Как жировала белорусская «верхушка»

65 лет назад, после выявления фактов самоснабжения белорусских руководителей за счет гуманитарной помощи, предназначенной населению, ЦК ВКП(б) начал серию ревизий. Как выяснилось, строительство впечатляющих личных особняков за госсчет было далеко не самым вопиющим из выявленных излишеств.

Это окончание статьи, посвященной злоупотреблениям белорусской «верхушки» в послевоенные годы. Начало читайте тут

«Производили массовую покупку по спекулятивным ценам»

Не успела завершиться проверка Белглавснаба, в ходе которой сотрудники Министерства госконтроля СССР установили, что «в систематическом разбазаривании государственного имущества и излишествах повинны руководители Совета Министров БССР и ЦК КП(б) Белоруссии», как в том же 1946 году высокопоставленные партийные хозяйственники и финансисты из Управления делами ЦК ВКП(б) начали ревизию в Управлении делами ЦК КП(б)Б.

Среди прочих выявленных недостатков — от бесконтрольного сбора партийных взносов до отсутствия элементарной бухгалтерской дисциплины в Управлении делами ЦК КП(б)Б — наибольшее впечатление на проверяющих произвели огромный перерасход средств, допускавшийся белорусскими партийными хозяйственниками, и то, на что тратились эти деньги. Особенно эффектно это выглядело на фоне того, что республика продолжала лежать в руинах, ее жители обитали в землянках, зарплата неквалифицированного рабочего в СССР не превышала 400-500 руб. в месяц, а колхозники наличных не видели вовсе.

«При исполнении расходной части партбюджета,— говорилось в отчете о проверке,— допускаются перерасходы на административно-хозяйственные расходы... В 1945 году ЦК КП(б)Б перерасходовал 1602,7 тыс. руб. и в первом полугодии 1946 года — 323,4 тыс. руб...

Особая бесхозяйственность допущена ЦК КП(б) Белоруссии в деле покупки инвентаря и оборудования. На протяжении 1944, 1945 и 1946 годов агенты Управления делами (Самуйлова, Фридлянд и др.) производили массовую покупку разного имущества по спекулятивным ценам на рынках и в комиссионных магазинах Москвы и Вильнюса. При этом действия агентов никем не контролировались и они имели возможность представлять ЦК КП(б) Белоруссии отчеты с любыми ценами на закупаемое имущество. Законными документами эти покупки, как правило, не подтверждены, и поэтому судить, что действительно уплачено, а что пошло в карманы агентов, нет никаких оснований, тем более что иногда дело доходило до прямого разбазаривания средств.

Агент Управления делами ЦК КП(б) Белоруссии Самуйлова, имевшая в своем распоряжении от ЦК КП(б) Белоруссии более чем полумиллионный аванс наличными, выдала в Москве некоей Хейфец Ф. аванс в сумме 5 тыс. руб. на покупку у нее кабинетной мебели для ЦК КП(б) Белоруссии. Хейфец не продала Самуйловой никакой мебели и не возвратила полученный от Самуйловой задаток. Эта сумма списана в расход ЦК КП(б) Белоруссии. Практиковались и такие случаи, что вещи покупались у спекулянтов, а счета для придания законной видимости оформлялись в комиссионных магазинах, хотя известно, что эти магазины кишат спекулянтами и подставными лицами.

В то время как райкомы и горкомы партии, а также отделы ЦК КП(б) Белоруссии оборудованы крайне бедно, ЦК КП(б) Белоруссии израсходовал на покупку дорогостоящей стильной мебели, сервизов и хрусталя 892 тыс. руб., что составляет 44,6% стоимости всего инвентаря, имеющегося в ЦК КП(б) Белоруссии. В числе купленного имущества в комиссионных магазинах и на рынках: гостиная мебель стоимостью 149,6 тыс. руб., столовая мебель — 140,3 тыс. руб., кабинетная мебель — 275,6 тыс. руб., спальная мебель — 110,7 тыс. руб. и др. Значительная часть купленного имущества на частном рынке и в комиссионных магазинах находится на квартирах секретарей ЦК КП(б) Белоруссии: т. Пономаренко — 131 тыс. руб., т. Киселева — 265 тыс. руб. (в момент обследования т. Киселев предложил убрать из своей квартиры имущество на 233 тыс. руб.), т. Малина — 97 тыс. руб., т. Авхимовича — 13 тыс. руб. и т. Горбунова — 9,7 тыс. руб.

