«Из роддома мама должна возвращаться с ребенком и цветами, а я вернулась с гробом»

В декабре 2015 года семья Марины Джуглий ожидала третьего ребенка. Мальчику уже выбрали имя — Тимоша. Родители были настроены позитивно — опытная мама, сама по образованию медик. Да и обследования в период беременности были положительные. Ничто не предвещало беды.

«Мы с мужем всегда хотели троих детей, — начинает свой рассказ 33-летняя Марина Джуглий. — Старшему сыну Камилу 12 лет, младшему Матвею в марте исполнится три года. Когда узнали, что третий ребенок тоже мальчик, я даже в шутку сказала мужу, что придется еще раз сходить в роддом — за девочкой».

Беременность, по словам Марины, проходила спокойно.

«На раннем сроке у меня был токсикоз, но я нормально справилась, на сохранении не лежала, — говорит она. — На первом УЗИ поставили риск развития генетической патологии. Я, конечно, испугалась сначала. Но меня успокоили, направили на обследование в Витебск. Через месяц пришли результаты, что ребенок абсолютно здоров. Мы, кстати, с мужем сразу решили — даже если у ребенка будут особенности, все равно будем рожать».

18 декабря Марина планово приехала рожать в Новополоцк.

«И первого, и второго ребенка я рожала в Полоцке, но в 2013 году наш роддом закрыли. С тех пор все рожают в Новополоцке. Можете представить, что там творится: два больших города плюс все деревни в округе. Просто конвейер, другим словом я это назвать не могу», — говорит Марина.

Бывшее здание, в котором размещалось акушерское отделение в Полоцке, передали под туристические объекты. Новый роддом в Полоцке начинали строить. На выезде из города до сих пор видны забитые сваи. В 2012 году возвели фундамент и начали монтаж каркаса. Из бюджета освоили около 2 млрд рублей. Губернатор области Александр Косинец (сейчас — глава Администрации президента) лично обещал найти финансирование. Но потом местные власти посчитали, что строительство родильного дома в Полоцке нецелесообразно.

Местные жители писали обращения, что роддом в Новополоцке не сможет принять пациенток со всего Полоцкого района, Полоцка и Новополоцка. Но чиновники посчитали по-другому. В настоящее время в Новополоцком родительном доме 165 коек.

«Отделение было переполнено. На коридоре никто не лежал, но палаты были полные, — продолжает Марина. — Мне предложили место в платной палате, я согласилась. Помню еще, успокаивала свою соседку, у нее были первые роды. Хотя у меня самой было очень тревожное настроение. Поступила я пятницу. Боялась, что рожать придется на выходных. Или еще хуже — ночью в субботу или воскресенье. Правда, врач, которая меня осматривала, сказала, что ожидают роды в понедельник».

В обед пятницы ей сделали УЗИ. Обследование проводила заместитель заведующей роддома Людмила Судник.

«Помню, она сказала медсестре записать: «Крупный плод под вопросом. Однократное обвитие пуповины, — говорит Марина Джуглий. — Серцебиение плода было в норме. Мне выписали но-шпу по таблетке три раза в день».

Однако в ночь с пятницы на субботу Марина почувствовала боль внизу живота. «Потом отошли воды, — вспоминает Марина. — Я пошла на пост. Помню, просила прощения и у медсестер, и у врачей, что все ночью произошло, да еще в субботу. Доктор Елена Юркина и интерн меня осмотрели, направили в предродовую палату».

После этого, по словам Марины Джуглий, доктора Юркину она больше не видела. Роды у нее принимала другая врач, Евгения Княжище.

«Поскольку я рожала третий раз, опыт у меня уже был, я вела себя сдержанно, не кричала. Даже когда боль была очень сильная, кусала себя за палец, — говорит Марина. — Я начала рожать, но голова ребенка не продвигалась. Часа три это продолжалось. Я говорила врачу, что теряю силы. Но она сказала так: «Ты у меня не рожала. Никаких жалоб и концертов. Рожаем!»

В родильный зал пациентку, по ее словам, уже вели под руки.

«У меня совершенно не было сил тужиться. Я даже на кресло с первого раза забраться не могла, — говорит она. — Потом мне начали давить на живот, задирать ноги. Одновременно измеряли сердцебиение ребенка, оно стало падать. Помню, они говорили: 80, 70, 60, 50... Меня поразило, что никто не вызвал реаниматолога, чтобы готовить препараты. Она пришла в родильный зал спустя несколько минут. А ведь в таких ситуациях каждая секунда на счету. Врач был на дежурстве в это время, и я не понимаю, почему она не пришла к нам. Ребенка вытолкнули, но уже была остановка сердца. Около 20 минут на моих глазах его пытались спасти, но было потеряно время».

Медицинская помощь была нужна и самой роженице. «Швы накладывала уже врач Юркевич. Доктор, которая принимала роды, куда-то ушла», — вспоминает Марина.

