История одного доноса. Как «стукачи» проявляли свои творческие способности

В 20-30-х годах, чтобы осудить человека, хватало и доноса в картинках. Уникальный документ оказался в распоряжении «Салідарнасці». Так можно понять, что представляла собой правоохранительная система тех лет.

О роковой роли доносов в судьбе многих жертв большевистского террора известно достаточно. Однако что на самом деле представляли эти пасквили? В руки Игоря Кузнецова попал интересный документ. Историк в свое время собирал материалы о репрессированных в Томской области белорусах и обнаружил в одном из дел необычный донос.

Привлекает к себе внимание не только содержание этого документа, но и его оформление. Доносчик помимо партийной бдительности проявил еще и недюжинное творческое рвение. Его донос на двух продавцов лучановского сельпо (Томская область) больше похож на детскую стенгазету со стихами и картинками. И тем не менее…

Свое «произведение» автор озаглавил «Врагов народа к суровой ответственности». И даже выделил надпись цветным карандашом. Дальше он пишет: «До сих пор Лучановское с/по не очистилось от врагов народа». В доказательство тому автор приводит факты «злодеяний» некоего продавца Азарова (орфография и пунктуация сохранены):

«При внезапном снятии остатков у быв.продавца Азарова М. обнаружили недостачу 2500 рублей. Он занимался вредительством. Сахар крошку смешал с солью. Медок выбросил на улицу как негодный который после продали. Хотел и ставил целью подорвать с/по создавая таким путем большие убытки».

Помимо истории про «медок» фигурируют в доносе и майки, которые Азаров якобы продавал с наценкой, а также недовес хлеба некой гражданке (имя ее даже не называется).

«Производил самонаценку, продавал майки вместо 2 р. 36 коп. по 3 р. 36 коп. Обсчитывал. Попросила гр-нка отпустить хлеба на 3 р. он свесил 3 клг всего на 2 р. 70 коп. а получил 3 руб. Систематически занимался отпуска(ом) товара без денег».

Естественно, никаких документов или свидетельств очевидцев автор доноса не предоставил. Зато «выкрыл» подельника Азарова — продавца Печенкина, который, к слову, еще и оказался сыном кулака.

В доносе сказано: «Печенкин сын кулака растратил больше 1000 рублей. В момент передачи списал медок 110 литров, пива, квасу и других. Эти товары он с целью испортил». И сообщается, что «портил и раньше».

Вывод автора доноса однозначный: «Этих врагов немедленно судить. Пусть они знают что кооперативная собственность священна и неприкосновенна. Врагам никакой пощады».

Наверное, этот донос не сильно выделялся бы на фоне других подобных (такие частенько попадали в руки чекистов), если бы его автор не пошел дальше и не проявил творческую жилку. Под текстом доноса он оставил карикатуру на упомянутых продавцов. Для этого даже не пожалел цветных карандашей.

Но и этого ему показалось мало. Справа можно прочесть стихотворение, которое, судя по содержанию, передавало черные мысли «расточителей социалистической собственности». Оно, правда, зарисовано (очевидно, автор побоялся, что его могут привлечь за антисоветчину). Однако расшифровать это четверостишие несложно:

Мы враги советской власти,

Зато с тобою мы друзья

Грабим кооперацию

Это делаем не зря. 

Такой вот творческий донос получился.

Что касается его авторства, то, как видим, каких-либо инициалов под этим «документом» не стоит. Тем не менее, на обратной стороне листа уже чьей-то другой рукой написано: «Анисимов Петр Семенович, 1900 г.р.» и должность — инструктор райпотребсоюза. Не исключено, что это и есть тот самый поэт, художник и стукач в одном лице.

И все же, несмотря на внешнюю смехотворность этого доноса, последствия для обвиняемых были самые что ни есть серьезные. Начиная с 1932 года за «хищение социалистической собственности» (государственного, колхозного и кооперативного имущества) обвиняемым грозил срок не менее 10 лет с конфискацией имущества, а при отягчающих обстоятельствах (как, например, наличие родственников-классовых врагов) — расстрел. Поэтому судьба упомянутых в доносе Азарова и Печенкина была вполне предсказуемой.

— Если вы думаете, что на такие бредовые доносы не обращали внимания, то вы заблуждаетесь, — отмечает историк Игорь Кузнецов. — Большинство как раз были похожи на этот. Возможно, не такие творческие. Их авторам совсем не нужно было что-то доказывать или подтверждать. Чекистам хватало и этого. Есть донос – человека брали в разработку, а дальше – по накатанному.

Достаточно вспомнить историю 21-летней сотрудницы ЧК Колмаковой, которую на основании только одного доноса схватили и за три дня расстреляли. Поэтому не стоит недооценивать силу таких доносов. Так действовала вся система того времени.