Из 2 млн. руб. всего имущества ЦК КП(б) Белоруссии находится в личном пользовании на 779 тыс. руб., или 38%, причем на 112 тыс. руб. имущества находится на квартирах лиц, которые не работают в аппарате ЦК КП(б) Белоруссии. Имущество, находящееся в личном пользовании, в течение двух с половиной лет не инвентаризировалось, и каково его состояние, никому не известно».

Материалы и мебель, предназначенные для восстановления разрушенного здания ЦК Компартии Белоруссии, вскоре оказались в личном пользовании ее вождей

При этом, как выяснила проверка, суммы, сопоставимые с потраченными на мебель и предметы интерьера, исчезли без всякого следа:

«В ЦК КП(б)Б не соблюдается установленный законом порядок в выдаче авансов под отчет. Вследствие этого большие суммы из партбюджета выдаются часто без всякой необходимости и без представления отчетов по ранее взятым авансам. Авансы наличными иногда выдавались в размере по несколько сот тысяч рублей (Самуйловой — 662 тыс. руб.). Это привело к тому, что на 1 июля с. г. образовалась задолженность за 990 подотчетными лицами в размере 454,6 тыс. руб., причем в большинстве это уже безнадежная задолженность. Главный бухгалтер т. Кравцов так это и расценил и, никого не спрашивая, начал списывать эту задолженность».

Но и этим список выявленных нарушений не исчерпывался:

"Неправильно используется в ЦК КП(б) Белоруссии легковой автотранспорт. Из 38 исправных автомашин 34 закреплено за секретарями и зав. отделами и только 4 машины общего пользования. Секретари ЦК КП(б) Белоруссии тт. Малин, Авхимович, Горбунов имеют по 3 машины. Такое же положение и в обкомах КП(б)Б, где секретари имеют по 2-3 машины (Полоцкий, Брестский обкомы)".

Обкомы и райкомы Компартии Белоруссии равнялись на свой ЦК и в деле нецелевого использования средств:

«Республиканская ревкомиссия КП(б) Белоруссии,— говорилось в отчете,— проводит ревизии нерегулярно, качество ревизий низкое, ревизионная комиссия в своих актах обходила факты разбазаривания средств и бесхозяйственности в ЦК КП(б) Белоруссии. В результате недостаточного контроля в ряде парторганизаций имеют место растраты партийных средств. В первом полугодии 1946 г. допущены растраты в 9 райкомах и горкомах партии на 79 тыс. руб., из которых 68 тыс. руб. не возмещены в партийную кассу».

Причем нарушения эти, как установили проверяющие, происходили с ведома и едва ли не с благословения руководства:

«Многие из указанных фактов бесхозяйственности делались с ведома и разрешения управляющего делами ЦК КП(б) Белоруссии т. Фадеева и главного бухгалтера т. Кравцова. Тов. Фадеев, кроме того, допускает излишества и для себя: имеет персональную дачу, две автомашины, хотя другие зав. отделами ЦК КП(б)Б этого не имеют».

После Победы далеко не каждый партийный секретарь в Беларуси получил «Победу», зато каждый секретарь ЦК пользовался тремя-четырьмя машинами

По итогам проверки управляющий делами ЦК ВКП(б) Дмитрий Крупин предложил снять с работы Фадеева и Кравцова. А председателя ревизионной комиссии ЦК КП(б)Б вызвать с отчетом в Москву, на Старую площадь. При этом ни о каких санкциях в отношении секретарей белорусского ЦК речь даже не заходила. А вопрос о жилье руководителей республики упоминался в отчете вскользь, и внимание на нем особо не акцентировалось:

«На восстановление зданий и жилищное строительство по партийному и республиканскому бюджетам за 1945-46 годы ассигновано 11,4 млн. руб., израсходовано из них 6956,1 тыс. руб. Строительство проводилось беспланово и бесконтрольно. Утвержденных титульных списков, смет, а также актов приемки законченных объектов строительства в ЦК и обкомах КП(б) Белоруссии нет. В результате этого имели место также затраты, как расход 558,3 тыс. рублей на освоение площадки для дома т. Пономаренко, 97 т. р. на постройку второго коттеджа для первого секретаря Полоцкого обкома т. Клещева. На 6 дач для руководящих работников ЦК КП(б) Белоруссии затрачено более 1200 тыс. рублей».

