«Кое-кто, видимо, надеется, что друг Володя замолвит словечко перед Западом в обмен на секретные карты»

— Из всех наборов западных санкций против белорусских властей последний — самый заметный, — пишет телеграм-канал Письма к дочери. — Не скажу, что он самый тяжелый в смысле последствий. Бан на калий и нефтепродукты все-таки весомее. Но зато он самый заметный. Потому что, калий можно спрятать на складах, а солярку в цистернах. А когда Латвия разворачивает от своей границы полторы сотни белорусских фур, это как-то сразу бросается в глаза.

Ну и в смысле последствий радости тоже, конечно, мало. Все-таки логистические услуги давали белорусскому экспорту 1,5 миллиарда в год. Не та сумма, на которую можно наплевать и забыть. Особенно в текущих обстоятельствах. Тем более что автоперевозки не отправишь на склады в надежде на отложенный спрос.

Не просто так министр Червяков вчера назвал санкции экономическим геноцидом. Вот я почти полностью согласен с министром Червяковым. Потому что он не зря министр. Он министр, который зрит в самый корень глубинной сути вещей.

Уже месяц как нет никаких санкций Запада против союзников. Никто не пытается наказать союзников санкциями за то, что они себя плохо ведут. Или, скажем, оказать давление, чтобы принудить к какому-нибудь политическому урегулированию. Или стимулировать процессы эволюционных политических трансформаций. Наказывали, принуждали и стимулировали раньше. А теперь Запад сам вступил в войну на том фронте, где он сильнее и где может обойтись минимальными для себя потерями.

И это не та война, которую «можем повторить». Это война, которая чтобы «никогда больше». Чтобы никогда больше союзники не могли повторить. Чтобы подорвать их потенциал до полной невозможности повторения в обозримом будущем.

Бессмысленно жаловаться, что санкции затрагивают тех, кто не причастен к войне, тех, кто не одобряет войну или тех, кто выступает против войны. Таково уж свойство ковровых экономических бомбардировок. Но, согласись, экономические бомбардировки, какого бы тотального свойства они ни были, все же гораздо гуманнее, чем бомбардировки Мариуполя или Харькова. Вот, чтобы у союзников нечем было бомбить Харьков их бомбят санкциями.

Поэтому тех, кто все еще думает, что дело в санкциях, ждут, видимо, некоторые неприятные сюрпризы. Вот как венгерский премьер Орбан, который хочет и ЕС, и особых отношений с Россией. Во времена санкций он мог бы долго ветировать всякое-разное, пользуясь тем случаем, что ЕС не придумал механизм исключения из своих рядов.  Но на войне, как на войне — бывает не до законов. И есть, я думаю, много способов стимулировать колеблющихся союзников. Польша вот взяла и заморозила отношения с Венгрией, до тех пор, пока венгерский премьер не посетит окулиста. А то, некоторая политическая близорукость не позволила Орбану заметить резню в Буче. И кто сказал, что Германия или Франция не могут последовать примеру Варшавы?

В общем неудивительно, что кое-кто, осознав перспективы и последствия, стал проситься на переговоры. Видимо надеется, что друг Володя (который моложе и симпатичнее) замолвит словечко перед Западом в обмен на секретные карты.

Проблема только в том, что для участия в переговорах нужно определиться со своим статусом. Потому что пока кое-кто не смог растолковать свой статус даже собственному министерству кажется иностранных дел. По крайней мере, у МИДа не получилось объяснить послу Украины, в каком качестве белорусские власти хотят участвовать в переговорах: агрессора, посредника или, может, жертвы.

И, пока белорусские власти не представят убедительных доказательств своего неагрессивного статуса, им придется делить с союзником все тяготы экономического геноцида.