И светят им лампады из-под темной воды…

Отдельное развлечение в долгих путешествиях – читать дорожные указатели. Трасса Минск-Витебск – не исключение. Названия деревень и поселков иногда пугают, иногда смешат. Слагавище, Бабцы, Рожно – жителям этих населенных пунктов, пожалуй, не позавидуешь. После этого какие-нибудь там Барсуки кажутся местом вполне благозвучным и пригодным для жизни.

Ну да Бог с ними, с названиями. Не будем все же забывать, что эта дорога ведет в такие места, не побывав в которых так до конца и не поймешь, почему Беларусь называют синеокой.

Витебская трасса предназначена для людей с железными нервами. До Бегомля это неширокая дорожка с двумя полосами, бесконечными запрещениями обгона и постоянными объездами.

Объезды, конечно, внушают оптимизм – когда-нибудь, может, и это несчастье превратится в Олимпийку. Но пока ремонт раздражает ужасно. Тем более, что сопровождается он густо понатыканными знаками ограничения скорости до сорока километров, почему-то очень любимыми дорожной полицией всех стран. Да и загружена трасса порядком – как в будние, так и в выходные дни.

Поехал я в сторону Лепеля для того, чтобы поснимать на фото осенние озера. Средней и поздней осенью многие уголки Беларуси красивы особенной, холодной красотой. Это вам не лето, когда греет солнышко, а все берега устланы мусором и отдыхающими. Летом, порой, думаешь – ёлки-палки, с этой поголовной автомобилизацией скоро не останется ни одного уголка, в котором ты не наткнешься на чей-нибудь костерок да палатку.

Поздней осенью другое дело. Отдыхающих распугал холод. Единственные, на кого можно наткнуться, так это грибники. Вдоль трассы тут и там по обочине стоят автомобили, терпеливо ожидающие своих владельцев, нарезающих круги по лесу с ведрами наперевес. Но ближе к Бегомлю исчезают и они – столичные жители так далеко не забираются, потому что такие грибы с нынешней ценой на бензин становятся уже нерентабельными. А местные, конечно же, знают места получше, чем вдоль оживленной трассы, где дары леса аккумулируют в себе всю таблицу Менделеева.

Идешь вдоль берега и понимаешь, что гребенщиковское «…и светят им лампады из-под темной воды» вовсе и не аллегория. Где-то в глубине действительно мелькают странные огоньки, скрываемые стального цвета холодной и неуютной толщей воды. Когда начинает смеркаться, по коже аж мурашки бегут.

Какая-то нечеловеческая мощь ощущается. Невольно понимаешь, что так же стоял на этом берегу и некий парень в шкуре с каменным топором, и какой-нибудь латник с мечом на перевязи.

Время идет, в большом городе вообще летит, а тут не меняется ничего. Поэтому оказавшись здесь, ты словно выпадаешь из времени.

Сам Лепель оставляю в стороне. Ну, во-первых, город как город, хоть и упоминается впервые аж в XV веке. А во-вторых, Лепельское озеро да пару-тройку местных архитектурных памятников вроде костела святого Казимира, церкви святой Параскевы да деревянную синагогу не фотографировал разве что только ленивый.

От большой деревни Старое Лядно (опять эти названия!) рукой подать сразу до нескольких озер. Жизнь давно научила – карты картами, а дорогу лучше лишний раз спросить. Язык – он и до Киева доведет, а то и до чего похуже, а вот имеющаяся в наличии, неизвестно каким образом попавшая мне в руки карта здешних мест еще советского Генерального штаба вполне могла устареть. Судя по ней, ко многим озерам можно без проблем добраться и на машине, но это неинтересно. Потому что нет ничего лучше, чем прогулка по лесной дороге, со смыкающимися перед тобой облетевшими уже деревьями, да легким осенним ветром, гоняющим сиротливые желтые листья.

К тому же вопросы о дороге – лучший способ завести знакомства на месте, расспросить местных и о достопримечательностях, и о разных сказках, так или иначе сопровождающих любые древности. Останавливаюсь почти в конце деревни, возле симпатичного синего домика с растущими в палисаднике не по-осеннему разнообразными цветами.

Знакомимся с хозяйкой домика, тетей Катей. Встречает она незваного гостя радушно – этим деревня тоже отличается от города. Нет, в городе тебе, конечно, тоже объяснят дорогу, но при этом вряд ли предложат оставить машину во дворе (а то у нас недавно был случай – припаркованную возле обочины легковушку транзитная фура протащила за собой), или, скажем, выпить молока.