Однако месяц спустя жилищный вопрос белорусского руководства стал предметом особого расследования.

«Дачи по площади действительно большие»

В октябре 1946 года в редакцию главной газеты страны, «Правды», пришло анонимное письмо из Белоруссии о злоупотреблениях в жилищном вопросе со стороны первого секретаря ЦК КП(б)Б Пантелеймона Пономаренко и командования Белорусского военного округа:

Пантелеймон Пономаренко (в центре), постоянно следуя сталинским курсом, неизменно сохранял ярко выраженную начальственную стать

«Отечественная война закончилась. Народ Советской страны по-ударному работает над восстановлением разрушенных немцами городов, сел, заводов и колхозов. Рабочие и крестьяне соревнуются за выполнение и перевыполнение пятилетнего плана восстановления и развития советского хозяйства.

Этим стремлением строительства охвачены руководители гражданских и военных учреждений, но среди них есть и такие, которые стремятся улучшить только свое личное положение, а не коллектива. Именно: Пономаренко в Минске строит себе квартиры и дачи на усадьбе в 20 га с большим садом, на перевозку которого из Логойска в Минск работало 50 автомашин 30 дней; генерал Хрюкин в Бобруйске построил себе виллу на усадьбе 8 га и сад; генералы Рожков, Слуянов, Родин и другие тоже построили особняки. В Минске генералам Трофименко, Бабийчук, Иванову строят двухэтажные особняки и за городом дачи, расходуется основная рабочая сила, и материалы, и миллионы рублей государственных средств, в то время когда большая масса офицеров и служащих не имеют вовсе квартир».

Одной из первоочередных задач в деле восстановления разрушенного Минска стало строительство первоклассных коттеджей для белорусского руководства

Как оказалось при проверке, наученный опытом предыдущих ревизий Пономаренко к тому времени уже отказался от планов строительства особняка в Минске и дачи под Москвой.

«При проверке этого вопроса выяснилось, что в начале 1945 г. Управление делами ЦК КП(б) Белоруссии предполагало начать строительство жилого дома в г. Минске для секретарей ЦК КП(б)Б. Был подобран большой участок по Подгорному переулку, где имеется сохранившаяся коробка трехэтажного дома. Затем, по заявлению управляющего делами ЦК КП(б)Б т. Фадеева, на этом участке намечали построить служебное здание для устройства приемов Председателем Совета Министров БССР. Окончательного решения, что строить, принято не было, но на участке, который занимает целый квартал, были произведены подготовительные работы: расчищены завалы и фундаменты разрушенных зданий, проведено благоустройство участка, посажены деревья и кустарники, и в нескольких местах начато строительство кирпичной ограды. На все эти работы затрачено 588 тыс. рублей.

В марте 1946 г. строительные работы были прекращены, а земельный участок передан под строительство дома ученых. В настоящее время на этом участке никаких работ не производится.

В отношении строительства дачи выяснилось следующее. В начале 1946 г. для т. Пономаренко начали строить собственную дачу под Москвой на ст. Кучино Московско-Курской ж. д. На дачный участок из Белоруссии был завезен сруб и стройматериалы, из Минска были командированы 18 рабочих и руководитель строительства, прораб Управления делами ЦК КП(б)Б т. Горячко. 5 июля 1946 г. постпред Белорусской ССР при Совете Министров СССР т. Абрасимов, согласно указанию т. Пономаренко, дал распоряжение, чтобы т. Биюл, ведающий строительством дома Постпредства в Москве, принял от прораба т. Горячко строительство дачи в Кучино как переданное Постпредству...

Следует отметить, что распоряжение Совета министров БССР, разрешающее Постпредству строительство дачи, было издано только 23 сентября 1946 г. На основании этого распоряжения Постпредству было отпущено на строительство дачи 100 тыс. рублей».

А вот командующий округом генерал-полковник Трофименко и его главный политработник, член Военного совета округа генерал-майор Бабийчук, проверкой жилищных дел оказались застигнутыми врасплох. Ведь для командующего, члена Военного совета и начальника штаба округа строили двухэтажные особняки в Минске жилой площадью 318 кв. м, а кроме того, дачи для Трофименко жилой площадью 550 кв. м, а для Бабийчука — 335 кв. м.

