Как поддержать Никиту Лиховида

Из всех белорусских политзаключённых Никита оказался самым упрямым и принципиальным. С момента его прибытия в новополоцкую колонию усиленного режима он отказывается признавать себя законно осуждённым и, соответственно, выполнять требования администрации.

За что получил уже третий срок в карцере: 10 дней + 15 дней + 5 дней. Нехитрый арифметический подсчёт показывает, что из карцера он и не выходил.

Что такое карцер? Это каменный мешок размером примерно два на два без доступа дневного света, где даже летом холодно и сыро, при этом иметь при себе тёплые вещи запрещается. Нары ставятся только на ночь, в остальное время заключённому остаётся либо мыкаться туда-сюда на этом пятачке, либо сидеть сиднем на каменном полу. Нормы питания снижены, передачи запрещены.

И так целый месяц. Для человека, который не выкован из чистой стали с головы до пят, это крайне тяжело. Можете себе представить.

Я пока не знаю, что можно сделать, чтобы его поддержать, кроме как слать на его имя письма/телеграммы. К чему и призываю вас присоединиться, товарищи фрэнды. Полагаю, если количество писем будет большим, а все письма проходят через администрацию, та смягчит своё отношение к Никите. В конце концов, не роботы же там сидят.

Адрес, на который вы можете послать Никите письмо поддержки: 211440, Витебская обл., Новополоцк-5, ул. Техническая, 8, ИК-10, Лиховид Никита. Желательно с уведомлением о вручении.

По результатам небольшого исследования темы выяснилось, что карцеров, где содержатся нарушители режима в тюрьмах и СИЗО, в колониях общего и усиленного режима нет. Там наказывают водворением в ШИЗО (штрафной изолятор) или ПКТ (помещение камерного типа). Возможно, мама Никиты, от которой была получена информация, не поняла, что такое ШИЗО или ПКТ, поэтому ей объяснили, употребив обиходное слово.

Разница, впрочем, невелика. В основном всё то же самое, за исключением того, что в ШИЗО/ПКТ у Никиты будет компания. Даже не знаю, что лучше. Волком взвыть можно не только от одиночества, но и от пустого трёпа. Как было у меня в жодинской тюрьме, когда сокамерники взялись обсуждать машины.