Класковский: «Беларусь отдают на съедение Кремлю»

В процессе участвовал и Минск, но лишь формально. В целом это была игра Кремля, Александр Лукашенко оказался лишь на подхвате. Беларусским политическим узникам места в этой комбинации не нашлось.

В этой истории режим Лукашенко пытался набить себе цену, завязать некий сепаратный торг с Берлином. Однако номер не выгорел.

Охотники за головами

31 июля белорусское госТВ показало, как Кригер со слезами радости благодарит Лукашенко за помилование. Слезы, надо думать, были искренние, но вот предстал ли правитель Беларуси великим гуманистом?

Пиаровский спектакль с помилованием получился на редкость фальшивым, дешевым. Было очевидно, что белорусские власти торопятся, потому что задуманная Кремлем комбинация вот-вот должна быть реализована. Владимиру Путину было важно вытащить своих шпионов и киллера, пойманных на Западе.

В частности, речь шла об осужденном в Германии за политическое убийство офицере ФСБ Вадиме Красикове.

Для Путина, выходца из клана спецслужбистов, вытаскивать своих — дело принципа, корпоративной морали. Детали финишного этапа операции два правителя на днях, вероятно, обсуждали на Валааме.

Во всяком случае, сразу по возвращении Лукашенко, как сообщили госСМИ, «пригласил на разговор людей, погруженных в процесс» по делу Кригера. Лейтмотив официальных сообщений звучал в духе «Чапай думать будет».

Но все было ясно. В тот же день правитель помиловал бедолагу-немца, которого прошлой осенью, судя по многим всплывшим деталям, заманили в ловушку спецслужбы Лукашенко (возможно, совместно с российскими).

Даже неискушенному потребителю пропагандистского продукта были видны белые нитки этой истории, желание замазать полк Калиновского и украинские спецслужбы.

Но позвольте, зачем СБУ нужно было посылать Кригера (вдобавок ко всему — явно неподготовленного и априори подозрительного персонажа) снимать объекты, которые элементарно видны через гугл-карты? Зачем было устраивать взрыв на станции Озерище, через которую тогда не шли эшелоны с российскими военными грузами?

Наконец, если уж и совершать диверсию на «железке», то логичнее не на станции, где все просматривается, а в укромном месте.

И таких неувязок — море. Даже войсковой части 97115, расположение которой якобы снимал немец по заданию украинских кураторов, как оказалось, не существует. Во всяком случае, организация бывших силовиков ВelPol сведений о ней не нашла.

В целом ВelPol, проведя собственное расследование, пришел к выводу, что Кригер не совершал никакого теракта, материалы его дела сфальсифицированы, а «произошедшее с указанным гражданином Германии является очередным случаем захвата заложника преступным минским режимом».

«Гуманизм» с пистолетом у чужого виска

Да, Кригер, видимо, искал острых ощущений, хотел вступить в подразделение ВСУ, но, как считает ВelPol, «нарвался на подставной интернет-аккаунт силовиков», которые дальше его вели.

Тогда, конечно, конкретная комбинация с обменом еще не просматривалась. Но такой заложник априори выглядел ценной добычей для Минска. Видимо, рисовались варианты торга с Берлином.

Примечательно, что власти долго скрывали от широкой публики арест немца, более того — факт суда и страшного приговора (притом что от взрыва никто не пострадал, ущерб составил 1639 рублей — около пятисот долларов). Хотя в иных случаях поимки «украинских диверсантов» (подлинных или мнимых) пропаганда выдавала «разоблачительные» сюжеты по горячим следам, без суда и следствия.

Этот же кейс по замыслу должен был стать для Минска особым, принести большие дивиденды. Но в итоге, надо полагать, большие дяди из Москвы и Берлина встроили Кригера в свою игру. Кремль просто изъял у «младшего брата» ценного заложника. Ведь важный для Путина Красиков сидел именно в немецкой тюрьме.

Накануне обмена заключенными белорусским властям пришлось срочно давать пропагандистам отмашку на освещение дела Кригера под нужным углом. Мол, черствым германским властям наплевать на судьбу соотечественника, они даже белье и гель для душа передавать ему в камеру не хотели. А вот великодушный беларусский лидер сделал гуманный жест.

Весь этот спектакль выглядел на редкость убого даже для не особо креативного в принципе режима Лукашенко. На самом деле власти показали себя коварными и кровожадными.

Для многих в Европе история Кригера выглядит как акт государственного терроризма с пистолетом у виска заложника. Если вдуматься, то это похлеще захвата самолета Ryanair в 2021-м.

Проблема белорусских политзаключенных для Запада не на первом плане

Что же в сухом остатке от этой истории?

Во-первых, режим Лукашенко умудрился еще больше омрачить свой имидж. Сильно поблек такой недавний пропагандистский ход, как безвиз для жителей 35 стран Европы. Охотников поехать в синеокую Беларусь, где иностранец, как оказалось, может загреметь в камеру смертников, наверняка поубавится.

Многие европейцы до этих событий, вероятно, вообще не были в курсе, что Беларусь — единственная страна Старого Света, в которой государство расстреливает людей. Теперь зарубят на носу.

Во-вторых, эта история лишний раз показала, насколько Лукашенко подчинен Москве. Да, вероятно, какой-то пряник Минск получит (кроме уже объявленной Кремлем благодарности «за жест доброй воли и помилование»). Например, снимут предоплату за нефть, о чем правитель ходатайствовал на Валааме. Или быстрее дадут новый кредит на импортозамещение.

Но при этом широкая публика еще четче увидела, как мало у правителя Беларуси осталось простора для маневра, автономной внешнеполитической игры, как инструментально, не церемонясь, использует Москва «младшего брата».

В-третьих, очевидно, что и Запад — в этом случае прежде всего в лице Германии — крайне низко оценивает политическую субъектность Лукашенко.

С одной стороны, его яростные противники могут порадоваться: вот, с диктатором не хотят разговаривать. С другой стороны, становится все яснее, что Запад фактически стал считать Беларусь российской провинцией, не видит возможности на нынешнем этапе вырвать страну из лап империи. Со всеми вытекающими последствиями.

Да, европейские чиновники продолжают риторически поддерживать европейскую перспективу Беларуси, но де-факто опускают железный занавес, отдают ее на съедение Кремлю.

В-четвертых, этот сюжет показывает, что вопрос освобождения беларусских политзаключенных у Европы, США отнюдь не в фокусе. На войне как на войне. Вытаскивают своих (как и Украина). А штабы беларусской политической эмиграции не имеют «обменного фонда». И в этой истории они были вне игры.

Да, Светлану Тихановскую привечают в западных столицах, выражают озабоченность судьбой беларусских политических узников. Но в рамках этого ченча Берлин, Вашингтон, похоже, и не вспомнили о них.

Вместе с тем вот этот кейс с масштабным обменом показывает, что в принципе возможны разные комбинации. Да, Лукашенко не видит в демсилах сторону переговоров. Но у них остается вариант апеллировать к тем западным игрокам, которые способны вступить в контакт с режимом для освобождения хотя бы части политзаключенных — в первую очередь, скажем, фигурантов гуманитарного списка.

На этом поле Минск, судя по всему, пытается вести какую-то игру, о чем говорит недавний выпуск группы политических узников.

При этом надеяться на чудеса, на прорывные события не приходится. Очевидно, что на сегодня проблема политзаключенных глобально упирается в крепость режима, его мстительность, нежелание показать слабину, логику устрашения нелояльного народонаселения перед выборами.

А вот Кригера отдали, так и не «наклонив» Берлин, потому что пришлось встраиваться в сценарий «старшего брата».