Для сравнения: восьмиквартирный жилой дом для старших офицеров управления БелВО имел жилую площадь 321 кв. м. Так что военачальники были вынуждены оправдываться и срочно предлагать меры для ликвидации излишеств.

"По Вашему приказанию,— писал в декабре 1946 года Бабийчук заместителю министра Вооруженных сил генералу армии Булганину,— докладываю:

1. Для генералов управления округа в Минске строятся 15 рубленых одноэтажных с мансардами домов по 5 комнат каждый, три из коих расположены внизу и две летнего типа размещены наверху. Жилая площадь каждого дома 124 кв. метра. Дома строятся по типовому проекту. Титулы на строительство были утверждены весной 1946 года. Около каждого дома предусмотрено строительство сарая с гаражом на одну машину (личную).

Предложение. Строительство домов закончить, использовав для размещения генеральского состава округа. Гаражей не строить.

2. Дачи Командующего и Члена Военного Совета строятся из готовых срубов, сделанных зимой 1945-1946 гг. Дачи построены только вчерне, по площади действительно большие.

Предложение. В связи с тем, что на изменение типа постройки нужны незначительные затраты, произвести переделку, сделав нормальные постройки в 4-5 комнат.

3. Дома руководящих работников округа запроектированы и утверждены строительством весной 1946 года стоимостью по 330 тысяч каждый. Дома большие, для одной семьи такая площадь излишняя. При перестройке в каждом доме можно сделать две квартиры. Запроектирован и гараж около каждого дома.

Предложение. В связи с тем, что округ к 10 января закончит переезд из Бобруйска в Минск, а квартир Командующий округом, Член Военного Совета и Начальник штаба других не имеют, разрешить до конца 1947 года жить в этих домах, в 1947 г. построить нормальную жилую площадь — 4-5 комнат на каждого. Существующие дома после освобождения переделать под двухквартирные жилые дома для генеральского состава. Прекратить строительство гаражей около этих домов. Дом для Командующего Воздушной Армией переделать в нормальный двухквартирный дом.

4. У Командующего округом, Члена Военного Совета имеется по 4 легковых машины и Начальника Штаба округа — 3.

Предложение. Военному Совету округа подработать вопрос о сокращении нештатных машин. Оставить в пользовании Командующего, Члена Военного Совета и Начальника Штаба округа по две легковых машины, остальные сдать".

Получив строгое указание Москвы, командующий Белорусским военным округом генерал Трофименко решил переехать из нескромного дома площадью 318 кв. м в скромное жилье из четырех-пяти комнат

Однако самым замечательным оказалось то, что проверка в Минске выявила факты, о которых в анонимном письме в "Правду" ничего не говорилось. Партийные контролеры обнаружили частные дома высокопоставленных белорусских чиновников, построенные на государственные средства.

«Строят для себя за счет министерств»

«Выяснилось,— докладывал в январе 1947 года секретарю ЦК ВКП(б) Алексею Кузнецову зампред Комиссии партийного контроля Матвей Шкирятов,— что Министр лесной промышленности БССР т. Пыж, Министр промышленности стройматериалов БССР т. Байдаков и Министр местной топливной промышленности БССР т. Хотько, не считаясь с острым недостатком жилплощади для населения, строят для себя за счет министерств отдельные дома, расходуя на это государственные средства, фондовые материалы и рабочую силу строительных организаций министерств. В то же время планы строительства жилищ для рабочих и служащих не выполняются.

Неправильность поведения тт. Пыжа, Байдакова и Хотько заключается и в том, что строительство этих домов они производят на земельных участках, отведенных им Минским горисполкомом под индивидуальное строительство. Получив земельные участки, они вместо строительства индивидуальных домов за свой счет начали строить для себя особняки на государственные средства, включив это строительство в титульные списки министерств.

Министр лесной промышленности БССР Пыж (на фото – в центре, небольшого роста), сберегая леса, построил свой дом из кирпича, но за государственный счет

Министерством лесной промышленности в данное время заканчивается строительство двух кирпичных домов площадью 119 кв. метров каждый: один дом для т. Пыжа, а другой для зам. Председателя Совета Министров БССР т. Лахтанова (ранее работал Министром лесной промышленности). На строительство этих особняков из 700 тыс. рублей, ассигнованных на жилищное строительство министерства, за 10 месяцев 1946 г. израсходовано 188 тыс. руб., а на остальное строительство только 151 тыс. рублей.

