«Иногда думаю, сколько людей говорит: «Вот эта сучка спала со всеми, чтобы попасть в телевизор!» (фото)

Певица, композитор и жгущая телеведущая Регина Тодоренко, безусловно, любима тобой благодаря передаче «Орел и решка» на телеканале «Пятница!». Наматывая круги по земному шару, она остановилась на пару дней в Москве, чтобы сфотографироваться для тебя.

— Как ты, приличная одесская девушка, попала в телевизор?

— Я вот тоже иногда думаю, сколько людей смотрит мои передачи и говорит: «Вот эта сучка спала со всеми, чтобы попасть в телевизор!»

— Хочешь сделать признание?

— Да. На самом деле я честно ходила на кастинги. Бедствовала, голодала, но ходила везде. И потом, если бы у нас брали через постель, везде работали бы одни мальчики. А мне, вероятно, нужно искать каких-то женщин-продюсеров, чтобы они захотели со мной переспать.

Но я всего добилась и без этого почему-то. У меня есть секрет: на всех кастингах я вела себя достаточно просто. Смешила людей, сама смеялась — и вот этой непосредственностью всего и добилась.

— Но училась ты на строителя кораблей?

— Почти. Сначала в Одесском морском университете, но ушла оттуда и окончила Киевский университет культуры по специальности «режиссура».

— Там уже есть твой бюст у входа?

— Наверняка. Но только бюст моей попы, потому что это самая привлекательная часть меня. Ну, мне так кажется. Операторы ее постоянно снимают, но режиссер почти все вырезает.

— Почему в вашей программе так мало рассказывают про секс-туризм?

— Во-первых, не мало, а иногда. Мы ходим в бордели, как все нормальные люди. Мне, например, во Франкфурте очень понравилось, как все организовано. А во-вторых, возможно, сделаем отдельное приложение об этом. «Орел и решка: секс-туризм», например.

— Отлично. И с тем же условием — погулять на сто баксов или десять тысяч. Только кто вас туда пустит с камерой?

— Никто, мы скрытой снимаем. Да, за такое могут убить, и потому мне это особенно интересно.

— Поговорим о твоем операторе. О том, который с тобой гуляет, живет и ночует, чтобы зритель увидел все твои приключения. Как он это выдерживает?

— Конечно, ему тяжело, потому что приходится раньше вставать и позже ложиться. И он меня ненавидит, потому что я чаще бедная, чем богатая. Нет, он не может быть моим молодым человеком, потому что знает про меня слишком много. Видит, как я стригу ногти, ковыряю в носу... Поэтому мы просто друзья.

— Неужели он ни разу на тебя не набросился, когда снимал тебя в душе?

— Разве так можно поступать с друзьями?

— А что остается за кадром? Расскажи о том, чего зритель не видит.

— Он не видит, как ведущая ругается с оператором из-за того, что у нее в кадре недостаточно длинные ноги и ее нельзя снять лучше, чем она в жизни. А еще у меня паранойя: я все время боюсь невыключенного микрофона. И даже когда я голая, мне кажется, что у меня где-то осталась петличка,и все слышат, что я делаю. Отчасти это правда: я постоянно забываю ее выключить. Иногда люди в шоке.

— Что у тебя написано на руке?

— Я не могу это произнести, но могу рассказать, как появилось.

— Ты выпила...

— Нет, все было осознанно. Я просто взяла одну сокровенную мантру и перевела ее на фарси.

Проблема только в том, что я это сделала гугл-переводчиком. Теперь надпись не может прочесть никто, даже арабы: «Амеш хамбэб марштыш...» Что?! Нет, говорят, мы не знаем, что это, но вроде об истине.

С тех пор я решила остановиться с татуировками. Тем более что моя аудитория в основном не мужчины, а девочки 12–15 лет, и я должна думать, какой пример подаю.

— Тогда скажи, на каком свидании девушке уже можно заниматься сексом?

— Да хоть на первом, хоть прямо сейчас. Все же от страсти зависит! Искра есть — вперед! Главное, чтоб по любви. Ну я ж не ханжа.

Секса должно быть столько, сколько девушке хочется. Для здоровья в первую очередь, разумеется. Сама я стараюсь ничего себе не запрещать. Да, если я хочу чего-то, то я это получаю.

А вот на свидания мне ходить лень и некогда. Это долго, нудно, и я знаю, чем все закончится. И вообще я самка богомола, поэтому я до сих пор не замужем.

— Я правильно понимаю, что большую часть времени ты проводишь в путешествиях?

— Не то слово. Я сейчас уезжаю в кругосветное путешествие. Мы останавливаемся в каждом городе на три-четыре дня. Снимаем, потом летим дальше. И так восемь месяцев.

— Как ты это выдерживаешь?

— Нормально! Если бы это был отдых, то, наверное, можно было бы жаловаться. Но это работа. Отдохну на пенсии!

— Какую самую интересную болезнь ты привозила?

— Ты напрасно считаешь этот вопрос смешным. На самом деле я привозила разные аллергии на каких-то местных насекомых. Особенно после того, как прошла обряд посвящения в Амазонии.

Теперь я принадлежу к рангу бесстрашных женщин, хотя этот обряд проходят только мужчины, а женщины — по желанию. Большую рукавицу, плетенную из пальмовых листьев, нашпиговывают лютыми муравьями-пулями. Это насекомое, укус которого считается самым болезненным в мире. Перчатку надевают на руку, и сотня огромных муравьев тебя жалит. В результате некоторые уходят в транс, а некоторые в госпиталь, но я выдержала. И теперь я мужчина, причем крутой. Будет проще спать с женщинами-продюсерами.

— А вообще ты чего к нам пришла? Тебе мало славы?

— Я пришла порадовать дедушку. Он стоматолог в Одессе, ему семьдесят пять лет, и он большой ценитель женской красоты. Но про все мои слегка откровенные съемки в клипах и сериалах он всегда говорит: «Ну не дожала! Надо было больше зажечь!» Теперь, я надеюсь, он будет доволен!