В мире
Михаил Тищенко, Slon

Как соседи России борются с влиянием Запада

На днях ОБСЕ представила доклад о ситуации с правами человека в Центральной Азии.

Его авторы констатировали, что в регионе усиливается «подавление гражданского общества во имя сохранения стабильности правящих там режимов»: ужесточается законодательство в отношении НПО, применяются репрессивные меры против организаций и отдельных лиц, критикующих власть.

В докладе упоминались поправки в законодательство Таджикистана, которые обязали НПО регистрировать все средства, полученные из-за рубежа (сами неправительственные организации опасаются, что власть будет использовать этот механизм как средство давления и по своему желанию блокировать иностранное финансирование), а также проверки деятельности НПО и претензии к ним налоговых органов. Авторы доклада считают действия налоговиков «карательными мерами».

Упоминается в отчете и Киргызстан. В июне местные депутаты предварительно одобрили законопроект «Об иностранных агентах»: такой статус получат общественные организации, финансируемые из-за рубежа. В ближайшее время документ может быть рассмотрен в окончательном чтении. Власти также планируют ввести запрет на то, чтобы за счет средств, поступивших из-за рубежа, финансировались мирные собрания.

Ужесточение законодательства местные власти объясняют по-разному. Но в общем не скрывают, что видят в НПО угрозу. «Некоторые организации вместо исполнения своей работы вмешиваются в политику, обеспечиваются крупными финансами из-за границы», – жаловался киргизский президент Алмаз Атамбаев в конце прошлого года (позднее он заявил, что в стране действуют иностранные агенты, которые пытаются «раскачать ситуацию» по заданию своих зарубежных спонсоров).

«Мы не хотим, чтобы в Таджикистане произошло повторение украинских событий», – признал представитель таджикского Минюста, комментируя принятые поправки.

Ужесточение законодательства в странах ЦА сравнивают с аналогичными мерами, принятыми в России, – прежде всего с законом об иностранных агентах (поправками в закон об НКО), утвержденном в 2012 году. Впрочем, практика показывает, что в борьбе с «цветными революциями» власти бывших советских республик в подсказках в общем-то не нуждаются.

Слишком сложный менталитет узбеков

Масштабную «зачистку» НПО местные власти устроили еще в 2005 году. Поводом стали прежде всего беспорядки в Андижане (областном центре на востоке страны), которые официальный Ташкент расценил как попытку государственного переворота, организованную исламистами. Хотя началась кампания против общественных объединений еще раньше – после «цветной революции» в соседнем Кыргызстане.

Сожженные во время беспорядков в городе машины. Андижан, фото Reuters

Глава одной из организаций, оказывавшей помощь малообеспеченным гражданам, рассказывал, что сразу же после событий в Киргизии узбекские власти стали замораживать счета местных НПО и отслеживать переводы денежных средств. «Мы сейчас отслеживаем, на какой проект выделяются средства, гранты. Чтобы понять, действительно ли данный проект является гуманитарным или это завуалированная подготовка к какой-нибудь очередной “цветной революции”», – заявлял позднее узбекский президент Ислам Каримов, выражая надежду, что украинского или грузинского сценария в его стране удастся не допустить.

Жертвами «зачистки» стали сотни (а по некоторым данным, даже тысячи) НПО. Под разными предлогами были закрыты представительства «Открытого общества» Джорджа Сороса, правозащитной организации Freedom House, фонда «Евразия» по поддержке реформ в СНГ, американского Партнерства по академическому образованию и развитию и других.

Их обвинили в различных нарушениях: организационных, финансовых и прочих (так, организации, поставлявшие гуманитарную помощь для детей-сирот, обвинили в том, что они ввозили в Узбекистан радиоактивные предметы).

Закрытие многих местных НПО вообще не получило широкой огласки. «Меня вызвали в местный хокимият (администрацию) и предложили подать заявление о самоликвидации, – рассказывал заместитель главы одной из андижанских организаций. – Когда я спросил почему, они сказали, что это приказ с самого верха. Я спросил, могу ли я посмотреть на приказ, а они сказали: подавай заявление по-хорошему, или мы тебя закроем по-плохому».

Через несколько лет после андижанских событий политика властей в отношении иностранных НПО немного смягчилась, некоторым позволили вновь работать в Узбекистане. Впрочем, принципиального изменения ситуации не произошло. Как отмечалось в отчете Freedom House за прошлый год, свобода союзов в Узбекистане по-прежнему серьезно ограничена, а НПО, не имеющие регистрации, подвергаются преследованиям.

Показательной стала история с представительством Human Rights Watch. Его деятельность в республике была фактически блокирована с 2007 года, его руководителям местные власти последовательно отказывали в аккредитации (обвиняя их, к примеру, в «неспособности понять менталитет узбекского народа и оценить значимость реформ, проводимых в стране»), пока в итоге не добились того, что офис HRW вообще был закрыт.

Закон о некоммерческих организациях в Узбекистане запрещает представительствам иностранных организаций «участвовать на территории Республики Узбекистан в какой-либо политической деятельности». При этом НПО обязаны допускать на свои мероприятия представителей органов юстиции. На многие из этих мероприятий – конференции, семинары, тренинги, круглые столы и так далее – требуется специальное разрешение.

Если в них будут участвовать иностранцы, то их визит должен быть согласован с узбекскими властями не позднее чем за месяц. В разрешении на мероприятие органы юстиции могут отказать по ряду причин – к примеру, если им «не представлены в полном объеме» необходимые документы.