Министр промышленности стройматериалов БССР т. Байдаков строит для себя кирпичный дом размером 149,5 кв. метров. На 1 ноября 1946 г. на это строительство затрачено 100 тыс. рублей, а всего было намечено израсходовать 160 тыс. рублей.

Министр местной топливной промышленности БССР т. Хотько построил для себя за счет министерства кирпичный дом площадью 120 кв. метров, затратив на это 110 тыс. рублей.

Проверкой также установлено, что заместители Министра промышленности строительных материалов тт. Тарасов, Шевелько и Овсянников, зам. Министра лесной промышленности т. Кудрявцев при проведении строительства собственных небольших домов использовали свое служебное положение: незаконно получали фондовые строительные материалы и пользовались рабочей силой строительных организаций министерств. Хотя они за это платили личные средства, но, получая фондовые стройматериалы и рабочую силу, они наносили этим ущерб ходу строительства ведомственных домов. Все эти факты строительства руководителями министерств индивидуальных домов при большом недостатке в Минске жилищ вызывают справедливые нарекания со стороны населения».

Казалось бы, по совокупности многочисленных проверок и выявленных фактов следовало делать, как тогда говорилось, организационные выводы и укреплять руководящие кадры республики, что на обычном языке значило менять ее руководство. Однако в постановлении ЦК ВКП(б) «О работе ЦК КП(б) Белоруссии» основной упор делался на ускорение восстановления разрушенного хозяйства республики, а также подвергались критике «мелкобуржуазные проявления со стороны отдельных руководящих работников республики, выразившиеся в строительстве собственных домов — часто в ущерб строительству жилых домов для колхозников, проживающих в землянках».

Некоторые из министров и руководителей среднего звена потеряли должности. А вот первый секретарь белорусского ЦК Пономаренко в следующем, 1948 году получил повышение — стал секретарем ЦК ВКП(б). А в том же году во время пленума ЦК КП(б)Б, на котором рассматривался ход выполнения решений по ликвидации болезненных мелкобуржуазных явлений, разразился скандал.

Как оказалось, строительство собственных домов за государственный счет не только не прекратилось, но ширилось и набирало обороты. Один из участников пленума, Я. Сторожев, писал в ЦК ВКП(б) в марте 1948 года:

«Ущерб интересам государства наносит строительство руководящими работниками собственных домов. По имеющимся в ЦК КП(б)Б данным, за последние два года построили дома 168 партийных и советских работников Полесской области, 171 в городе Гомеле, 28 в городе Бобруйске и т. д. Значительная часть этих работников при строительстве домов пользовалась рабочей силой, стройматериалами и транспортом предприятий и госучреждений.

Так, 60 руководящих работников Белорусской железной дороги построили себе дома, используя рабочую силу и стройматериалы дороги, а затраты в сумме 250 тысяч рублей списали за счет премиального фонда. В Пуховичском районе Минской области за прошлый год построено всего 700 домов, из них около 300 построили руководящие и другие партийные, советские и земельные работники. В то же время в этом районе до сих пор проживают в землянках 216 семей инвалидов Отечественной войны и партизан.

В городе Осиповичи Бобруйской области за 1947 год было построено лишь два небольших коммунальных дома. За то же время 10 руководящих работников во главе с председателем исполкома горсовета т. Борозна построили собственные дома».

Проверка партийных следователей показала, что масштабы подобного строительства гораздо шире, чем писал Сторожев:

«При проверке в г. Минске установлено, что ряд партийных, советских и хозяйственных руководящих работников действительно занимались строительством собственных домов, а часть из них построили. Так, в г. Минске выстроили собственные дома 110 руководящих работников республики, области и города, в том числе: 17 работников Министерства лесной промышленности, 12 работников Министерства лесного хозяйства, 6 работников Совета Министров БССР, 5 работников Минского облисполкома и обкома партии и др.».

«Коров просто забирали с колхозных ферм»

Немалое число из предназначенных пострадавшему населению трофейных коров оказались личными трофеями руководящих белорусских товарищей

Одновременно в ходе того же скандала возникло, если так можно сказать, «коровье дело». Сейчас оно выглядит мелким и малозначительным. Но во второй половине 1940-х в условиях послевоенной разрухи корова была подлинным источником благополучия.

