Класковский: «Страшилками насчет террористической угрозы Минск пытается оправдать втягивание в войну

— Руководство белорусского режима так увлеклось рисованием угроз, что само запуталось и всех запутало, — пишет Александр Класковский. — На самом деле мы видим попытки оправдать вовлечение Минска в военную авантюру Кремля, милитаризацию и в частности развертывание совместной региональной группировки войск (РГВ) на белорусской территории.

Сначала министр иностранных дел Владимир Макей в интервью «Известиям» огорошил новостью: в Беларуси введен режим контртеррористической операции (КТО). Что вызвало фурор: ведь об этом никто нигде не объявлял!

Потом министр попытался скорректировать свое заявление: мол, СМИ «выхватили эту фразу и вокруг нее за ночь раскрутили конспирологические теории». А на самом деле имелось в виду то, что «несколько дней тому назад КГБ было поручено провести необходимые мероприятия контртеррористического характера».

Но Александр Лукашенко 14 октября в кулуарах саммита СНГ в Астане, отвечая на журналистский вопрос, де-факто подтвердил, что режим КТО введен. Правда, сформулировал витиевато: «В связи с обострением ситуации по периметру наших границ <…> введен режим такой повышенной террористической опасности».

Однако в тот же день анонимный (видимо, потому, что опровергать слова высокого начальства неловко) представитель КГБ заявил государственному агентству: режим КТО в стране не вводился.

Более того, проводятся лишь «плановые учебные мероприятия в целях поддержания высокого уровня готовности субъектов борьбы с терроризмом к выполнению задач по предназначению». Получается, что никаких чрезвычайных мер нет вообще. Короче, «распространяемая в интернете информация об операции недостоверна». Оцените изящество формулировки!

Вокруг враги. И внутри враги

Действительно, согласно закону, КТО — это «специальные мероприятия, направленные на пресечение террористической акции». Но в конкретной сегодняшней ситуации — о какой акции речь? Слава богу, нигде не рвануло, ни о каких диверсиях, нападениях, жертвах, захвате заложников не сообщается. Пока мы слышим только страшилки из уст высокого начальства.

Вообще же ярлыки экстремистов и террористов белорусские власти щедро лепят прежде всего на своих политических противников. Например, в ведомом КГБ «Перечне организаций и физических лиц, причастных к террористической деятельности» фигурируют оппозиционные лидеры Светлана Тихановская, Павел Латушко. Недавно в этот список попали две журналистки разгромленного портала T*T.BY. Да уж, кровожаднее врагов не придумать.

Тихановскую же, например, пытались связать со странной историей о закладке взрывного устройства в мусорку на окраине Минска. Непонятно, как таким образом можно было сокрушить устои режима.

Но, может, на Беларусь нацелились другие, более зловещие силы?

Макей в нашумевшем интервью объяснял необходимость КТО так: «…Была информация о том, что со стороны отдельных сопредельных государств планируются провокации, связанные чуть ли не с захватом отдельных участков территории Беларуси».

Министр при этом вроде как сам смущается, подбирает туманные эвфемизмы. Трудно понять, что такое «чуть ли не захват». Но в принципе это перекликается с недавним заявлением председателя КГБ Ивана Тертеля о том, что в Украине иностранные спецслужбы подготовили от 100 до 300 боевиков для захвата «райцентра на территории Беларуси в качестве плацдарма для дальнейшего развития наступательной операции».

Судя по всему, под боевиками имеются в виду белорусские добровольцы, воюющие на стороне Украины в составе полка имени Калиновского и других подобных формирований. На днях Следственный комитет Беларуси возбудил уголовное дело против бойцов этого полка, рассматривая его как «экстремистское формирование».

Стоит подчеркнуть, что полк входит в состав Вооруженных сил Украины. Вряд ли Киев заинтересован открывать еще один фронт, давая отмашку на вторжение в Беларусь.

В конце концов, украинский президент Владимир Зеленский на днях предложил разместить на украинско-белорусской границе международных наблюдателей. Но эту идею Минск встретил в штыки. Действительно, ведь тогда намного труднее станет генерировать страшилки о подготовке нападения из Украины.

Оговорка по Фрейду?

Таким образом, ажиотаж по поводу нарастания террористических угроз выглядит искусственным. Для чего же высокопоставленные деятели режима и его пропаганда раздувают кадило?

