Как советские партизаны сожгли деревню и убили ее жителей

В рамках проекта «СССР: как это было на самом деле» рассказываем о злодеянии «партизан» – сожжении деревни Дражно Стародорожского района. Собрали воспоминания участников и документы в память 75-летия с момента убийства местных жителей.

Мы не считаем советских партизан преступниками. Но считаем, что о преступниках, которые притворялись партизанами, нужно рассказывать хотя бы сейчас. Материал сделан на основе книги Виктора Хурсика «Кроў і попел Дражна», изданной в 2008 году.

В деревне Дражно Стародорожского района размещался гарнизон нацистской полиции. Он состоял из 78 человек. Полицаев местные не любили – они вымогали у них еду и словесно глумились, но жить особо не мешали. Уже в 1942 году часть деревни ушла в партизанский отряд, который в том же году был раскрыт и уничтожен.

В январе 43-го партизаны 2-й минской бригады пытались взять деревню, но не смогли – плохо вооруженная группа не рассчитала своих сил и была уничтожена. Были убиты не меньше 14 партизан.

«Лично давал распоряжения забрать швейную машинку, последнюю курицу, свинью». Портрет отряда им. Кутузова

В лесах неподалеку действовал партизанский отряд под командованием сбежавшего из гетто Израиля Абрамовича Лапидуса. В Минском гетто Лапидус – член партийной ячейки и организатор подполья. Им же был организован отряд им. Кутузова, входивший в состав 2-й Минской бригады. Командовал бригадой офицер Сергей Иванов.

Сергей Иванов, Комбриг 2-й минской партизанской бригады

Моральное состояние 2-й минской бригады оставляло желать лучшего. Цитируем секретаря Руденского Подпольного РК КП(б)Б Федора Глебова, из беседы от 16 июня 1943:

«…семья осталась не без урода... Одним из крупных недостатков, не изжитых до сих пор, является мародерство… Партизаны, бывая на хозяйственных операциях, незаконно отбирают костюмы, сапоги и другие вещи и прячут у себя дома… Бывали случаи, когда партизаны забирали в одной деревне лошадей, а в другой продавали за самогонку».

Члены бригады были замечены в фальсификациях. Из донесения НКВД 1943 года:

«Командиру 2-й Минской краснопартизанской бригады.

Возвратясь… в отряд подрывная группа представила фиктивный акт о произведенном взрыве, в результате чего якобы было уничтожено четыре вагона с боеприпасами, повреждено два вагона и паровоз. Произведенным расследованием… вся преступная деятельность подрывной группы установлена, опрошенные лица по данному делу сознались…»

Израиль Лапидус

Отряд им. Кутузова отличался отсутствием дисциплины и частым грабежом местных жителей. Из той же беседы с Глебовым: «Командир отряда им. Кутузова Лапидус лично давал распоряжения забрать швейную машинку, последнюю курицу, свинью».

За месяц до трагедии в Дражно, 16 марта 1943, особист Безуглов передает докладную в штаб:

«В февраля 1943 года… Командир взвода Шелег был ранен своими случайными выстрелами вследствие сильного опьянения…

5 марта рота под командованием Гаева выехала на засаду под Шацк. Проезжаю деревню Полодь заехали во двор к крестьянину Гуриновичу и без спроса – по приказанию Гаева – выдрали три семьи пчел, забрали ушат (ёмкость для воды – прим. авт.) и уехали. Возвращаясь обратно, заехали к Гуриновичу, выдрали ещё семь семей пчел, сломали замок, влезли в хату, забрали все вещи, вплоть до чугуна, забрали 4 овечки, 2 свиней и прочее.

Данным мародерским поступком возмущено все население и требует от командования защиты. Кроме этого, Гаев не выполнил приказ на засаду. В результате того, что занимался не засадой, а мародерством, потерял одного партизана.

За отрядом Кутузова мародерских поступков среди населения очень много, поэтому требуется по данному вопросу принять меры в самом жестком порядке».

Трагедия. Как это было

14 апреля 1943 года, 5 утра. Отряд Лапидуса под прикрытием частей Иванова входит в деревню со стороны «Застенка». Со всех сторон (кроме той, где размещалась укрепленная часть полиции) в село вошли другие отряды 2-й Минской бригады, всего около 200 человек.

