Класковский: «В России имперские нарративы падают на благодатную почву»

В последнее время с российских федеральных каналов увольняются редакторы и журналисты, в том числе известные — Жанна Агалакова, Вадим Глускер и другие. О массовом исходе говорить рано, но тренд определенно есть.

В 2020-м похожую картину мы наблюдали на белорусском ТВ. Правда, тогда выбывших спешно заменил «российский десант». А сейчас?

Как повлияют на пропагандистскую машину Кремля отток профессионалов и отчаянные поступки, наподобие выхода Марины Овсянниковой в прямой эфир «Вестей», и можно ли противостоять лжи в условиях зачистки независимых медиа, Филин обсудил с политическим аналитиком Александром Класковским.

— На мой взгляд, исход журналистов из федеральных российских СМИ — это уже явление, симптом того, что у части российских пропагандистов (при том, что там большие заработки, эту медийную элиту прекрасно кормят, поят и лелеют) все-таки осталась здоровая совесть, которая перевешивает корысть, инерцию, подталкивает к гражданским поступкам, — говорит эксперт.

По его мнению, это признак кризиса внутри пропагандистской машины.

— Но этот кризис, думаю, пока для нее не смертелен, потому что уходят люди не массово и это не звезды первой величины. Вряд ли убежит куда-нибудь за границу небезызвестный Владимир Соловьев: там у него отнимают виллы, и в этом плане для него мосты сожжены, — поясняет эксперт.

Конечно, возможности Кремля обрабатывать массовое сознание и промывать мозги соотечественникам намного сильнее, чем у белорусских властей: на это могут бросать больше ресурсов, там больше технических возможностей для борьбы со свободой в интернете, соцсетями. Мы видим сейчас, как российские власти пытаются создавать суверенный интернет, или, как его иронически называют, «чебурнет», появились новые аналоги популярных мировых соцсетей, и эти приложения активно скачиваются, да и до того «ВКонтакте», «Одноклассники» были довольно популярны.

Масштаб страны, наличие финансовых и технических ресурсов позволяют российским властям более эффективно отсекать население от мировых потоков информации и помещать под пропагандистский колпак. Беларусь намного меньше, режим беднее, и властям гораздо труднее решить подобные задачи, хотя они очень стараются.

«В исторической перспективе Кремль проиграет развитому миру»

Но самое главное отличие нынешних общественно-политических процессов в России и Беларуси в проекции на медийную сферу— даже не в масштабах, подчеркивает эксперт.

— В Беларуси в 2020 году была внутренняя коллизия. И те же журналисты государственных СМИ видели, как на их глазах били и калечили соотечественников, вышедших протестовать против фальсификации выборов. А в России сейчас ситуация борьбы против внешнего врага, как это официально подается.

И еще один важный — может быть, даже самый важный момент заключается в разности менталитетов. В России имперские нарративы падают на благодатную почву. Да, есть слой людей, которые не заражены великодержавным вирусом. Такие представители интеллигенции и культуры, как Лия Ахеджакова, Андрей Макаревич, своими антивоенными заявлениями, можно сказать, спасают честь нации.

Но их явно не большинство, и это показывает, в частности, социология: так называемую спецоперацию против Украины все-таки поддерживает значительное число россиян. В то время как в массовом сознании белорусов, мы это хорошо знаем, глубоко укоренен тезис «абы не было вайны». И недавнее исследование Chatham House под руководством нашего соотечественника Рыгора Астапени показало, что в белорусском обществе очень сильно неприятие войны. Причем это распространяется и на значительную часть так называемых «ябатек», которые не хотят подставлять лоб под пули, получать цинковые гробы.