Утром в субботу врачи констатировали смерть ребенка. Акушерка и реаниматолог сразу подошли к пациентке, сказали, что сделали всё, что могли и попросили прощения. С врачом, который принимала роды, Марина так и не виделась.

«Я видела в интернете, что Евгения Николаевна написала стихотворение, где соболезнует мне, — говорит Марина Джуглий. — Она меня этим не тронула. У меня по-прежнему осталось много вопросов. Я не понимаю, почему она в такой сложной ситуации не обратилась к более опытным коллегам. Как позже сказала заведующая, с ее слов, она рассчитывала, что справится сама. Мне также непонятно, где был реаниматолог, почему он не пришел своевременно».

Несмотря на то, что трагедия произошла в субботу утром, руководство больницы встретилось с Мариной только в понедельник.

«Я так понимаю, для них смерть ребенка — это обычный случай. Не отменять же из-за этого выходные! — говорит женщина. — Я спросила у заведующей роддома Маргариты Разиной, можно ли было спасти моего ребенка. «Я думаю, можно, — ответила она и добавила. — Вы же понимаете, у каждого врача есть свое кладбище». Эта фраза меня убила окончательно. Я сама всю жизнь проработала в медицине. И знаю случаи, когда врачи спасали пациентов, у которых были травмы, не совместимые с жизнью. А я приехала рожать здоровым человеком, и ребенок мой был здоров. Мама должна выходить из роддома с ребенком и цветами, а я вышла с гробом».

По словам Марины, предварительные результаты вскрытия показали, что ребенок был здоров и умер в результате удушья в процессе родов. Официальная формулировка — внутриутробная гипоксия, впервые выявленная во время родов и родоразрешения, преждевременная отслойка плаценты неуточненная.

Пока Марина лежала в больнице, ее супруг написал заявление в Следственный комитет. На данный момент по факту трагедии идет проверка.

15 января корреспондент Naviny.by побывала в Новополоцкой больнице, однако ни главврача, ни руководство родительного отделения на рабочем месте не оказалось. Заместитель главврача по медицинской части Юрий Алешкевич отказался прокомментировать ситуацию.

Тем временем медперсонал в кулуарах обсуждает, что врача, принимавшего роды у Марины Джуглей, могут уволить. Однако до окончания проверки делать выводы преждевременно. Пока со специалистом работает психолог.

«Я принципиально не называла имя доктора, пока идет проверка, — говорит Марина. — Но Евгения Николаевна сама опубликовала в интернете свое стихотворение, после чего все узнали ее данные».

Известно, что врач Евгения Княжище окончила медицинский университет в Витебске. Раньше работала акушером-гинекологом в Марьиной Горке, где за год принимала около 500 малышей.

«Когда я лежала в предродовом зале, она спрашивала, есть ли у меня еще дети. Говорила, что они с мужем тоже мечтают о трех малышах, — вспоминает Марина Джуглий. — У меня нет чувства мести. Я не хочу, чтобы ее отправили в тюрьму. Но если будет доказана ее вина, считаю, что следует лишить ее права на медицинскую деятельность. Непрофессионалы не должны работать в медицине. Я не хочу, чтобы кто-то еще из роддома вернулся домой с гробом».

По этой причине Марина и ее близкие решили обратиться в следственные органы, а также рассказать о случившемся прессе.

«Когда я выписывалась, ко мне подошел сотрудник роддома, сказал, чтобы я не писала заявление, потому что это будет пятно на репутации больницы, — говорит она. — Теперь я знаю, сколько у них этих «пятен». После того, как я опубликовала в социальной сети стихотворение о своей беде, мне пришло очень много комментариев и личных сообщений, где люди пишут, что сталкивались точно с такими же проблемами. Просто мало у кого есть силы после такой трагедии бороться, искать правду».

Данные Национального статистического комитета

Марина говорит, что у нее накопились вопросы не только к врачу, которая принимала роды, но также к администрации больницы. Почему в ту смену работало только два врача? Почему не было никого из администрации на дежурстве? Почему не работали видеокамеры в родзале, записи которых могли бы показать, что происходило на самом деле? Почему руководство пришло к ней в палату на третий день после трагедии?

«Почти месяц прошел с того страшного дня, но у меня постоянно в голове прокручиваются те события. Ночью я практически не сплю, хотя принимаю снотворное. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь смирится с этим горем», — говорит Марина.

В это время младший сын забирается к ней на руки и говорит, что нужно собираться на прогулку.

«Слава богу, что у меня есть муж и дети. Мне есть, для кого жить», — говорит она.

Пользователи соцсетей оставили около 2 тысяч комментариев на странице Марины. Они высказывают слова поддержки семье Джуглий и надеются, что местные власти и правоохранительные органы разберутся в ситуации, чтобы такие трагические случаи не повторялись.