«Большинство руководящих работников,— писал в том же письме в ЦК ВКП(б) Я. Сторожев,— получили коров бесплатно в 1945 году из числа поступившего трофейного крупного рогатого скота. Тогда было роздано 27 тысяч коров, из них несколько тысяч получили руководящие партийные, советские и хозяйственные работники.

Трофейные коровы предназначались особо нуждавшимся работникам, семьям погибших воинов и партизан. Но в ряде случаев коров раздавали не по признаку нуждаемости, а по занимаемым постам.

Так, например, бывший нарком земледелия БССР, ныне министр совхозов т. Крупеня своим распоряжением выдал 82 коровы работникам ЦК КП(б) Белоруссии и наркомата. Зам. председателя Минского облисполкома т. Радюк распорядился выдать 26 племенных коров, предназначенных для колхозных ферм, работникам Минского обкома партии и облисполкома.

Но не все работники получили коров из числа трофейных, имеются факты, когда коров просто забирали с колхозных ферм. Так, например, поступил первый секретарь Борисовского райкома партии Минской области т. Стельмах. Он вынудил правление колхоза «Путь Ленина» отдать ему самую лучшую корову из четырех, имевшихся в колхозе. При выезде из района на новую работу секретарем Пуховичского райкома т. Стельмах корову колхозу не возвратил и увез с собой...

Районные работники, имеющие коров, как правило, занимаются в колхозах поборами сена, зернофуража, корнеплодов, прихватывают землю под свои огороды, попирают и подрывают Устав сельскохозяйственной артели, попадают в зависимость к руководителям колхозов».

Однако, как писал Сторожев, беда заключалась не только в этом:

«Некоторые имеют даже по две коровы и систематически торгуют молоком, маслом на рынках. Из республиканских работников имеют коров: уполномоченный Министерства заготовок СССР по БССР т. Карпов, уполномоченный ВЦСПС по БССР т. Бельский, зам. министра мелиорации Ярославцев, замминистра лесной промышленности т. Данченко. Бывший зам. министра просвещения БССР Сидоренко систематически занимался скупкой и перепродажей коров... Часть республиканских и областных работников, получивших коров бесплатно (трофейных), продала их по рыночным ценам...

Понятно, что нельзя одинаково относиться к фактам обзаведения коровами районных работников, республиканских и областных, но нельзя не видеть, что размеры, которые приняло хозяйственное обрастание большей части районных работников Белоруссии вредно сказываются на состоянии всей работы. Надо при этом иметь в виду, что многие колхозы в республике не создали молочно-товарных ферм и более 150 тысяч семей колхозников совсем не имеют коров в личном пользовании».

При проверке партконтролем и эти факты полностью подтвердились. А белорусское руководство распорядилось, чтобы все чиновники сдали своих коров в колхозы. Однако высокопоставленные товарищи своих коров быстро продали, а отдуваться пришлось работникам районного звена.

«Отдельные обкомы и райкомы партии огульно подошли к решению этого вопроса и начали требовать сдачи коров от всех районных, партийных, советских и хозяйственных работников, превращая это в массовую кампанию, часто не считаясь с их нуждаемостью, многосемейностью, болезнью...

Например, Руденский райком партии Минской области предложил сдать корову т. Левицкому — заведующему отделом сельского и колхозного строительства райисполкома, который в 1945 г., как партизан, получил трофейную корову. Семья Левицкого состоит из 6 человек, мать и жена Левицкого являются колхозницами. Левицкий отказался сдать корову, мотивируя тем, что, имея большую семью, он нуждается в ней. Однако 25.1-1948 г. бюро Руденского райкома партии своим постановлением обязало Левицкого немедленно сдать корову в колхоз...

Т. Титовец В. А.— председатель Поставского райисполкома Молодечненской области, в 1947 г. в связи с тем, что имеет 7 человек семьи и сам болен, взял кредит у государства в сумме 6 тыс. руб. и купил корову, которую содержал у себя. После пленума ЦК КП(б)Б ему было предложено сдать имевшуюся у него корову в колхоз».

Собственно, ничего другого быть и не могло. В России во все времена царствовали чиновники. Только порой более важные из них в своих интересах жертвовали благополучием менее значительных. И абсолютно тот же порядок существовал при Сталине. А тем, кто мечтает его вернуть, стоит просто как следует присмотреться к тому, что происходит вокруг. Этот порядок никуда и никогда не уходил.