Как работает белорусский рынок ритуальных услуг

О похоронах говорить сложно и не принято. Казалось бы, каждого касается, без исключений. Тем не менее, разговоров о конце мы старательно избегаем. Именно поэтому вокруг человеческих смертей разросся очень прибыльный и абсолютно непрозрачный бизнес.

Как бы ни царапало нас в данном контексте слово «рынок», попытаемся выяснить, что такое рынок ритуальных услуг и по каким законам он работает.

Фото cekin.si

Игра в монополию

Начнем с того, что рынка здесь вообще-то нет. Потому что эта категория экономических отношений подразумевает свободную конкуренцию. То есть производители ритуальной продукции, а также поставщики услуг должны работать в равных условиях. На деле же большинство из них просто не имеют доступа к клиентам.

Почему так получается? Смоделируем ситуацию: человек умер. Его близкие к этому, конечно, не готовились, даже если он скончался не внезапно, а долго болел. В нашем обществе хлопотать о похоронах еще живого человека, согласитесь, не вполне морально. Итак, родные умершего в тяжелейшем состоянии. Кроме того, им нужно действовать очень быстро. Они растеряны, не понимают, куда бежать и что делать. Организовать в эти дни столь громоздкое мероприятие как похороны им самим просто не под силу.

Обычно на помощь в такой ситуации приходит судмедэксперт или другой работник морга. Он дает визитку ритуального агента или записывает номер телефона кого-то из родственников со словами «вам перезвонят». А еще при моргах работают ритуальные магазины, также помогающие «организовать все на месте». Ритуальный агент или хозяин торговой точки – это зачастую мама (папа, брат и т.д.) того самого работника морга. Они занимаются цветами, гробом, одеждой для усопшего, транспортом, залом для прощания, крестом, батюшкой – в общем, всем. И даже могут приходить потом подметать могилу, если родственникам это нужно.

Фотоinshe.tv

Белорусские производители траурной продукции и сами готовы работать агентами. Особенно те, кто давно на рынке и хорошо знает сферу. Многие даже пытаются рекламироваться и прямо заявляют, что стоимость их услуг будет ниже. Но по описанным выше причинам клиенты к ним обращаются крайне редко.

Цены у тех, кому открыт «доступ к телу», понятно, взвинченные, потому что конкурентов вокруг – ни одного. Наглядный пример: светлогорское предприятие «Умелый колобок», где ритуальную продукцию делают инвалиды, предлагает набор: гроб + ритуальный туалет для усопшего и одежда + цветы + крест – за миллион шестьсот. А в торговой точке у местного морга все то же самое – четыре миллиона. Магазинная накрутка – это нормально, но не сто пятьдесят же процентов!

Понятно, есть разные пакеты услуг: социальный, стандартный, VIP. Основное отличие между ними – качество гроба (уровень VIP предполагает деревянный лакированный гроб из чищенного и высушенного дерева с дорогой фурнитурой, внутри – атлас или шелк; более дешевые варианты – это дерево самого низкого качества, оббитое бархатом или велюром, внутри – ситец).

Но в данном случае речь шла об одном и том же пакете – социальном, то есть самом скромном. Весь соцпакет включает сбор необходимых документов, катафалк, транспортировку покойного и копку могилы. На сегодня эта услуга не может стоить больше четырех-пяти миллионов даже в столице, не говоря про маленькие города.

Фото «Наша Ніва»

Кстати, у наших соседей ситуация на этом рынке приблизительно такая же: торговля информацией об умерших людях, отсутствие конкуренции и, как следствие, накрученные цены на ритуальные товары и услуги – со всеми этими проблемами борются и украинцы, и литовцы, и русские.

Разница только в методах: в Литве власти следят за тем, чтобы восстановить здоровую конкуренцию, поскольку, по их мнению, цены на что бы то ни было определяются только рынком, и похороны не должны стать исключением из этого правила. В Украине проблемы в ритуальной сфере разгребает генпрокуратура, потому что, как выяснилось, в отдельных регионах монополистов «крышует» местная власть. А Россия с ее нынешним центростремительным движением поставила над всей отраслью одного начальника – Министерство строительства, первой же инициативой которого было предложение лицензировать ритуальные услуги.

Рынок есть рынок?

