Как остановить Путина

Он долгое время провел в России, работал в составе гуманитарной миссии в Чечне и написал книгу «Чечня. Год третий», в которой исследовал режим Рамзана Кадырова. После начала войны в Украине Литтелл написал статью о том, зачем Путину новая война — и почему его не смогли остановить. Ее опубликовали одновременно «Украинская правда», Le Monde, The Guardian и Медуза (перевод Галины Юзефович).

***

22 года назад несправедливая война привела Владимира Путина к власти. С этого момента война всегда оставалась одним из главных орудий, к которому Путин без колебаний прибегал на протяжении всего своего правления.

Владимир Путин обязан войне своим процветанием и самим своим существованием. Будем надеяться, что на этот раз война его и уничтожит.

В августе 1999 года никому еще не известный Владимир Путин был назначен премьер-министром после того, как его предшественник отказался повторно вторгнуться в Чечню. Путин же был к этому готов и в обмен на безусловную поддержку даровал военным полную свободу действий, позволив огнем и кровью отплатить за унижение 1996 года.

В полночь 31 декабря 1999 года старый и сломленный Борис Ельцин сложил с себя полномочия, как подарок вручив свое президентство новому политику. В марте 2000-го, прославившись обещанием «мочить террористов в сортире», Путин был триумфально избран президентом. С тех самых пор, за вычетом четырех лет между 2008-м и 2012-м, которые он провел на посту премьер-министра, Путин бессменно правит Россией.

Я вернулся в Чечню в качестве сотрудника гуманитарной миссии вскоре после начала второй войны. В феврале 2000-го я обедал там с Сергеем Ковалевым, великим русским правозащитником, и наконец задал вопрос, который был тогда у всех на устах: так кто же такой этот новый неведомый президент? Кто такой Путин?

Я до сих пор слово в слово помню, что он мне тогда ответил: «Вы хотите знать, молодой человек, кто такой Владимир Путин? Владимир Путин — подполковник КГБ. А вы знаете, что такое подполковник КГБ? Абсолютно ничего».

Ковалев имел в виду, что человек, не сумевший подняться выше этого чина, стать хотя бы полковником, не более чем узколобый оперативник, не способный мыслить стратегически или просчитывать хотя бы на два хода вперед. И хотя за 22 года во власти Путин заматерел и набрался опыта, я по-прежнему убежден, что в главном Ковалев был прав.

Впрочем, Путин скоро проявил себя как блестящий тактик, особенно в том, что касалось способности эксплуатировать слабости и внутренние противоречия Запада. На то, чтобы сокрушить чеченцев и установить там марионеточный режим, у него ушли годы, но он достиг своей цели.

В 2008 году, через четыре месяца после того, как НАТО пообещал рассмотреть возможность вступления в альянс Грузии и Украины, Путин собрал войска для «учений» возле грузинской границы, за пять дней вторгся в страну и признал суверенитет двух отколовшихся от Грузии «республик». Западные демократии вяло протестовали, но на практике ничего не сделали.

В 2014 году, когда украинский народ после долгой и кровавой революции сместил пророссийского президента, отказавшегося сотрудничать с Европой и стремящегося к полному единомыслию с Москвой, Путин стремительно аннексировал Крым, осуществив первый подобного рода захват со времен Второй мировой войны.

Когда наши лидеры, изумленные и потрясенные, ответили санкциями, он повысил ставки, инспирировав восстания в Донбассе, в русскоязычной части Украины, тайно используя свои войска для того, чтобы парализовать слабую украинскую армию и выкроить две новые сепаратистские «республики», в которых с того времени не затухая тлел военный конфликт. Так он начал то, что французы называют «fuite en avant», свое, если так можно выразиться, «великое восхождение».

На каждом следующем шаге Запад пытался увещевать и наказывать Путина при помощи мягких и неэффективных мер в тщетной надежде сбить с него спесь. И на каждом следующем шаге тот удваивал ставки, двигаясь дальше. И дальше.

Физически Путин — невысокий человек, которому взросление в послевоенном Ленинграде, вероятно, далось нелегко. Очевидно, именно там он усвоил урок: если ты мельче других — бей первым, бей изо всех сил, бей до конца. И тогда большие парни испугаются и отступят.