И впрямь, трасса проходит прямо через деревню: улица больше напоминает столичный проспект, а не сельский пейзаж. Мимо одна за одной идут грузовые машины, поэтому, недолго думая, принимаю приглашение.

Тут же узнаю, что в жизни у трассы есть и свои преимущества – например, в сезон вынес со двора ведро яблок, глядишь шофера и купили. А сельским пенсионерам это неплохая прибавка к пенсии.

По ходу дела выясняется, что тетя Катя не совсем и местная, живет она тут всего три года. Но повода для расстройства нет никакого – моя новая знакомая оказывается бесценным кладезем информации.

Из всех ближайших озер она рекомендует мне Бобрицу. Потому что вода там такая чистая, что ее можно пить.

– Берешь в колодце воду, - объясняет мне тетя Катя, -- и в ведре уже через несколько часов выпадает осадок. А та, что из озера, сколько б ни стояла, не испортится. И осадка никакого нет.

Оказывается, в старину возле Бобрицы бил знаменитый на всю округу источник, который считался священным. Чтобы излечиться от разных болезней, сюда приходило множество паломников. Как раз на месте этого источника теперь располагается санаторий Минобороны, который славится своей целебной водой.

Место для санатория из множества вариантов отбирал лично Климент Ефремович Ворошилов. Вроде как настолько наркому обороны, а впоследствии председателю Президиума Верховного Совета СССР, понравились здешние места. А у него губа была, конечно, не дура: наркомы и председатели разного рода президиумов знали в этом толк.

Да и не один такой оказался Климент Ефремович. Тетя Катя тоже оказалась здесь… из-за озера. Приехала как-то в этот самый санаторий отдохнуть. И так ее зацепили здешние места, что продала тетя Катя свою трехкомнатную квартиру в Бресте и купила домик в ближайшей от озера деревне. Вслед за первым домиком – еще один, рядышком. Так что теперь владениям тети Кати вполне можно позавидовать.

– Вот и захотелось мне тут жить, - говорит тетя Катя.

– Но поступок- то, мягко говоря, рискованный – удивляюсь я. – Вы ж все-таки городская жительница!

– Ну да, рискованный – соглашается тетя Катя. Но сомнений у меня не было никаких. И до сих пор ни разу не пожалела. Что там в Бресте? Квартира на четвертом этаже в «хрущевке», малюсенький балкон… Тоска! Ну, придет кто-то в гости раз в неделю, так что? А здесь – воля.

– Но там хотя бы не надо ломать голову, где взять дров, не надо топить печь, бежать поливать огород…

– Ого, так в этом же самая прелесть, - не соглашается со мной тетя Катя. – Я же когда сюда приехала – еле ходила. Сколько у меня проблем со здоровьем было! А тут я просто ожила – и работать теперь могу, и за столом посидеть.

В подтверждение своих слов тетя Катя выносит из горницы листик отрывного календаря.

-- Вот видите, - говорит она мне, - когда человек сажает и выращивает растения , у него у самого организм обновляется. И вся сила ростка переходит в него.

Читать мелкие убористые строчки в календаре я, честно говоря, не стал. Да и неважно, наверное, на самом деле, то ли и так ли там было написано. Главное, чтобы человек в это верил. А уверенность сама по себе силы придает.

Но в том, что у тети Кати поправилось здоровье, и впрямь нет ничего удивительного. Купальный сезон она открывает в начале мая, закрывает в конце сентября. Купаться к озеру ходит каждый день. Оттуда несет воду. Вот походите-ка каждый день в бассейн, а оттуда несите домой бидончик воды. Думаю, сразу заметите существенное улучшение самочувствия. А добавьте сюда чистый воздух, выращенные на грядке экологически чистые витамины!

– Искупаешься в холодной воде – у тебя все тело горит, такая бодрость и сила появляется – по тете Кате видно, будь сегодня на дворе не плюс восемь, а хотя бы плюс пятнадцать – она бы не устояла и пошла купаться. – Тут недавно внук ко мне приезжал, так не отважился в воду лезть. Холодно, говорит. Походил, как бусел, по берегу, и все. А мне нравится. Я плаваю далеко и долго – уже в семь лет Муховец переплывала. Говорю ему, бери с бабушки пример. Нет, так и не отважился.

