Класковский: «Голубая мечта высокого начальства, чтобы все покаялись, и чтобы снова можно было этими покорными людьми править, — недосягаема»

Как белорусские власти навязывают торг.

Перевод под домашний арест Романа Протасевича и Софьи Сапеги политический обозреватель считает неслучайным и предсказуемым.

— Все-таки кейс Протасевича уникальный, — отметил Александр Класковский в экспресс-комментарии «Салідарнасці». — Вокруг этой истории было больше всего шума, потом было такое образцово-показательное раскаяние. Возможно, именно этим объясняется то, что власти решили в другой плоскости продолжить игру с этой фигурой.

Все это было ожидаемо, потому что власти считают, что уже получили ожидаемый пиаровский эффект — враг раскаялся, сказал, что Лукашенко — крутой мужик. И сейчас режиму выгодно продемонстрировать, с его точки зрения, некий гуманизм, дескать, мы не звери, мы гуманные. 

Тут можно вспомнить, что Александр Лукашенко не единожды по отношению к тем, кто выходил на протесты и выражал недовольство режимом, употреблял слову «заблудшие». И вот если заблудший, с точки зрения режима, стал на путь истинный, то можно с ним и помягче.

Думаю, что голубая мечта высокого белорусского начальства, чтобы все покаялись, посыпали голову пеплом, показали, что они заблуждались, и чтобы снова можно было бы этими покорными людьми править, как и прежде. Но, конечно, эта мечта недосягаемая.

Политический обозреватель не исключает того, что Роман Протасевич не исчезнет с политического поля, и что его дальше продолжат использовать «по модели Воскресенского».

— Может быть, продолжение игры «по модели Юрия Воскресенского», который стал таким активным игроком на политическом поле. Правда, его не очень-то привечает остальная оппозиция. Но, тем не менее, власти, поскольку иначе они не умеют, попытались с помощью Воскресенского затеять такую «игру в имитацию», дескать, смотрите, есть же, оказывается, конструктивная оппозиция, и с ней можно иметь дело.

Тут мне вспоминается, что Протасевич на нашумевшей пресс-конференции строил свои высказывания достаточно дифференцировано, он говорил, что уважает Лукашенко, но в каких-то вещах не согласен с ним. Возможно, это звучало неспроста, и уже подводилась база под продолжение игры «по модели Воскресенского».

Тем более, что тот все-таки был каким-то мелким исполнителем в штабе Бабарико. А Протасевич же руководил самым страшным экстремистским телеграм-каналом, чуть ли не заправлял всеми протестами.

Такой крупный раскаявшийся враг может стать фигурой для политической игры. На его примере можно продемонстрировать, что мы не беспросветная диктатура, а готовы разговаривать с политическими оппонентами, если они не «оголтелые» и не «отмороженные», а если настроены конструктивно, — размышляет собеседник «Салiдарнасцi».  

Он полагает, что произошедшее вполне может быть попыткой начать «закулисный диалог».

— Конечно, белорусским властям хотелось бы сейчас завязать какой-то разговор с Западом, потому что ситуация для них очень дискомфортная, как бы они ни храбрились. Последние санкции выглядят достаточно серьезными, Россия особо помогать не стремится.

Вербально да, российский посол высказывается, что мы славянских братьев в беде не бросим, но белорусскому руководству нужна, в первую очередь, материальная помощь. А здесь, как мы видим, Россия не спешит на выручку, а, скорее всего, закулисно навязывает выполнение каких-то условий, тоже достаточно дискомфортных для Лукашенко. Вроде подписания пакета союзных программ, продажи активов, может быть, размещения военных баз.

То есть, ситуация для белорусских властей дискомфортная и, по идее, нужно было бы затеять этот торг с Западом. Возможно, почва под это зондируется, потому что в последнее время Макей несколько раз встречался с западными дипломатами, началась кампания с прошениями о помиловании, даже некоторые провластные комментаторы заговорили об амнистии.

Симптомы того, что власти навязывают такой торг, наблюдаются. Но как он будет идти дальше? Можно проводить параллели с циклами ссор и замирений с Западом, которые были почти после каждых президентских выборов, но большой вопрос, можно ли в ту же реку еще раз войти?

Потому что и белорусский режим, и Запад слишком далеко зашли. Белорусская сторона — в репрессиях, а Европа признала Лукашенко нелегитимным и выставила определенные требования, и теперь для них тоже проблема — как не потерять лицо, начав какой-то мелкий торг.

Но, в то же время, у обеих сторон есть мотивы для начала такого, может быть, закулисного на первых порах диалога, и я бы эту возможность не отбрасывал. Исходя из того, что политика — искусство возможного, процесс может пойти, но завершится ли он успешно?