Ни копейки на белорусскую демократию

На преследование со стороны властей белорусские активисты жаловались еще во время первого президентского срока Александра Лукашенко. В 1997 году, спустя несколько лет после его прихода к власти, Human Rights Watch писала, что в стране идет кампания «по установлению контроля над НПО и по их разрушению». В качестве средства давления, как отмечалось, используются налоговые проверки и повышение арендной платы за занимаемые помещения.

В том же 1997 году белорусские власти добились изгнания из страны Фонда Сороса. Директора представительства заподозрили в поддержке оппозиции и выслали из страны. Само отделение позднее было оштрафовано на $ 3 млн, после этого ему пришлось свернуть свою деятельность. В России Фонд Сороса действовал до середины 2000-х годов.

Всего за несколько лет – с 2003 по 2005 год (в преддверии выборов, на которых Лукашенко был избран на третий срок) – в стране, по данным Freedom House, были вынуждены прекратить работу более ста НПО. С 2005 года в Беларуси также действует уголовная ответственность за «деятельность от имени незарегистрированной организации» – за это могут оштрафовать или отправить в тюрьму сроком до двух лет.

В последовавшие семь лет по ней были осуждены 18 человек, пятеро из них получили тюремные сроки – в их числе оказался, в частности, лидер «Молодого фронта» Дмитрий Дашкевич.

Возможности иностранного финансирования НПО были ограничены. Еще в 2007 году, спустя год после переизбрания, Лукашенко, отвечая на заявления Белого дома о выделении средств на «продвижение демократии» в мире, пообещал, что если какие-либо организации в Белоруссии получат эти деньги, то будут немедленно закрыты.

В 2011 году незаконное получение иностранной помощи было объявлено уголовным преступлением. Специальная статья УК запретила «получение иностранной безвозмездной помощи для осуществления экстремистской деятельности, финансирования политических партий, подготовки или проведения выборов, организации митингов и забастовок, изготовления агитационных материалов, проведения семинаров или других форм политической и агитационно-массовой работы среди населения». Нарушителям грозят штрафы или лишение свободы сроком до двух лет.

Позднее список целей, на которые НПО могут расходовать иностранную помощь, был расширен (в него вошли, в частности, оказание медико-социальной помощи и строительство объектов социального назначения). Однако запрет на семинары и другие подобные массовые мероприятия остался в силе. Власти, как констатирует юрист ассоциации НПО Беларуси Юрий Чаусов, по-прежнему видят в них источник подрывной деятельности.

НПО под крылом президента Азербайджана

По данным на начало 2015 года, в Азербайджане действовало около трех тысяч зарегистрированных НПО. Часть их объединена в форум, который считается лояльным к власти (в 2013 году он, в частности, поддержал кандидатуру Ильхама Алиева в ходе его переизбрания президентом) и поддерживает ее в неприятии критики Запада, касающейся соблюдения прав человека в республике.

Государство со своей стороны через президентский совет по развитию НПО оказывает им поддержку (с 2008 по 2014 год было профинансировано проектов на 20 млн манатов – примерно на ?20 млн).

Благосклонность власти распространяется далеко не на все организации. Как отмечалось в отчете Госдепартамента США о ситуации в Азербайджане за 2014 год, принятые поправки в законодательство республики существенно ограничили возможности НПО, а действия властей (уголовные дела, замораживание банковских счетов и преследование активистов) привели к тому, что около 30 объединений вынуждены были свернуть свою работу. На жесткость местного законодательства об НПО обращал внимание даже президент США Барак Обама.

Закон «О неправительственных организациях» был принят в Азербайджане в 2000 году. В его первоначальной редакции, по оценке правозащитников, он был вполне либеральным, однако позднее в него неоднократно вносились ограничительные поправки. Помимо этого, еще в 2002 году азербайджанский парламент утвердил изменения в законодательство, обязав НПО регистрировать получаемые ими гранты.

Серьезно ужесточить законодательство в этой сфере власти Азербайджана собирались в 2009 году. Предполагалось, в частности, запретить НПО, финансируемые больше чем на 50% из зарубежных источников, ввести административную ответственность за участие в незарегистрированных организациях, а также допустить деятельность зарубежных НПО лишь из тех стран, с которыми у Азербайджана заключены соответствующие соглашения.

Тогда, на фоне протестов оппозиции и правозащитников, от резонансных поправок власти отказались, однако спустя несколько лет вернулись к этой идее. Поводом, как считается, стали молодежные акции протеста против небоевых (из-за дедовщины) потерь в азербайджанской армии, прошедшие в начале 2013 года. Администрация Алиева тогда прямо обвинила в организации этих акций американскую организацию Национальный демократический институт (NDI). Главу представительства NDI Алекса Григорьевса одно из местных изданий назвало «экспортером революций», предположив, что миллионы долларов с его банковского счета могли быть использованы для финансирования оппозиции. Позднее офис американской организации в Баку был закрыт.

Полиция задерживает протестующего на акции протеста против небоевых потерь в азербайджанской армии. Баку, фото Reuters

Очередные поправки, усилившие контроль над НПО, были приняты в 2013–2014 годах. Они, в частности, ужесточили правила получения грантов и увеличили штрафы за нарушения в деятельности организаций. Параллельно с этим лидеры некоторых НПО были арестованы.

В их числе оказались глава Института мира и демократии Лейла Юнус (ее вместе с мужем позднее осудили по обвинениям в государственной измене), а также глава Общества правового просвещения Интигам Алиев (его осудили по обвинениям в финансовых злоупотреблениях). Кампания сопровождалась обвинениями в адрес НПО со стороны властей, заявлявших, что «иностранные доноры целенаправленно финансируют некоторые организации и подталкивают их к незаконной деятельности, которая грубо нарушает стабильность в стране».

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 0(0)