Схема операции, представленная партизанами в отчете. На самом деле, отряд им. Кутузова атаковал деревню со стороны «Застенка», а не сидел в засаде

Виктор Хурсик в своей книге «Кроў і попел Дражна» собрал воспоминания жителей деревни, свидетелей трагедии. Николай Петровский помнит тот страшный день. Его отца, Ивана Петровского, расстреляли нацисты за участие в партизанском отряде осенью 1942-го. Советские партизаны «отплатили» семье Петровских с лихвой:

«Все горело. Стреляли. Мама нас вывела в поле. Два старших брата поползли по канаве к дядьке, а мы – я, мама и сестра – остались. Сестра не разлучалась со своим комсомольским билетом и с партийным билетом отца, которые были зашиты в пальто. Я был «в чем мать родила». Я сначала лег лицом в землю, а потом решил посмотреть, как там мама. Смотрю – над ней как летучие мыши над трупом. Каждый пытался её ударить. Она вся в крови была. Я увидел и к сестре:

– Катя, Катя! Маму убили, замучили маму!

Мама… Всё, вся в крови, страшно… Даже смотреть страшно… И я снова кричу:

– Катя! Смотри, перерезали горло! Всю штыками искололи!

Катя только чуть приподнялась и раз: упала. А я вижу: рядом солидный мужик в кожаных ботинках. У него винтовка десятизарядная. У Кати все пальто от крови набухло. Они, наверное, хотели, чтобы свидетелей не осталось. И мне уже не страшно, я озверел от этого дикого измывательства. Я дальше пополз. Видел замученную маму, сестру застреленную.

И я видел, как наших соседей… Там были мама с ребенком. И они схватили её и в огонь… Сколько там детей было… И они дальше пошли. Жгли и убивали – вот была их единственная цель».

Виктор Колос

Виктор Колос в тот день потерял отца и дядю. Он вспоминает:

«Когда наступали партизаны, мы сидели в яме. Восемь человек. Они подбежали к нам. Мы говорим: «Хлопцы, вы что, не видите – мы же гражданские люди!» Они остановились. А какой-то в кожаной куртке подбежал с десятизарядкой: «Ну, что вы?!» И начал стрелять. Они пальнули и побежали, убили моего отца.

Кто дома остался – убили, когда отступали обратно. Когда наступали, убили двоюродного брата моего отца. Он с дочкой лежал в яме, трехлетней. Его убили, а девочка чудом осталась жива…

Был в деревне дом, там жил Порохня. И там была девочка пятнадцатилетняя, красивая. Теткам помогала. Они её убить хотели, понимаете? Тётки защищали. Так убили и теток, и девочку эту. Это были сволочи!

Деревня больше пострадала от этих партизан, чем от немцев. Когда полицейский гарнизон ушел, так никто и не заметил. А эти негодяи пришли – сожгли школу, почту, клуб. Это сволочи…

Из полицейских в тот день пострадал только начальник полиции Добровольский. Очень приятный был товарищ. Так он захотел посмотреть, что это за партизаны? В бинокль смотрел. Ему мина попала в амбразуру и убила…»

Людмила (Мила) Панасевич, свидетель трагедии в Дражно

Людмиле Панасевич на момент трагедии было 15 лет. Она хорошо запомнила этот день:

«Наш сосед Павлюк Колос выкопал яму – не знаю зачем. Когда началась атака, мы спрятались в яму: сестра Валя, Брат Коля и я. А мама, папа и бабушка остались в доме, может, хотели взять одежду или что. И беженцы со смоленщины рядом жили, так они тоже в яму побежали. И налетели эти партизаны и кричат:

– Бей фашистов! Не щади ни женщин, ни детей!

Павлюк был мужчина самостоятельный и начал кричать:

– Товарищи! Мы гражданские, гражданские!

А партизаны эти – трах! трах! – в яму, и убили его. Я кричу: «Валя, Валя, Колю (брата моего) тоже убили, нас сейчас будут убивать!» Сестра даже перевязать меня не успела, и её убили. Беженцы кричали: «Мы мирные, мы беженцы!» Но их тоже убили, бабушку эту и Ваньку-беженца. У Ваньки ещё сапоги стянули. Все сгорело, все дома сгорели. Один дом остался…

Потом машина приехала – немцы или полицаи – забрали нас в больницу. Мама меня нашла, все кричала: «Что делать? Боже, боже мой!» Ну, что же: дочь убили, сына убили, бабу убили, меня ранили».