Понятно, что в Беларуси конкуренцию в похоронной сфере нужно восстановить. Во-первых, творческий союз работника морга с ритуальным агентом вообще-то незаконен, как любая коррупционная схема. Во-вторых, ситуация, при которой все потребители находятся в одних руках, отражается в первую очередь на карманах потребителей. А во вторую – на белорусских производителях. Но тут проблема еще сложнее.

Фото Reuters

Ритуальные агенты в лице ипэшников и ЧУПов, разумеется, ищут, где купить подешевле, чтобы продать подороже. Приобрести товар задешево легче всего в России, где на оптовые склады свозят пластмассовые цветы, ленты, ритуальную фурнитуру и одежду, сделанные то ли китайцами в Китае, то ли китайцами в Москве.

Для сравнения упомянутое выше соцпредприятие шьет мужские ритуальные костюмы по триста-четыреста тысяч. Привезенный из Москвы комплект стоит сто девяносто тысяч. Качество китайского товара часто ниже.

Ритуальный костюм – это особая одежда. Я опущу подробности, но если коротко: человеческое тело после смерти меняется. Иногда оно увеличивается на четыре размера. Бывают и другие деформации. В таком случае одежда «как для живого» не подойдет, нужна специальная – на крепежах. То же касается и обуви. У нее должен быть съемный задник. То, что привозят из Москвы, этим требованиям соответствует далеко не всегда.

Но даже если одежда подходящая, она все равно стоит меньше, чем белорусская. При таком раскладе предприниматели никогда не будут выбирать свое.

Понятно, что не все отечественные отрасли страдают от засилья китайских товаров. Допустим, зачем везти откуда-то дерево третьего сорта (именно такое используют для гроба), если его и здесь в избытке. А вот «швейка» страдает точно. Также наши предприятия, например, гомельское Прометей-ИНВО, делают траурные венки (попроще и класса люкс), но из России сюда, конечно, попадают более дешевые аналоги.

Как действовать в этой ситуации? Запрещать импорт? Глупо и неэффективно. Из заграницы поедет контрабанда. Принуждать ритуальных агентов иметь в каталоге и белорусское? Это уже происходит на уровне «рекомендаций». Ипэшники на такую мягкую силу реагируют затейливо: берут у белпроизводителей товар с накладными, показывают их госорганам во время проверок, а потом отправляют товар обратно, извините, мол, мы передумали. Ничто не развивает творческое мышление лучше запретов.

Итак, что делать? Во-первых, разобраться в ситуации. Возьмем белорусский ритуальный костюм. Почему его себестоимость гораздо выше китайского? Неужели наши швеи так много получают? Нет. Но ведь стоимость складывается не только из зарплат. Просто в закупочную цену тканей уже вбиты прямые и косвенные налоги. Это касается и других «составляющих» товара.

Так что один из способов спасти собственный рынок – снизить налоги. Как показывает мировая практика, это эффективнее любых запретов.

Второй способ (его можно реализовывать одновременно с первым) – поиск своей ниши на рынке.

Традиция спасет экономику?

Найти свою нишу – значит, предложить потребителю товар, который больше никто не делает. Или делает, но дороже, чем мы. Второй вариант я уже рассмотрела выше, и, как видно, пока он реализуется с трудом. Поговорим о первом.

Во многих странах «своя ниша» связана с местной почвой и традиция успешно сочетается с коммерцией. Производство товаров для обрядовых практик – это поле, на котором своего производителя не перебьют никакие китайцы.

У белорусских похоронных обрядов очень длинные корни. То, в каком исподнем человек должен «уйти», в какой рубашке и с каким узором, испокон веков подчинялось здесь строгой народной логике и никогда не было случайностью.

Никто не говорит, что нужно производить только льняную ритуальную одежду с национальным узором и никакую другую. Но, согласитесь, странно, что ее нет вообще. Необязательно даже восстанавливать вышиванку, которую белорус носил триста лет тому назад, но можно сшить современную одежду «по мотивам». Это же касается и остальных ритуальных предметов. Не нужно делать точь-в-точь «как когда-то». Но почему бы не взять некий узор, орнамент и не выгравировать их, например, на фурнитуре?

Кто-то скажет, что вообще-то умершему все равно, где он лежит и во что одет. Сложно спорить. Но без церемоний вокруг важного не получилось бы человеческой цивилизации. А смерть – одно из самых значительных событий в жизни. Извините за печальный каламбур.