Это знание глубоко укоренилось в его душе. Военный бюджет США за 2020 год составил 750 миллиардов долларов, объединенный военный бюджет Европы — 378 миллиардов евро, а России — всего около 61,7 миллиарда долларов. И несмотря на это мы до сих пор боимся его больше, чем он нас. В этом и состоит преимущество того, чтобы драться, как загнанная в угол крыса, а не как пухлый мальчик, размякший на диете из кока-колы, инстаграма и восьмидесяти лет мира в Европе.

Путин, должно быть, возликовал, когда США и Европа, стремясь загасить открытый конфликт в Донбассе, тихонько спустили ситуацию с Крымом на тормозах, по сути дела, признав незаконную аннексию.

Он видел, что, хотя западные санкции болезненны, подлинно глубоких ран они не наносят, позволяя ему и дальше наращивать свое могущество и военную мощь.

Он видел, что Германия — величайшая экономическая сила в Европе — не готова отказаться от российского газа и от российского рынка для своих автомобилей.

Он видел, что может свободно покупать европейских политиков, включая бывших премьер-министров Франции и Германии, и сажать их в советы директоров компаний, находящихся под контролем государства.

Он видел, что даже те страны, которые формально осуждали его действия, продолжали при этом повторять мантры о «дипломатии», «перезагрузке» и «необходимости поддержания нормальных отношений».

Оказывая давление, он каждый раз видел, что Запад уступает и сдается, лелея при этом в душе надежду на некую призрачную «сделку»: Барак Обама, Эммануэль Макрон, Дональд Трамп — список можно продолжить.

Путин начал убивать своих оппонентов как в России, так и за рубежом. Когда это происходило здесь, мы бурно возмущались, но дальше этого дело ни разу не пошло.

Когда в 2013 году Обама молча проигнорировал собственную «красную линию» в Сирии, отказавшись вмешиваться даже после химических атак режима Асада в мирных пригородах Дамаска, Путин сделал себе соответствующую пометку. В 2015 году он послал в Сирию собственные войска, укрепив уже имеющуюся там военно-морскую базу в Тартусе и создав новую военно-воздушную базу в Хмеймине. На протяжении последующих семи лет он использовал Сирию в качестве плацдарма для обкатки своего военного потенциала, обеспечивая офицеров бесценным полевым опытом, оттачивая тактику и координацию, совершенствуя снаряжение, попутно подвергая бомбардировкам и уничтожая тысячи сирийцев, а также помогая Асаду вернуть себе контроль над значительной частью территории.

В январе 2018-го Путин вступил в прямую конфронтацию с Западом в Центрально-Африканской Республике, послав туда наемников из ЧВК Вагнера. Тот же процесс сейчас идет в Мали, где военная хунта при поддержке России буквально вышвырнула из страны французскую миссию, противостоящую силам «Исламского государства». Россия активно действует в Ливии, раз за разом срывая попытки Запада установить там мир и размещая свои войска вдоль южных берегов Средиземного моря — там, где они создают непосредственную угрозу европейским интересам.

Каждый раз мы выступали с протестами, каждый раз мы терпели неудачу и ровным счетом ничего по этому поводу не предпринимали. И каждый раз он делал из этого свои выводы.

Украина стала тем поворотным моментом, когда Путин, наконец, решил выложить карты на стол. Он явно верит, что сможет одержать победу над Западом, совершив первое с 1945 года ничем не спровоцированное вторжение на территорию суверенного государства. И верит он в это потому, что все сделанное (или, вернее, не сделанное) нами за прошедшие 22 года показало ему: мы слабы.

Возможно, Путин — гений тактики, но стратегически мыслить он не способен. Наши лидеры отказывались понимать его по-настоящему, но и у него никогда не было цели понять нас.

Полностью изолировавшись из-за ковида на последние два года, Путин, похоже, окончательно впал в паранойю, всерьез проникнувшись панславянской, неоимпериалистической православной идеологией, поначалу абсолютно искусственной и призванной лишь придать легитимный лоск его полностью коррумпированному режиму. Кажется, в том, что касается украинцев, он в самом деле поверил собственной пропаганде.