– А не одиноко вам тут? Для местных вы ведь вроде как чужая, пришлая. Или ничего?

– А у меня уже и здесь есть подруги. Да и брестские меня не забывают, приезжают. Конечно, надо время, чтобы тебя приняли. Это не сразу. Но мы тут кампанию ведем ,чтобы к нам на эту сторону деревни воду провели. Я вот подписи собираю, ездили на прием в Витебск, к Андрейченко (экс-губернатор Витебской области, а теперь спикер Палаты представителей – Авт.). Думаю, скоро будем с водой. Аист опять-таки у меня живет, Гошей его зову. Ходит прямо по огороду, меня нисколечко не боится. Дочь с мужем и с внуками приезжает. Нет, мне тут совсем не одиноко!

Сфотографировать аиста не удалось – осень, и он давно уже отправился на юг. А вот в то, что деревня будет с водой, я верю, глядя на тети Катин участок. Вот тебе теплица, вот посаженный сад (по словам хозяйки, сорок саженцев, попробуйте-ка поделать это, даже если вам годочков поменьше, чем тете Кате), ухоженные палисадники с цветами.

Кстати, оказывается, тетя Катя занималась бизнесом – и сама как челночник поездила, и небольшую торговую точку в Бресте имела. Это многое объясняет. И то, откуда в ней такой неугомонный моторчик, и то, откуда взялась решимость на переезд. Нашего предпринимателя ничего уже не напугает. Что тут смена города на деревню в сравнении с государственными программами, направленными на поддержку предпринимательства.

– Это лето только вот было не очень – сетует тетя Катя. – Високосный год, наверное. Ну да вот говорят о глобальном потеплении, что каждый год добавляется полтора градуса. Вот и хорошо, и у нас теплее будет, - смеется хозяйка.

Тетя Катя убеждена, что здешние места – лучший курорт в Беларуси. Как погода хорошая, говорит, сразу надо ехать сюда. Наверное, она права.

Кстати, в эти края приезжали немцы. Брали пробы, цокали языками и восхищались уникальностью воды из Бобрицы. Говорили, что если бы им отдали (в смысле продали, конечно) озеро, они бы сделали тут такие места отдыха, что Швейцария бы отдыхала.

Немцам, конечно, ничего не дали. В общем-то правильно сделали – нечего разбазаривать такое добро. Другой разговор, что и сами мы пока ничего не сделали.

Для дикарей здешние озера, конечно, рай. Но вот для тех, кто предпочитает более комфортный отдых предложений маловато.

Тем временем дома в местных деревеньках понемногу скупают россияне. Так, не успеем оглянуться, со временем вырастет тут очередная Рублевка. Да мы в ней, боюсь, окажемся лишними.

Вот и тетя Катя продает один из своих двух домов. К чему мне столько, говорит.

– Только вот кому попало не продам – мне нужно, чтобы человек был хороший. Ведь мне ж с ним жить по соседству.

А что, это правильный подход. Вот я бы купил, коли бы подошел ей в соседи. Дом-то хороший, да еще в таких местах! Да вот денег на него у меня пока нет. Так что надо собираться обратно в город их зарабатывать.

Осенний день короток. Пора в обратную дорогу. На прощание тетя Катя дарит мне банку квашеной капусты. Как выясняется потом – потрясающе вкусной. Только ради одной такой капусты стоит ехать жить в Старое Лядно.

А может, все-таки, несмотря на финансовый кризис наодалживать денег? И бай, большой город. По крайней мере, сегодня я убежден, что это было бы правильным решением. Но я знаю, что завтра город снова закрутит, замотает, выбьет из головы все подобные мысли.

Почему-то вспомнился рассказ Василия Шукшина «Верую». Там один из героев говорит такие вот слова: «Верую, что скоро все соберутся в большие вонючие города. Верую, что задохнутся там и побегут опять в чисто поле».

Тетя Катя утверждает, что всему свое время. И в жизни каждого человека наступает момент, когда ему пора делать такой выбор.

Когда это происходит? Мне кажется, что я нашел ответ на этот, казалось бы, непростой вопрос: видимо тогда, когда находится на земле уголок, где тебе светят лампады из-под черной воды. Вот как найдешь, так и беги.

Черт его знает, может, и мое время уже пришло. А ваше?

Также на эту тему

«Далеко-далеко, где ни зла, ни беды…»