нас начали теснить омоновцы, мы пошли… занимать места в автозаки

Один из тысячи задержанных накануне рассказал об «экскурсии» в тюрьму.

Михаил Дулько после освобождения. Фото из соцсети

Минчанин Михаил Дулько 8 ноября оказался одним из тысячи задержанных во время акции протеста.

На следующий день его отпустили, назначив наказание в виде штрафа в 15 базовых величин.

Казалось, он закричит: «Ахтунг! Ахтунг!»

— Мы с женой попили кофе в кафе и вышли на проспект Победителей в районе Стелы. Вокруг бегало очень много силовиков, мы решили уйти из этого района, пошли в одну сторону, в другую, но поняли, что нас окружили, — рассказал Михаил «Салідарнасці» после освобождения.

— Потом мы увидели, как со стороны Мельникайте все обнесли колючей проволокой и сделали небольшой проход. За этой проволокой стоял человек в форме и кричал в громкоговоритель: «Женщины выходят, мужчин не выпускаем!». И тон, и интонация, и его грозный вид из-за колючей проволоки реально смотрелись, как кадр из фильма про фашистов. Казалось, что сейчас и он закричит: «Ахтунг! Ахтунг!».

Я выпихнул жену из окружения, успокоился, увидел, как нас начали теснить омоновцы, и… пошел вместе с остальными «занимать места» в автозаки. Бежать было некуда, да и незачем. Уже на подходе меня догнали силовики, подхватили за локти и провели. Все было очень «лайтово», — говорит участник событий.

Несколько раз за время своего рассказа он подчеркнул, что отношение со стороны силовиков на всех этапах лично к нему было гуманное.

Минск, 8 октября. Фото Наша Ніва

— Это было как «экскурсия». Не знаю, можно ли быть в нашем случае благодарными за хорошее отношение, но это было хорошее отношение, — признается Михаил. — Но я видел возле автозака лежащего на земле мужчину, которому оказывали помощь. Что с ним произошло, не знаю. В самом автозаке нас было много и еще одному мужчине стало плохо с сердцем, ему разрешили выйти из отсека и сесть рядом с милиционером.

Ехали в «пенсионерском» автозаке и спали по очереди

В Партизанском РУВД, куда доставили Михаила, задержанных оформили довольно быстро. Многие сотрудники были без масок.

— Позже к нам подселили двух человек из Советского РУВД, и они рассказывали страшные вещи о том, как несколько часов стояли на улице лицом к стене, пока их оформляли.

Нам в РУВД волонтеры передали продукты, потом  родственники стали подвозить еду, мы сидели и ели, причем, сами милиционеры нас предупреждали: «Ешьте это, это скоропортящееся, в Жодино не разрешат взять».

Класковский: «Нужно различать уличную активность и внутреннее недовольство властью, которое никуда не денется»

Этапировали в Жодино нас в автозаке, который я назвал «пенсионерским», потому что кроме меня и еще нескольким парней, остальным мужчинам было за 50. 

До камеры мы добрались примерно часа в два ночи. Она рассчитана была на 10 человек, поэтому мы, 20 человек, спали по очереди. Матрасов не было, — говорит Михаил.   

На суде он признал вину в том, что «вышел на улицу с намерением высказать свой протест против фальсификации выборов».

— Отрицать это я не мог. Дела тех, кто высказывал несогласие, отправляли на доработку, и им вручали повестки, — делится собеседник.

Кто выходит за идею и светлое будущее?

Но самые больше впечатления во время пребывания за решеткой у него оставили люди.

— Человек, который идет за идею, за светлое будущее, он, по определению, хороший. Момент солидарности и взаимовыручки был во всем! Если кому-то первому привезли пачку печенья, он выходил в центр и говорил: «Угощайтесь». Если кому-то становилось плохо, сразу все старались обратить на него внимание сотрудников и просили вызвать скорую.

Когда в подвал РУВД привели несколько девушек, а все стулья были заняты, им сразу уступили место. В автозак на этапирование в Жодино меня завели одного из первых, я сел, а потом увидел мужчину гораздо старше и, конечно, уступил место.

С нами был артист Александр Жданович (Маляваныч из «Калыханкі»), он очень здорово читал стихи! Один молодой парень так красиво говорил по-белорусски, я такого мелодичного языка давно не слышал.

Был кубинец, очень яркий, с длинными седыми волосами. Он рассказал, что 30 лет живет в Беларуси. Вышел на митинг сознательно. Я слышал, как его предупредили о депортации.

Ни у одного из тех, кого я встречал, не было подавленного настроения. У всех был только один вопрос друг к другу: если вдруг задавят протест, надо делать что-то другое и бороться дальше, — улыбается Михаил.  

«Правду не посадишь!»

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 5(177)