Думал ли он, что они радостно встретят своих русских «освободителей»? Что они просто сдадутся? Если так, то он сильно просчитался. Украинцы дерутся, и, хотя уступают российской армии в численности и вооружениях, дерутся отчаянно.

Учителя, офисные клерки, домохозяйки, художники, студенты, диджеи и эстрадные звезды берут оружие и идут стрелять в российских солдат, многие из которых — почти дети, не имеющие представления, зачем и почему они здесь оказались. Украинцы не уступают без боя ни пяди своей земли, и, похоже, Путину не удастся захватить их города без того, чтобы сровнять их с землей подобно Грозному или Алеппо. Не стоит думать, что Путин побоится сделать это с Киевом просто потому, что Киев — «европейский город». Бомбардировки уже начались.

После первоначального шока до западных демократий начало понемногу доходить, какую колоссальную угрозу Путин представляет для всего послевоенного миропорядка, для Европы и для нашего «образа жизни», который он так открыто презирает. Введены поистине сокрушительные санкции без оглядки на наши собственные экономические интересы.

В Украину течет оружие. Германия буквально за одну ночь осознала, что не может больше рассчитывать на снисходительность других в том, что касается ее безопасности, и что ей нужна собственная армия, эффективная и функциональная. Россия оказалась полностью изолирована на международном уровне, а ее экономический потенциал понес огромный урон.

Но этого недостаточно. Покуда Путин находится у власти, он будет повышать ставки, идти напролом и стремиться причинить как можно больше вреда. Просто потому, что он презирает Запад, и потому, что его власть основана исключительно на насилии — не потенциальном, но систематическом и совершенно реальном. Это единственный доступный ему тип поведения.

Точно ли его ядерная угроза просто блеф? Можем ли мы себе позволить в это поверить?

Пока он правит Россией, никто в мире не будет чувствовать себя в безопасности. Никто.

Единственный способ выйти из создавшегося кризиса — сделать поражение Путина в Украине настолько катастрофическим для России и ее подлинных интересов, чтобы у его собственной элиты не осталось другого выбора, кроме как устранить вождя. А для этого можно сделать много больше того, что делается и уже сделано.

Наши правительства сосредоточились на наказании русских «олигархов», но им следует понять: Путин не питает к российским богачам ничего, кроме презрения, ему плевать на их мнение и их активы. Для него они в лучшем случае дойные коровы, которых он использует по своему усмотрению.

В качестве мишени западных санкций нужно избрать людей, которые служат подлинными проводниками путинской воли: всю его службу безопасности и высший административный аппарат. Не только пару десятков уже подвергшихся санкциям персон, но тысячи средней руки чиновников в администрации президента, в госбезопасности, в армии. Эти люди не миллиардеры, но все они мультимиллионеры, и им есть что терять.

Разрушьте жизни этих людей — и пусть уж они сами рассудят, кто в этом виноват. Конфискуйте недвижимость в Англии и Испании, запретите выезды в Куршевель и на Сардинию, без лишних церемоний вышвырните их детей из Гарварда, Оксфорда и Йеля, а их самих заприте в России, без возможности выехать и без доступа к импортным товарам, на которые они могли бы потратить свои ворованные деньги. Пусть лично они заплатят настоящую цену и уж тогда решают, стоит ли это того, чтобы поддерживать сумасшедшего властолюбца на троне. Пусть решают, хотят ли обрушиться в бездну вслед за ним.

Двадцать два года Россия была жертвой безумного, коррумпированного тоталитарного режима, которому мы в значительной степени сами же потакали. Но это великая страна, которую я бесконечно люблю, родина удивительных, гуманных и справедливых мужчин и женщин. Она заслуживает большего, чем клика воров, разбазаривающих ее богатства, прикрываясь иллюзорными имперскими фантазиями, и уничтожающих соседей в своей неуемной жажде беспредельной власти.

Россия заслуживает свободу — ту самую свободу, которой Украина кровью и болью, но сумела добиться за последние десятилетия. Прекращение огня на Украине — это жизненно необходимый и срочный первый шаг. Полный вывод российских войск — второй. Но после этого Путин должен уйти.