История про разбойника по прозвищу Ребенок-убийца

На днях в прокат выходит «биографический вестерн» об австралийском преступнике Неде Келли — человеке, чье имя обросло мифами и легендами.

Итак, «Подлинная история банды Келли». Анастасия Гулиджанян из Esquire пишет, как реальная биография 25-летнего австралийского разбойника превратилась в рассказ о травмированном матерью Робине Гуде.

В мировой поп-культуре широко известен один Нед — Старк. Честный человек, который лишился головы в надежде защитить свою семью, когда кровавая «Игра престолов» даже не успела толком начаться. Другой Нед — Келли — тоже плохо кончил. Это уже не вымышленный персонаж, а реальный преступник, снискавший славу как грабитель банков и гроза полицейских.

Одни считали Келли символом сопротивления полицейскому произволу, другие же называли хладнокровным убийцей, забравшим жизни 16 доблестных стражей порядка, — и обе точки зрения одинаково справедливы.

Прозвища Ребенок-убийца и Маленький Мясник прилипли к Келли еще в детстве — считается, что он впервые убил человека в 12 лет (насколько можно что-то утверждать о человеке, чья жизнь стала частью австралийского фольклора и сама превратилась в легенду).

Опять же, согласно преданиям, ненависть к власти и колониальному режиму в мальчике пробудила сама жизнь: отец Неда умер в тюрьме, отбывая срок по не вполне доказанному обвинению в краже теленка, а мать, оставшись с восьмью детьми, начала со временем промышлять разбоем в компании своих отпрысков. В 1870-х Келли сколотил банду и даже смастерил себе и подельникам железные доспехи (которые до сих пор хранятся в Государственной библиотеке Виктории в Австралии). Он прожил всего 25 лет, но этого хватило, чтобы и спустя два века о нем снимали фильмы.

Однако «Подлинная история банды Келли» опирается не на дошедшие до нас разрозненные факты, а на роман «Истинная история шайки Келли», за который писатель Питер Кэри получил в 2001 году Букеровскую премию. Это образцовый исторический роман, а не репортаж и не документальная проза, поэтому не нужно удивляться, что и в книге, и в фильме есть масса весьма драматических событий, которых никогда не случалось в реальной жизни.

Например, по сюжету фильма мать Неда (Эсси Девис) продает 14-летнего сына разбойнику Гарри Пауэру (Рассел Кроу) — на деле же доказательств этому нет, а Келли и без наставника регулярно совершал мелкие преступления, периодически оказываясь за них в тюрьме. Писатель Питер Кэри в романе встает на сторону главного героя, романтизирует его образ, дает ему жесткий, но эмоциональный голос.

Поэтому в фильме неотесанный деревенщина звучит так литературно. Опять же, в реальности все было далеко не так аристократично: даже свое «завещание» — сохранившееся по сей день 56-страничное Jerilderie Letter — Нед, не владевший грамотой, надиктовал другу и компаньону Джо Бирну. В этом послании Келли пытается оправдать свои действия, говорит о коррумпированности властей и полиции и просит о помощи для бедных семей.

Трактовка истории Неда Келли как истории Робина Гуда, кстати, самая популярная: в 2004 году Грегор Джордан снял «Банду Келли» с Хитом Леджером, и там герой тоже несправедливо обвиненный и решивший взбунтоваться. Но режиссер «Подлинной истории» Джастин Курзель, кажется, ни Кэри, ни Неду не верит. Он убежден, что этот австралийский головорез перебил столько копов не справедливости ради. Скорее, его конечная цель была почти такой же, как у Неда Старка, — он всего лишь хотел защитить свою семью.

Курзель рассказывает историю Неда довольно изобретательным киноязыком. Например, когда из-за тяжелого детства и постоянных лишений система моральных принципов Неда Келли дает сбой, ровный кадр превращается в эпилептический мерцающий экран (такой же прием использовал в спектакле «Сказка про последнего ангела» Андрей Могучий, обозначая героиновые приходы главного героя).

В «Подлинной истории банды Келли» Нед (совершенно блестящий Джордж Маккей) тоже как будто немного под кайфом: все время полуголый, облаченный лишь в черные кружева, но при этом совершенно не чувствующий холода. Он, как заведенный, шепчет науськанные матерью фразы про семью, сопротивление и новую жизнь, но при этом, кажется, трясется от пожирающих его разногласий.

Режиссер максимально утрировал странность жизни Неда — так, по версии Крузеля, ребята из банды Келли носили платья, потому что «людей пугает все непонятное». Непонятным сначала кажется и этот трехактный фильм-спектакль. Но в третьем акте под названием «Монитор», когда действие достигает пика и Нед пишет свою историю в письме дочери (держим в голове, что писать реальный Келли не умел и дочери у него не было), все вдруг встает на свои места.

Эта часть — самая яростная, самая страшная и самая громкая из всех. Она выпадает из заявленных 1870-х и делает ребят Келли очень современными. Режиссер превращает историю кровавой банды в метафорическую историю бойз-бэнда. Дело юных австралийских разбойников и правда все еще живет в лирике сегодняшних рок-групп (вроде тех же Gallows), которые открыто поют о полицейском произволе. Одна такая песня даже звучит в картине — ее, кстати, Рассел Кроу написал лично. А некоторые роли в «Подлинной истории» сыграли настоящие музыканты (например, роли отца Неда и любовника его матери). Чтобы сплотить актеров, Курзель даже заставил их создать собственную группу и отыграть один концерт.

И все-таки «Подлинная история банды Келли» — не столько о противостоянии бандитов и копов, не о современных Робинах Гудах, не о том, как в человеке одновременно могут жить и хорошее, и плохое. Это история детей, сломленных токсичными родителями, что возвращает нас к большому поп-культурному тренду на осознание психологических травм, — за один из лучших образчиков жанра, «Джокера» Тодда Филлипса, Хоакин Феникс получил в этом году «Оскар».

Даже перед своей смертью 25-летний Нед рыдает при виде матери — сильной гордой женщины, которая, безусловно, любила своих детей, но еще больше любила свободу и слепо берегла миф о преданности «семье».

Нед Келли в прочтении Курзеля — не народный герой, а перепуганный обозленный мальчишка, мечтающий о большем; безумный лидер, не особо понимающий, куда ему вести народ; отчаянный мститель в самопальных доспехах.

Можем ли мы ему что-то предъявить? Нет. Потому что каждый имеет право рассказать свою историю так, как он хочет. Даже если не умеет писать.