Киевлянка: «Мы остались. Это наш дом, наша земля. В конце-концов, мы встанем и будем ее защищать»

— Мои мама и папа — белорусы, из соседних деревень. Мама в молодости уехала в Киев и осталась. В любом случае, у нас с вами все переплетено, — рассказывает «Салідарнасці» киевлянка Наталья.

В Украине она родилась и выросла, вышла замуж и вырастила своих детей.

— Остались ли у вас родственники в Беларуси и откликнулись ли они в эти дни?

— У нас есть родные и в Беларуси, и в России. Долгое время мы все общались в общем чате, в котором было 16 человек. В первый день войны я написала туда, что на нас напала Россия, в том числе и со стороны Беларуси.

Кто-то посочувствовал, но были и те, кто высказался в духе пропаганды, мол, сами виноваты, это вам за Донбасс, вы молчали,  вот ваш президент и допрыгался.

Потом я написала снова, что у нас идет война уже пять дней, что мы постоянно слышим взрывы и видим пожары из своих окон, спим в метро или в коридоре. Ответ поразил: у вас война всего лишь пять дней, а на Донбассе была восемь лет. Плюс еще одна тема у них — это все Америка и Байден. После этого я удалилась из группы.

Кто-то еще писал несколько раз лично. Например, после того, как сбросили бомбу на Мариуполь, родственник из Уфы удивился, кто это мог сделать. Мысли о том, что это россияне, он не допускает.

— Как началось ваше утро сегодня?

— Вы знаете, как ни страшно это говорить, привыкаешь… Самыми страшными были первые дни, когда мы метались и не знали, куда бежать. Первую ночь провели с дочкой и котами в метро. Спускаться без котов дочка отказалась.

В бомбоубежище было очень много людей: женщины, дети, груднички, старики. С матрасами, с одеялами, со стульями, одни даже с палаткой.

Потом объявлять тревоги стали настолько часто, что мы поняли: либо нужно все время жить в метро, либо можно попробовать обустраиваться дома. Сейчас мы с дочкой спим в коридоре на полу, используем правило двух стен.

Сегодняшнее очередное попадание на Подоле подтвердило, что этот способ действует. Женщина с дочкой тоже спала в коридоре, и они не пострадали и смогли потом выскочить из дома.

Из своего окна мы часто видим пожары и столбы черного дыма от взрывов и пожаров жилых домов. Со всех сторон слышим звуки взрывов и обстрелов. Их столько, что мы не можем понять, откуда именно стреляют.

— Как у вас с продуктами?

— Могу сказать, что Киев обеспечивается хорошо. Магазины работают в сокращенном режиме. Работают аптеки. Уже начали открываться какие-то кофейни, не для «посидеть», а чтобы купить там что-то вкусное.

Продукты более дешевого сегмента, конечно, разобрали. Мы тоже в первый день смогли закупить что-то. Но и сейчас докупаем молочную продукцию, первые два дня не было хлеба, сейчас есть. Еды хватает.

— Стоял ли перед вашей семьей вопрос об эвакуации?

— С первого дня друзья из разных стран предлагали нам уехать к ним. Из Литвы позвонили первыми. В те дни действительно была сильная паника, все были очень напуганы, и я в какой-то момент хотела отправить хотя бы дочерей, они взрослые. Обе сказали, что если поедут, то только вместе со всеми.

Я сама не собиралась уезжать, у меня мама в соседнем доме слабовидящая и дядя-инвалид. Конечно, если бы у нас были настолько трагические события, как в Харькове или Мариуполе, у нас просто не было бы выхода. А так мы остались и никуда не собираемся.

Это наш дом, это наша земля. В конце-концов, мы встанем и будем защищать, помогать, делать все, что скажут. Мы отправили заявки везде, где требуется помощь.

Мужа записали в резерв теробороны. Попасть в основной состав невозможно из-за очень большого количества желающих. Муж пытался даже через знакомого.

— То есть он «по знакомству» хотел попасть без очереди в тероборону? Говорили о случаях, когда даже взятки предлагают, чтобы взяли.

— Реально очень много желающих! Но нас успокоили, что все пригодятся, люди устают и нужно быть уверенными, что есть смена, есть свежие силы.

Сейчас мы стараемся просто психологически не паниковать, поддерживать друг друга, помогать тем, кто слабее.

— Украина победит? Как вы ощущаете, находясь внутри событий?

— У нас не было сомнений в том, что Украина победит, ни одной секунды. Война — это, конечно, страшная вещь, и мы все слышали многое про Великую Отечественную, но такого зверства, как сейчас, такой бесчеловечности и цинизма, никто не ожидал.

Мы все очень переживаем за Харьков, Чернигов, Мариуполь. У всех есть там родные, коллеги, друзья. Очень страшно, когда они перестают выходить на связь, и ты не знаешь, что с ними…

Но в том, что мы победим, мы не сомневаемся.

— Это правда, что украинцы не поймут руководство своей страны, если они согласятся на что-то меньшее, чем полная победа, вплоть до возвращения всех территорий?

— Украинцы однозначно не поймут такого. Тогда руководство пойдет вслед за русским кораблем. Ни в коем случае. Это будет предательство всех тех, кто погиб. Я уверена, что на это никто не пойдет.