По мнению Александра Класковского, вся авантюрность и преступность войны в Украине постепенно будет осознана и многими гражданами РФ. Но это случится небыстро и произойдет через боль, через страдания: сознание начнет переворачиваться, когда мощные санкции еще сильнее разрушат экономику, когда родные военнослужащих начнут массово получать похоронки и цинковые гробы…

— Здесь можно провести историческую аналогию с первой мировой войной, — говорит эксперт. — Когда она началась, в России также был массовый патриотический угар, так сказать, в воздух чепчики бросали, приветствуя вступление империи в войну, предвкушая блистательные победы. А через несколько лет крови, страданий, лишений и тягот Россия дозрела до революции — и сбросили царя. Потом, конечно, лучше не стало, но это уже отдельная тема. Факт в том, что терпение у народа тогда лопнуло и солдаты повернули штыки против власти, которая привела к этой национальной катастрофе.

Вообще Россия в этом плане страна крайностей: сегодня истово молятся за веру, царя и Отечество, а завтра может вспыхнуть, как сказал классик, русский бунт, бессмысленный и беспощадный. Но «завтра» — это фигурально, повторюсь, массовое сознание — вещь очень инертная, ломка ура-патриотических стереотипов будет происходить постепенно. Когда изменения в массовом сознании приобретут характер, который может повлиять на процессы в стране, на политику Кремля, сказать трудно.

Но если не вспыхнет третья мировая война (а такая вероятность, к сожалению, есть), то в нынешнем противостоянии Кремль, конечно, проиграет в исторической перспективе развитому миру. Да, тот не настолько безбашенный, он осторожничает — например, Запад боится ввести бесполетную зону над Украиной. Но вместе с тем, думаю, сообщество демократических стран, набросив удавку санкций, будет методично и последовательно затягивать эту петлю, что приведет Россию к экономической и технологической деградации, — констатирует аналитик.

«Если нет совести, а есть только цинизм, то руки развязаны и мозги отключены»

— Пока победобесие в России продолжается, с экранов звучат все более страшные слова: «нацизм», «фашизм», «геноцид русских» и, кажется, осталось всего полшага до кличей «Za родину, Za Сталина»… Есть ли здесь дно, какая-то черта, которую даже пропагандисты в расчеловечивании не смогут перейти?

— Полагаю, что никакого дна тут нет. Если нет совести, а есть только цинизм, то руки развязаны и мозги отключены, и все делается на автомате.

Мы, кстати, видим это и по белорусской пропаганде. До 2020 года, при том что госСМИ всегда верно служили правящим верхам, все же были какие-то рамки, и по нынешним меркам это была довольно травоядная, вегетарианская пропаганда, которая свою, пусть и условную, этику в основном соблюдала. А сейчас пропагандисты абсолютно отвязались и с каждым днем пробивают новое дно.

В России тем более, поскольку стоит задача поднять градус антиукраинской истерии, создать образ осажденной крепости, подлого Запада, паровоз разнузданной великодержавной пропаганды будет только набирать ход. Она поднимается (точнее, опускается) на уровень, сравнимый с уровнем тоталитарных режимов. Которые, как известно, плохо кончили, и потом человечество удивлялось, как нации могли поддаться этому угару…

— По данным Левада-центра, за последние пять лет доля россиян, получающих новости из телевизора, снизилась с 90 до 62%. Но это все равно много. А в условиях, когда заблокировали соцсети, закрыли «Дождь» и «Эхо Москвы», зачистили другие независимые медиа — наверное, даже слишком много. Что могут сделать журналисты в этих условиях?

— Мы видим де-факто, что те же журналисты «Эха Москвы» не сдаются, продолжают работать в других форматах, их авторы и собеседники по-прежнему выступают, и эти записи доступны в интернете. Появился, в частности, ютуб-канал «Живой Гвоздь», его активно смотрят.

Думаю, это вопрос совести, профессиональной и человеческой морали — продолжать говорить, даже если власти изо всех сил стараются заткнуть рот, выбить почву из-под ног, уничтожить базу для создания информационного продукта теми, кого считают своими идеологическими врагами. Продолжать вопреки всему делать свое журналистское дело — это благородная миссия. Другой вопрос, насколько в российских условиях это будет востребовано в массовом сознании, зараженном имперским вирусом.

И все же, на мой взгляд, и сама эта подвижническая работа даст эффект, и жестокая реальность будет подталкивать все больше россиян к переосмыслению той политики, которую ведут кремлевские верхи.