Испытано на себе: жить не по лжи

В 1974 году в лондонской Daily Express впервые было опубликованно знаменитое эссе Александра Солженицына «Жить не по лжи». 35 лет спустя корреспондент «Салідарнасці» попробовал неделю обойтись без вранья. В итоге произошло несколько неприятных ситуаций и был сделан шаг к потере друга.

Эссе Александра Солженицына «Жить не по лжи» было обращено к советской интеллигенции и написано в ответ на организованную властями кампанию травли, которой была встречена публикация книги «Архипелаг ГУЛаг». «Наш путь: ни в чём не поддерживать лжи сознательно!», – призывал в эссе писатель, попутно отмечая, что «даже этот путь – самый умеренный изо всех путей сопротивления».

Необходимости сопротивляться кому бы то ни было и становиться на баррикады у меня не было, но все же стало интересно, к каким последствиям приведет моя голая правда в постиндустриальном обществе. Что будет, если на всю неделю взять четкую установку «жить не по лжи»?

Первое последствие правды – голодный желудок

Первый же день «жизни не по лжи» преподнес несколько сюрпризов. Работая дома за компьютером, решил в обеденное время (ну, примерно в обеденное) сделать себе перерыв. Только начал нарезать колбасу с огурцами, как неожиданно по скайпу пришло сообщение от коллеги: «Руслан, счас занят?». Пальцы бесстыдно стали набирать на клавиатуре ответ «Еще спрашиваешь, полный завал», но в голове вовремя загорелась лампочка – мне же нельзя врать! Пришлось ответить, что работой я не занят, и вместо колбаски заняться переводом с белорусского на русский четырех кусков текста.

Вечером этого же дня меня ждал звонок из родного города.

– Привет! А что правда, ты решил говорить только правду? – поинтересовался друг.

– Быстро же ты узнал…

– Да, мне уже передали. Ну готовься. Завтра вечером позвоню и задам пару вопросов.

Сказал правду – а в ответ тишина

На завтра “полвосьмого ночи меня разбудил звонок мобильного.

– Алло, Руслан, спишь? – раздался голос отца.

– Нет, не сплю, – сказал я, как отвечает в такой ситуации непонятно чего стесняясь большинство нормальных людей. Но тут меня осенило, и я чуть ли не закричал в трубку:

– А, постой! Сплю я, сплю!

«Ну ладно», – ответил опешивший отец и закончил наш разговор. Я же довольный собой стал вновь засыпать, мимоходом сделав вывод, что от правды какая-никакая польза есть.

Отсутствие лжи помогло мне в этой ситуации, но стало мешать в другой совершенно безобидной. Обыкновенный вопрос знакомой «Как дела?» поставил в тупик и меня и ее. Я начал лихорадочно рассуждать, что же мне ответить. Обычные ответы на этот ритуальный вопрос «хорошо», «плохо» и даже «нормально» я использовать не смог, т.к. не понимал, что конкретно мне нужно оценивать. Немая пауза явно затянулась и я, как мне показалось в тот момент совершенно обоснованно, уточнил:

– Э-э-э, какие именно дела?

Немая пауза на той стороне вышла на новый виток развития. Казалось, мой вопрос поглотила черная дыра, и вот-вот в ней окажусь и я сам. К счастью, эту неловкую ситуацию мы общими усилиями все же замяли, и можно было перевести дух. Знакомая, узнав об эксперименте, меня даже похвалила за правду – «молодец!» – но общаться дальше почему-то не захотела.

Мне же подумалось, что расплывчатый вопрос «как дела?» уместно было бы заменить на куда более точный «ты счастлив(а)?». Ответ на него давал бы возможность понять состояние человека намного отчетливее.

По настоящему испытать всю силу правды мне пришлось через несколько часов, когда я вбежал в троллейбус на ступеньки и ощутил, как кто-то вломил в мой рюкзак. Сзади оказалась потная женщина.

– Загородили тут вход сумками! Почему вы тут стоите? Почему не убираете рюкзак перед людьми? – громко на весь троллейбус возмущалась тетка.

– Мне на следующей остановке выходить. Я вас не видел, вы попросили – я рюкзак снял.

– О-о-о! Еще огрызается! Старших нужно уважать! И чего ты так странно лыбишься?

– Это из-за пьяного врача. Мне на лице три операции делали.

Женщина закатила глаза, делая вид что все понятно и отвернулась в сторону. На этом скандал в троллейбусе был окончен.

Друг или правда?

Наша дружба держится на трех опорах: алкоголе, совместных путешествиях и потыкательству друг другу. Последнее правду если не исключает, то значительно ограничивает.

Когда наша компания направлялась из Ботанического сада ко мне в квартиру, Коля, которому нужно было отлучиться на час, предложил: «Я знаю, где продается вкусная и дешевая пицца. Купите с собой, а я потом приеду». Никто пиццы вроде и не хотел, но всем подумалось: почему бы и нет? Коля действительно вернулся через час.

– Ну как вам пицца?

А пицца как раз на пиццу похожа не была. Скорее, это была лепешка с большим количеством майонеза и кетчупа. В иной раз я бы, конечно, ответил на вопрос Коли «нормально»: пусть бы думал, что сделал нам приятное. Но лгать я не мог.

– Честно говоря, Коля, не вкусно, – начал я рубить правду-матку.

– Ну и не берите. Я пиццу себе просил взять, – вспыхнул друг.

Правда начинала выходить мне боком: Коля ответом был явно обижен. После рассказа об эсперименте конфликт был сглажен, а второй друг Дима даже выссказал гипотезу о том, что больше всего вранья вынуждены выслушивать дети.

– У меня двухлетний племянник. И правду по большому счету ему никто никогда не говорит – Андрюша слышит только тотальную ложь! – распереживался Дима . – Хочет он посмотреть мультик про крокодила Гену – ему говорят «Гена спит», хочет Андрюша прогуляться по улице с дедом – ему врут, что дед придет потом. Ему все лгут для своего удобства!

Вечер был завершен на хорошей ноте, но мне подумалось, что если бы я продолжал в том же духе дальше, то вскоре мог бы растерять всех своих друзей. Самым же неожиданным за «неделю без лжи» для меня стало то, что зная о том, что отвечать я буду исключительно правду, серьезных вопросов мне никто из знакомых и друзей так и не задал. То ли я ничего от них не скрывал раньше, то ли они побоялись, что правда глаза будет колоть, и решили не раскачивать лодку. Как тут не вспомнить слова французского писателя Сент-Бёва: «Если бы люди хотя бы на минуту перестали лгать и высказали вслух то, что думают, общество бы не устояло».