Как знаменитости оказались «сексуальными гигантами, изнасиловавшими десятки человек»

Экономист Андрей Мовчан подвел итоги года в «битве полов».

«Несколько лет назад на губах ангела светлого будущего впервые появились признаки пены, - пишет Андрей Мовчан. – Движение #metoo, изначальной целью которого была реабилитация жертв насилия и привлечение внимания общества к проблеме, добилось если не первого, то точно – второго, и мировое сообщество стало реагировать с привычной горячностью: началась охота на сексуальных ведьм.

Идеи metooанства достаточно быстро трансформировались от начальных «нет насилию», «жертвы не виноваты» и «мы вместе» к – «насилие – это всё, что я так называю», «если я сказала – значит так и было» и «если по закону мы не можем – обойдемся без закона». Общество лишь чуть пошло на встречу, и #metoo в своем развитии стало напоминать эволюцию движения «воробьев» из небезызвестного сериала «Игра Престолов».

Проблема ситуации состоит вовсе не в ошибочности начальных постулатов и подходов движения – вовсе нет, они совершенно правильны, важны и своевременны. И именно в их правильности – корень зла.

Поддержанное миллионами людей, и совершенно заслуженно, движение быстро столкнулось с потолком возможностей: предать огласке проблему оно смогло, объединить жертв – смогло, научить потенциальных жертв защищаться, не впадать в самообвинение и бороться за наказание насильника – смогло. Но жертвы хотели не этого – они хотели повернуть время вспять и наказать тех, кто нанес им тяжелую душевную травму в прошлом, иногда далеком.

И тут на пути движения встал закон – со своей презумпцией невиновности, требованием доказательств, сроками давности. Но каток движения было не остановить.

2018 год явился годом глобального распространения явления. За пределами развитого мира к 2018 году появились франшизы - #янебоюсьсказать, #ExposeYourPig, #TheTimeThat, #WhenTheMusicQuiets и еще полдюжины движений, в том числе в Японии, арабских странах, Южной Америке. Задачи движения расширились, и методы тоже – теперь популярность движения позволяет обвинить кого угодно не только в изнасиловании, но и в домогательствах и просто слишком активном ухаживании / приставании, произошедшем как угодно давно, а в качестве доказательств предложить лишь собственное свидетельство или, в лучшем случае, свидетельство возможного очевидца.

Компании стали послушно увольнять обвиненных, не дожидаясь разбирательства, расторгать контракты, объявлять наличие обвинений основанием для одностороннего пересмотра условий (естественно не в пользу обвиняемого – они стали терять бонусы и золотые парашюты, права на IP, компенсации и соц. пакеты). Заявления принимаются судами, и тот факт, что ряд судебных процессов завершились признанием обвиняемых виновными, а ряд закончились до вердикта выплатой крупных сумм в пользу истцов, создали новую реальность – и вот уже множество celebrities оказались половыми гигантами, изнасиловавшими (чаще всего – давно и без свидетелей) десятки человек, и жертвам, молчавшим десятилетия, как раз сейчас срочно нужны большие деньги; демократы в США кажется тоже освоили новые методы – первой пробой был кандидат в верховные судьи Бретт Кавана – его обвинили в изнасиловании, которое (сегодня уже седовласый) судья совершил… в 1980 году.

В 2018 году мужчины начали сопротивляться. Движение сопротивления получило название #himtoo. Правда здесь первыми были не американцы.

В Китае телезвезда Су Джун подал в суд за диффамацию на женщину, обвинившую его в социальной сети в сексуальном преступлении. Индийский министр MJ Acbar последовал его примеру, подав в суд за диффамацию на обвинения в рамках компании #metoo. Не помогло – спустя 3 дня ему пришлось подать в отставку. Обвинители пока однозначно сильнее, а состояние общества напоминает времена инквизиции – так же, как и тогда, от всех требуется строгий шаблон поведения, попытка призвать к объективности вызывает гнев, для обвинения достаточно показаний «пострадавших».

Бриджит Бардо обвинила в лицемерии актрис, заявивших о домогательствах