Иосуб: «С криптовалютой иначе. Нет органа, куда можно сделать запрос»

В Беларуси создадут реестр виртуальных кошельков, которые, по сведениям госорганов и силовиков, использовались для осуществления противоправной деятельности. Оператором и владельцем базы данных, согласно указу №48, будет Парк высоких технологий, а пользоваться данными смогут Генпрокуратура, Комитет госконтроля и КГБ, МВД, Нацбанк, Следственный комитет, Оперативно-аналитический центр и Служба безопасности правителя.

Указ, содействовать в реализации которого поручено Совмину, вступит в силу через три месяца после опубликования, но уже сейчас вызывает тревогу. Означает ли новая норма, что теперь власть в любой момент сможет арестовывать, замораживать и изымать валюту с электронных счетов, принадлежащих людям и организациям, обвиненным в «экстремизме»?

Старший аналитик «Альпари Евразия» Вадим Иосуб говорит, что не все так просто.

— Все упирается в технические возможности, — пояснил эксперт в экспресс-комментарии «Салідарнасці». — Например, с банковскими счетами все просто: есть человек, который в чем-то подозревается или обвиняется, можно сделать запрос в банки, те предоставят сведения о его счетах. И им можно дать распоряжение заблокировать счет, списать с него деньги в исполнение приговора и так далее.

С криптовалютой все по-другому. Нет органа, куда можно было бы сделать запрос о том, есть ли у человека криптокошельки или нет. И наоборот, если есть какой-то номер кошелька, некуда сделать запрос, чтобы выявить его владельца.

Поэтому с технической точки зрения такие вещи можно реализовать путем оперативных мероприятий — условно говоря, изъяли у человека компьютер или телефон и выяснили, что у него есть доступ к какому-либо криптокошельку. Для этого, конечно, нужно еще выяснить пароли доступа, и о методах выяснения мы можем только догадываться. Но в таком случае силовики действительно могут идентифицировать, что у человека есть виртуальный кошелек и внести его в реестр.

Другая возможность собрать данные о «подозрительных» электронных кошельках, говорит эксперт — публичные сборы в интернете, где указаны адреса кошельков; даже не зная владельцев, их можно внести в упомянутый реестр.

— Но разница в том, что если получить физический доступ к кошельку через телефон или компьютер его владельца, то возможно эту криптовалюту продать через уполномоченные криптобиржи, зарегистрированные в ПВТ. А если просто знать номер кошелька, но не иметь к нему доступ, не знать паролей, то, даже объявив, что кошелек используется с некими преступными целями, заморозить или принудительно продать имеющуюся на счетах криптовалюту не получится.

— Не получится ли так, что в реестр будут включены, на всякий случай, все виртуальные кошельки белорусов, на которые открыто осуществлялся сбор средств? Мы ведь не раз видели практику «вначале арест, а дело потом найдется».

— Весьма вероятно, что именно так и будет, — соглашается эксперт, — все кошельки, по которым есть информация у силовых органов, как раз и будут включаться в список.

Мне кажется, тут будут реализованы два основных направления. Первое — если есть информация, что на определенный кошелек ведутся какие-то сборы. И второе — если задерживают любого человека, которого обвиняют по «экстремистской» статье (как мы знаем, поводом могут стать носки не того цвета или «экстремистская» аватарка в соцсетях), и находят у него в компьютере, в телефоне виртуальные кошельки — их также можно внести в реестр и попытаться изъять средства.

И не важно, финансировал ли он какие-то сборы или получал средства, либо ничего подобного не делал: раз человек «экстремист», то и кошелек его «экстремистский».