Политолог: «А как поведет себя номенклатура и силовики, когда Лукашенко объявит, что скоро уходит?»

Вполне возможно, что некоторая определенность с планами транзита и есть главный итог переговоров в Сочи, считает политолог Валерий Карбалевич.  

— Александр Лукашенко на совещании 2 марта заявил, что никакого трансфера власти в Беларуси быть не может, — пишет Карбалевич. — И тут же проговорил некоторые штрихи или эскизы этого самого трансфера или транзита власти: «Все будет по Конституции и закону. Конституцию мы примем, как я говорил, в январе-феврале будущего года. Вот и весь трансфер власти. Все, даже вы вчетвером (участники совещания. — Прим.), можете участвовать в этих выборах после Конституции — и в парламентских, и в президентских».

Это заявление можно трактовать так, что после референдума по Конституции в Беларуси пройдут досрочные президентские и парламентские выборы. Напомню, что на Всебелорусском народном собрании (ВНС) Лукашенко твердо обещал не претендовать больше на должность президента.

Мне могут возразить, что слова Лукашенко нельзя принимать всерьез, что все еще может много раз измениться. Не будем забывать и о его намерениях удержаться у власти с помощью изменения статуса Всебелорусского народного собрания. К тому же он не употребил слово «досрочные выборы». А реплика о том, что выборы пройдут после принятия новой Конституции, можно трактовать по-разному. Например, через три года — это тоже «после».

Все так. Эти аргументы абсолютно справедливые.

Но я делаю выводы не столько принимая на веру слова Лукашенко, сколько исходя из логики политического процесса.

Вполне естественно и политически целесообразно провести перевыборы всех органов власти после принятия новой Конституции. И наоборот, нелогично не делать этого. Хотя в новейшей истории Беларуси есть разный опыт. После принятия Конституции 1994 года в стране сразу же прошли президентские выборы (но не парламентские). А после скандального референдума 1996 года по Конституции никаких выборов не было.

Более того, конституционный референдум в начале 2022 года имеет смысл только при условии последующих досрочных выборов. Если их не проводить, и Лукашенко собирается сидеть на своем посту все пять лет, то в таком случае логично было бы провести этот референдум в конце 2024 г. или в начале 2025 года. С обоснованием, что новая Конституция вступает в силу с момента инаугурации нового президента.

И далее. Зачем Лукашенко принимать новую Конституцию, которая, согласно его обещаниям, должна ограничить полномочия президента, и потом править еще почти четыре года с урезанными полномочиями? Вы можете представить себе его властвование с ограниченными функциями?

Правда, на том же ВНС он намекнул, что «нельзя ослаблять Главу государства». Но в таком случае, зачем нужна вообще вся эта канитель с конституционной реформой? Процесс ради процесса? Но в нынешних условиях любая электоральная кампания для властей — это хождение по минному полю. Президентские выборы прошлого года вывели большие массы людей на улицу. Теперь любая электоральная кампания чревата новым взрывом протеста. Поэтому рисковать есть смысл только при условии, что конституционная реформа — необходимый элемент трансфера власти. Если изменения в Конституции косметические, то зачем все это нужно? Ведь протестующий народ на улицах требовал не конституционной реформы, а новых выборов.

Вполне возможно, что некоторая определенность с планами транзита и есть главный итог переговоров в Сочи. Не случайно Лукашенко так настойчиво акцентирует внимание на том, что тема «трансфера власти» в Беларуси не обсуждалась во время встречи с Путиным. Если он что-то упорно отрицает, то как раз на это стоит обратить внимание.

Таким образом, скорее всего, Беларусь ждет в ближайшем будущем целый ряд электоральных кампаний: местные выборы, референдум по Конституции, президентские выборы, парламентские выборы. В условиях политизированного и возбужденного белорусского общества это будет провоцировать перманентный политический кризис. Одна президентская кампания в прошлом году вызвала протестный взрыв. А здесь сразу четыре кампании. Даже если некоторые из них попытаются совместить, все равно, это искусственная политизация общества.

Очевидно, что правящий режим стремится сделать этот процесс трансфера абсолютно управляемым и контролируемым. Поэтому лихорадочно проводится тотальная зачистка всего политического пространства. Возможно, власти попытаются закрыть возможность противникам режима вообще участвовать в выборах. Сейчас происходит последовательное уничтожение инфраструктуры протеста. 2 марта были задержаны администраторы районных и профильных телеграм-чатов. Оппозиционные партии, скорее всего, не пройдут перерегистрацию. Выкосят независимые СМИ, журналистов уже садят за решетку.

Но есть большие сомнения, что властям удастся провести избирательную кампанию в стерильных условиях.

Еще одна проблема, которая с неизбежностью встает перед Лукашенко. Ему нужно определиться с преемником. И если исходить из предложенного графика транзита, то это нужно сделать до конца года. Ведь нужно время, чтобы его «раскрутить». Все же даже на выборах, проводимых Лидией Ермошиной, необходима некоторая электоральная поддержка кандидата в президенты.

А как поведет себя номенклатура и силовики после того, как Лукашенко публично объявит, что скоро уходит с поста президента и не баллотируется на новых выборах? Это большой вопрос.

В целом передача власти при жестком персоналистском режиме сама по себе провоцирует политический кризис. А если к этому добавить пробужденное общество, претендующее на статус субъекта политики, то страну ожидает очень драматический период.

Зеленкова: Неизбежный транзит