Каких непричесанных идей ждет Лукашенко?

Главная идея, уже проникшая в президентское окружение, — это экономические реформы, но глава государства уповает на чудо и субсидии Москвы.

Каждый квартал докладывать «какие-то новые идеи» потребовал от своей Администрации белорусский президент. Для меня здесь ключевое слово «какие-то». Если бы прозвучало, например: давайте идеи, как лучше реформировать экономику, — это был бы совсем другой коленкор. А так, похоже, на самом верху продолжает жить надежда на чудо. Вдруг придумается что-нибудь такое, чтобы и старины не рушить, и выполнить пятилетку в четыре года.

«Не просто скользить по наклонной, а идеи. Приму я их или нет, это уже мое дело и мое право, но идеи эти должны быть — земные, приземленные, непричесанные. Эти идеи должны быть от конкретных людей», — сказал Александр Лукашенко, принимая 10 ноября с докладом главу Администрации президента Александра Косинца.

Вдобавок официальный лидер строго наказал: «И причесывать их (понятно, идеи, а не людей. — А.К.) на уровне главы администрации и заместителей ни в коем случае нельзя. В противном случае всякое творчество и свобода действий исчезает у государственного служащего».

Рудый не хочет тихо пить китайский чай

А что, до сих пор никто из окружения не рисковал подбрасывать главе государства непричесанные идеи?

Да нет же, вот был, например, у президента помощником молодой и образованный (даже стажировался в Штатах по программе Фулбрайта) экономист Кирилл Рудый , который постояннно будировал идею экономических реформ. Но злые языки говорят, что именно по этой причине и был отправлен с глаз долой послом в Китай.

Впрочем, недавно Рудый как феникс из пепла восстал в Минске на «Кастрычніцкім эканамічным форуме» (KEF). Причем снова в печальной аллегорической форме выступил на тему, почему Беларуси позарез нужны реформы и почему их пока не будет.

«Экономика сегодня падает уж точно не из-за реформ, а скорее из-за того, что их нет. Силовая реакция на кризис усугубляет его», — заявил оратор. Заявил, по сути, полемизируя с главой государства, который раз за разом велит подчиненным отбросить разговоры о реформах: «Надо работать с тем, что есть».

Свое выступление Рудый закончил на патетичной ноте, уже безо всяких аллегорий сказав, что «нашей экономике, как глаза, нужны экономисты. Но не молчащие и считающие это лояльностью, а предупреждающие и считающие это патриотизмом».

Вот вам, пожалуйста, именно то, чего вроде бы и требует от Косинца Лукашенко, — непричесанность, ершистость мысли и позиции конкретного человека. Вместо того чтобы тихо сидеть в своем Пекине, умиротворенно пить китайский чай, этот человек лезет на рожон. Потому что так, подозреваю, ему велят профессиональное достоинство и совесть. И да, патриотизм. Только не тот казенный, по разнарядке, типа когда студентов сгоняют на мероприятия в красный день календаря, а настоящий — и потому нонконформистский.

Крамола под боком

Или вот открываем вроде бы скучное ведомственное издание — «Экономический бюллетень» Научно-исследовательского экономического института Минэкономики. И читаем в статье директора НИЭИ Александра Червякова фактический приговор нынешней системе хозяйствования: «По сути, отрасли экономики остались высокозатратными и низкотехнологичными. Проведенная модернизация не привела к коренным изменениям в технологиях. В результате сохраняется почти трехкратное отставание от высокоразвитых стран по доле высоких технологий в промышленности и 4-5-кратное — по производительности труда».

Без структурных реформ рост ВВП будет минимальным — 1,1-1,2% в год, заключает ученый, для достижения же более высоких темпов роста необходимы новая экономика и новые сектора.

Вновь-таки, заметьте, эти выводы, де-факто в пику речам президента, делает не вольный либертарианец вроде Ярослава Романчука, а директор учреждения, входящего в структуру Минэкономики.

Тут уже не скажешь, что идеи реформ подбрасываются «пятой колонной» или искусственно навязываются МВФом. Они явно овладевают умами тех, кто так или иначе работает для власти или в самой власти.

Более того, «Кастрычніцкі эканамічны форум» открывал не кто иной, как заместитель главы Администрации президента Николай Снопков (тоже имеющий репутацию рыночника), одним из выступавших был первый заместитель министра экономики Александр Заборовский. А сам форум под крамольным слоганом «Реформы для вовлекающего роста» проходил в столичном «Дипсервис-холле».

Причем идеи реформ угнездились на высоких номенклатурных этажах не вчера. Вспомним, еще в 2012 году Лукашенко публично громил «рыночную экономику Мясниковича — Румаса». Сегодня бывший премьер Михаил Мясникович — на не слишком влиятельной должности спикера верхней палаты травоядного отечественного парламента. А Сергей Румас с вице-премьера ушел на Банк развития.

Надежда на новый дозняк от Москвы

Понятно, что топ-чиновники не камикадзе. Если рискнули пустить KEF в элитный «Дипсервис-холл», значит, были уверены, что за это головы им не срубят. Впечатление такое, что Лукашенко играет с реформаторами в своем окружении, как кот с мышкой. Можно слегка прижать когтистой лапой, но не насмерть.

Пусть шевелятся. Это шевеление весьма кстати, когда нужно, например, создать антураж на переговорах о кредите с МВФ. Да и в принципе наработка банка реформаторских идей не помешает на случай, когда деваться станет совсем уж некуда.

Но пока архитектор «белорусской модели», построенной на госсекторе и льготных энергоресурсах, видимо, думает, что авось обойдется. Он и сам время от времени высказывает непричесанные идеи вроде той, что прозвучала однажды с трибуны Овального зала: «Мне все-таки кажется, что где-то у нас есть нефть. Но если есть нефть, то не может быть, чтобы где-то не прорвало природным газом. Я очень на это надеюсь… Что-то найдем».

Но вот как-то до сих пор не прорвало, и потому надо срочно решать нефтегазовые вопросы в Москве. 9 ноября состоялся телефонный разговор Лукашенко с Владимиром Путиным, по версии белорусской стороны лидеры договорились встретиться в течение двух недель. Пресс-служба Кремля, обратим внимание, о такой договоренности не сообщает.

В общем, все прогрессивные идеи президентского окружения по-прежнему перешибает идея банальная и ведущая в тупик: а зачем те реформы, если есть шанс еще раз договориться о подпитке «белорусской модели» с Кремлем?