Ей вторит Лима Ралько, её соседка. На момент трагедии ей было 17 лет:

«За что нас тогда? Издевались… Бойня была. Они поубивали-поубивали людей и ушли. В ту сторону [где были дзоты немецкие] они что-то боялись».

Владимир Колос, свидетель трагедии в Дражно, показывает место, где убили его отца. Там была злополучная яма

Брат Виктора Колоса, Владимир, тоже помнит этот день:

«У нас за забором росла сирень, и была выкопана яма, в которую отец на зиму клал картошку. До весны картошку всю выбрали и поэтому яма была пустая. Мы с мамой были в погребе, наверное, хотели что-то спасти из дома. Я слышал, как убивали. Люди просились:

– Не убивайте, мы же гражданские люди, ничего плохого вам не делаем! За что?

А они: «чего медлишь, бей фашистов!» – и стреляли в яму.

Что ещё хочу сказать: не все они были бандиты. Были хорошие. Когда начал гореть хлев, в котором была корова и поросята, моя мама хотела спасти животных. Я её держал, но она из дому выскочила. Навстречу ей два партизана:

– Куда, старуха, бежишь? Сейчас мы тебе… Иди прячься, а то убьют!

– Ой, сыночки, коровку нужно выпустить, коровка сгорит..

Они ей помогли открыть хлев, коровку выпустили, подсвинка вынесли. Знак равенства между убийцами и настоящими партизанами нельзя ставить. А убийц нужно было и теперь нужно наказать. Это мое личное мнение.

Никита Субцельный был заядлый полицай, начальник районной полиции. Его в деревне не было. Приехал и говорит:

– Я довольный, что побили. Вот вам ваши партизаны! Мы же вам говорили: берите оружие. Вот вам ваш результат, ваши коммунисты. Так вам и надо!

Ходил все, кочевряжился. Гад».

«Это загвоздка по Иванову, и она не дает покоя». Итоги «операции»

Бросаются в глаза нестыковки в цифрах. В партизанских сводках фигурирует то полный разгром гарнизона, то частичный. Есть нестыковки и в «ликвидированных» немцах – то их было 219, то 227, то 400.

Трофеи – то есть, то нет. В оперативном отчете з апрель 1943 бригада им. Кутузова приводит такие данные: захвачено 3 миномета, 2 пулемета, 36 винтовок и 3000 патрон. В отчете, подготовленном через четыре дня, 19 апреля, трофеи не упоминаются вообще. А в докладной в партизанский штаб, отправленной только через четыре месяца, приводятся совсем другие цифры: 7 винтовок, один пистолет и 250 патронов.

Убитая 14 апреля 1943 пионервожатая Петровская Екатерина Ивановна (справа)

То же самое и по итогам операции – в отчетах уничтоженные бронированные бетонные дзоты иногда превращаются в деревянные и почти не укрепленные доты. В итоге провал признали и сами командиры – в отчете следующего командира бригады Андреева, который был написан в 1944 году.

Там сказано, что группа была вынуждена отступить под огнем противника, а задание не выполнено. Оттуда же мы узнаем, что для штурма была подогнана артиллерия, но она просто не достреливала до нацистских укреплений.

Зачем нужно было убивать местных жителей под видом полицаев и подделывать документы? Для отчета перед командованием. Крупная партизанская бригада должна была совершать великие подвиги и перевыполнять планы по убитым нацистам. Жадные до похвалы начальства командиры отрядов и бригад для этого готовы были убивать невинных.

Список убитых в Дражно местных жителей

Местные жители составили список убитых 14 апреля 1943 года. В нем 25 имен – 10 мужчин и 15 женщин и детей. Сожжены дома 37 местных семей, школа, клуб и колхозное гумно – весь район «Застенка», остальные районы деревни не пострадали. Вместе с ними погибли не меньше девяти партизан (одного из них расстреляли сами партизаны за то, что он отказался жечь деревню) и один полицай (уже упоминавшийся Добровольский). Это настоящий итог «партизанской операции» в Дражно.

***

Есть надежда, что когда-нибудь история отделит «зерна от плевел». Настоящих героев, которые боролись с нацизмом, от героев липовых. Пока настоящие герои самоотверженно сражались с оккупантами, липовые – набивали карманы, пьянствовали и истребляли местное население.