Представляется, что все это — классика жанра, известного с давних времен. А именно — нагнетание атмосферы осажденной крепости.

Здесь показательно то, как Лукашенко попытался расшифровать «режим такой повышенной террористической опасности»: «…Мы начали процедуры с развертыванием союзной группировки войск, основу которой составляет, как я уже сказал, армия Беларуси, которая дополняется уже частями Российской Федерации. Все по плану».

Похоже, это оговорка по Фрейду. На самом деле развертывание РГВ, согласно Военной доктрине Союзного государства, происходит «в период нарастания военной угрозы (период непосредственной угрозы агрессии)». Как видим, к борьбе против терроризма это не имеет отношения.

И впрямь, в состав РГВ, по данным военных источников, входит, в частности, 1-я танковая армия вооруженных сил РФ. Как можно при помощи танков бороться с террористами, захватившими, например, заложников в самолете?

Похоже на то, что Лукашенко был вынужден согласиться на развертывание РГВ по настоянию Кремля. Но нужно как-то оправдать эту милитаризацию белорусской территории, сохранить лицо.

Вот и идет в ход тотальная риторика в духе осажденной крепости, когда чем больше угроз нарисуешь, тем лучше. Потому в одну гремучую пропагандистскую смесь соединяются заявления о терроризме, лязгающих гусеницах НАТО, планах нанесения по Беларуси тактического ядерного удара и прочих ужасах. Не удивительно, что в итоге большие начальники слегка запутались в показаниях.

Есть и еще один момент, объясняющий, почему с такой легкостью делаются заявления о проведении или непроведении КТО. По закону в случае такой операции силовики получают в ее зоне дополнительные полномочия: досматривать людей и транспорт, вламываться в любые помещения, изымать мобильные телефоны и т.п. Но в Беларуси силовикам и так дан карт-бланш, они и так все это проделывают. Так что формальное введение режима КТО ничего по сути не меняет.

Если не удастся отбояриться

Если же очистить ситуацию от пиаровской шелухи, то обнажается вопрос, зачем разворачивается РГВ. Означает ли это, что Владимир Путин принудил Лукашенко к прямому вступлению в войну против Украины?

Мы не знаем, о чем Путин и Лукашенко говорили за закрытыми дверями в Сочи и Санкт-Петербурге и до чего договорились. Но именно после этих переговоров было объявлено о развертывании РГВ, Минск поднял градус антизападной и антиукраинской истерии, что можно трактовать как пиаровскую артподготовку к вероятному вовлечению в боевые действия.

Заявления российских и белорусских генералов о том, что РГВ предназначена сугубо для оборонительных действий, вряд ли могут успокоить соседей. В феврале эти генералы (да и тот же Макей, который сейчас сетует: мол, «мир стал таким непредсказуемым, что мы не можем никому верить») твердили, что после совместных учений «Союзная решимость — 2022» российские войска вернутся восвояси. В итоге же они пошли отсюда на Киев.

Вопрос в том, решится ли Москва повторить сейчас такой поход — с учетом того, что силенок и вооружений явно не хватает. Да и украинцы наверняка подготовились встретить агрессоров на этом направлении получше, чем это было в феврале.

Возможно, пока дело ограничится лишь подготовкой на белорусской территории российских «мобиков», которым на родине явно не хватает ни казарм, ни вооружения и амуниции, ни офицеров для обучения. Плюс задача отвлечь часть украинских сил: Киеву придется держать их у своей северной границы, чтобы отразить вероятный удар.

При этом очевидно, что Кремлю выгодно как можно сильнее запачкать белорусского союзника в крови, лишить его малейших надежд на некий геополитический маневр, сепаратные договоренности с Западом.

У Лукашенко же возможности уворачиваться от самого неприятного сценария неуклонно истощаются.

Все более экзальтированная риторика Минска о веере угроз, — это, с одной стороны, попытка отбояриться от прямого участия в «спецоперации». Мол, мы должны прикрывать западную границу, чтобы натовцы не ударили в спину русским братьям, да держать силы наготове для отражения террористических атак.

С другой стороны, это и подстилание соломки на случай, если отбояриться не удастся. Мол, нас вынудили действовать на опережение, даже карту можем показать, откуда на Беларусь готовилось нападение.