Класковский: Лукашенко опасается, что Путин обтяпает договорняк с Киевом, а к нему вопросы останутся

На заседании Совета безопасности в расширенном формате 7 апреля Лукашенко сначала возмутился тем, что «бездоказательно и безосновательно Беларусь была объявлена пособником агрессора. Вслед за этим незамедлительно последовали очередные санкции».

Но на этом же заседании вождь режима заявил: «Я хочу просто впервые вам обозначить на сегодняшний день нашу позицию, которая доведена до министра иностранных дел и поручено МИД ее реализовать. Не может быть переговоров [по Украине] без участия Беларуси. Коль вы нас ввязали в это, прежде всего западные страны, там, на этих переговорах, естественно, должна прозвучать позиция Беларуси».

И это заявление выглядело ключевым.

Блицкриг провалился

Обиды на то, что Запад и Украина рассматривают белорусский режим как соучастника агрессии, выглядят по-детски. Лукашенко сам признавал, что с белорусской территории наносились удары по Украине. Более того, очевидно, что именно благодаря наступлению из Беларуси российские войска, зашедшие сюда под видом совместных учений, смогли на какое-то время взять Киев в полукольцо.

На самом деле Лукашенко или не был в полной мере посвящен в планы «спецоперации» Путина, или рассчитывал на блицкриг и скорые дивиденды от Москвы за союзничество.

Но блицкрига, парада на Крещатике не получилось.

А после того как открылись злодеяния захватчиков в Буче и других местах, в Минске наверняка почувствовали себя еще более неуютно. Кому хочется попасть в перспективе под международный трибунал?

К тому же больно ударили по экономике новые санкции.

Санкции ударили по экономике

Теперь Лукашенко наверняка думает, как выпутаться из ситуации. На самом примитивном уровне правитель пытается убедить публику, что это не он своей политикой накликал на страну эти санкции.

«Скорость принятия санкций, а также глубина проработки свидетельствуют о том, что они готовились давно и тщательно. При этом понятно, что их бы ввели вне зависимости от развития российско-украинских отношений. Эти санкции были бы. Может быть, вводились бы не сразу, а несколькими пакетами. Но мы бы их получили в любом случае», — заявил Лукашенко.

Отдельной иронии заслуживает то, что война называется «развитием российско-украинских отношений». И вообще нападение на Украину — эта величайшая трагедия, этот слом всей картины мира — трактуется как малозначащий факт. Мол, Запад наказал бы нас так или иначе. Такой вот он зловредный.

Это классический перевод стрелок, маневр для ухода от ответственности. На самом деле новые санкции против Беларуси стали прямым следствием соучастия в агрессии.

Они уже корежат экономику, хотя власти натужно пытаются доказать обратное: мол, это чуть ли не стимул для развития и как минимум окно возможностей.

Лукашенко оправдывается, валит вину на Запад, предчувствуя, что под влиянием экономических тягот недовольство белорусов будет расти.

Их мрачное настроение отразил мартовский опрос Chatham House. 60% респондентов ожидали что в ближайшие три месяца жизнь простого человека в стране ухудшится, 71% — что резко вырастут цены. И эти процессы уже идут.

Не в пользу Лукашенко и то, что номенклатура, придворный бизнес тоже страдают от последствий войны в Украине и далеко не в восторге от политики главнокомандующего.

С миротворчеством не клеится

Еще один маневр Лукашенко — попытка занять нишу миротворчества. На заседании Совбеза он посетовал, что якобы из-за интриг Запада переговоры по Украине переместились из Беларуси в Турцию: «Им не нужна была миротворческая миссия в Беларуси. По замыслу я вам сказал: они в одну корзину нас сложили с Россией и решили заодно разобраться».

На самом деле делегации официального Киева уютнее в Стамбуле хотя бы потому, что оттуда не запускаются ракеты по Украине.

«В Беларуси прошли три встречи россиян и украинцев, где были обозначены пути движения к мирному договору. Однако профессиональные действия наших военных и дипломатов остались не замеченными на Западе», — сокрушается Лукашенко.

В этих словах чувствуется явная ностальгия по тому периоду, когда он возвысился на фоне аннексии Крыма, раздувания Москвой конфликта в Донбассе. Тогда белорусский правитель, несколько отмежевавшись от этих действий империи, заметно улучшил отношения с Западом, стал пиариться как миротворец, раскручивать идею запуска в Минске нового Хельсинкского процесса.

Но тогда Минск действительно был в стороне от агрессии. Лукашенко хоть и зависел от Москвы, однако еще имел некий простор для маневра. После удушения протестов 2020 года зависимость от Кремля стала критической. Поэтому сегодня попытки примерить тогу миротворца выглядят просто нелепо.

«Никаких сепаратных договоренностей быть не может»

Лукашенко, надо думать, и сам понимает бесперспективность этой игры в миротворчество в ситуации, когда его воспринимают как соучастника нападения на Украину и вообще как марионетку Кремля.

Поэтому главным заявлением на заседании Совбеза 7 апреля стало именно это: «…Никаких сепаратных, за спиной Беларуси, договоренностей быть не может».

После заседания министр иностранных дел Владимир Макей заявил: «Мы считаем, что неважно, где будет проходить в конечном итоге заключительная встреча [мирных переговоров России и Украины]. Но то, что президент Беларуси должен участвовать в этих переговорах, это наше однозначное мнение».

По словам министра, позиция о необходимости участия Минска в переговорах доведена до Украины и России.

При этом непонятно, в каком статусе предлагается представить Беларусь на этих переговорах.

«Мы исходим не из того, что нас в одну корзину погрузили с Россией. Нет. Мы исходим из того, что эта война — за забором нашей страны. И она серьезнейшим образом влияет на ситуацию в Беларуси», — поясняет Лукашенко.

Да, но эта заварушка так же влияет и на других соседей Украины — Польшу, Молдову, Румынию, Венгрию, Словакию. Однако эти страны не претендуют на место за столом переговоров.

На самом деле своими претензиями Лукашенко волей-неволей признает причастность Минска к российской «спецоперации».

Свободы маневра уже не осталось

Но для белорусского вождя важнее другое. Он, похоже, опасается, что Владимир Путин обтяпает договорняк с Киевом и таким образом выйдет сухим из воды: избавится от санкций, необходимости выплачивать репарации, угрозы международного суда за военные преступления. А вот к белорусскому руководству, мягко говоря, вопросы останутся.

Поэтому и ставит Лукашенко вопрос, что ему нужно быть действующим лицом на переговорах между Кремлем и Киевом. Хотя, казалось бы, ты тут при чем? Сам же говоришь, что к войне отношения не имеешь, только радеешь за мир между славянскими братьями.

Но чует кошка, чье мясо съела.

Решение же Лукашенко говорить о недопустимости «сепаратных переговоров» на широкую публику может быть симптомом того, что Москва не очень расположена к этой инициативе Минска.

Только вот поможет ли эта риторика, когда Кремль взял за жабры и всем видом показывает, что считает белорусского вождя только вассалом?