Политика

Катерина Батлейка

«Губоповца не поставишь за хирургический стол. Но это не единственная причина»

Эксперты — о создании комиссии для работы с желающими вернуться на родину.

Беларусь. Фото: Жыццё Палесся

Генпрокурор Беларуси Андрей Швед заявил о создании межведомственной комиссии для работы с уехавшими белорусами, которые хотят вернуться на родину.

Сообщается, что в состав такой комиссии будут включены представители общественности, депутатского корпуса, должностные лица госорганов, а возглавит ее генпрокурор. Не говорится, как именно будет налажена процедура работы, однако, по словам Шведа, «каждый, кто хочет вернуться в Беларусь, но опасается, может обратиться в комиссию и получить разъяснения о наличии либо отсутствии претензий со стороны госорганов к конкретному лицу».

«Салідарнасць» спросила у экспертов, что они думают о такой инициативе властей и с какой целью ее создают.

«Усё вызначаецца найперш інтарэсамі рэпрэсіўнай машыны»

Палітычны аглядальнік Сяргей Навумчык лічыць, што адна з прычынаў стварэння такой каміссіі — кадравая катастрофа.

— Беларусь пакінулі дзясяткі тысяч ня горшых спецыялістаў. І калі без сумленных творцаў і навукоўцаў, паэтаў і гісторыкаў, мастакоў ды журналістаў рэжыму лягчэй — дык дыфіцыт, напрыклад, медыкаў, стварае ўжо электаральную праблему, бо ГУБАЗіКаўца да хірургічнага стала не паставіш. Але гэта не адзіная прычына, яшчэ адна — імкненне адпомсціць і пакараць.

Навумчык успамінае: вяртацца да дому «нязручных» грамадзян прасілі і сто гадоў таму.

— Існуе вельмі добры прыклад з гісторыі, калі ў канцы 1920-х гадоў некаторыя дзеячы БНР паверылі бальшавіцкаму кіраўніцтву БССР і вярнуліся «будаваць беларускую Беларусь».

Праз некалькі гадоў усе яны без выключэнняў былі альбо расстраляныя, альбо знігулі ў ГУЛАГу. Ну а ў пачатку 90-х, калі прыадчыніліся архівы КДБ, стала вядома, што тое вяртанне было распрацаванай у Маскве аперацыяй НКВД.

У цяперашняй Беларусі, дзе сяржант АМАПу важнейшы за дзесяць акадэмікаў — усё вызначаецца найперш інтарэсамі рэпрэсіўнай машыны.

У сённяшняй сітуацыі Навумчык бачыць спалучэнне двух фактараў. З аднаго боку, цалкам магчыма, што хтосьці ў атачэнні Лукашэнкі пераканаў яго, што трэба вярнуць хоць частку спецыялістаў, напраклад, медыкаў. Але адначасна гэта ў інтарэсах тых, хто спіць і бачыць, як бы адпомсціць тым, хто выходзіў на вуліцы пад бел-чырвона-белымі сцягамі, але цяпер недасяжны.

— У мяне няма сумневу, што пераможа рэпрэсіўны падыход. Усіх, хто паверыць Лукашэнку і вернецца, будзе чакаць публічная працэдура прыніжэння і пакаяння. І абавязкова суд — хай пакуль і з умоўным тэрмінам. Але вельмі лёгка гэты тэрмін можа ператварыцца ў рэальны.

Уласна, гэта мы бачым і цяпер: днямі самі ўлады заявілі, што 52 беларусы, якія вярнуліся, былі затрыманыя за «экстрэмісцкую дзейнась».

Навумчык адзначае: сярод яго знаёмых беларусаў-эмігрантаў усе жадаюць вярнуцца, але ў вольную Беларусь без Лукашэнкі.

— Ніхто не збіраецца дабраахвотна вяртацца ў канцлягер. Для таго, каб людзі вярнуліся, улада мусіла б цалкам спыніць рэпрэсіі і выпусціць усіх без выключэння асуджаных па палітычных матывах. Але пакуль Лукашэнка будзе ва ўладзе, такога ня здарыцца. Вельмі сумняюся, што колькі-небудзь заўважная частка тых, хто вымушана пакінуў Беларусь, паверыць абяцанням ўлады і вернецца.

«Не думаю, что окажется много тех, кто готов поверить Лукашенко»

Политический обозреватель Александр Фридман согласен со своим коллегой: одной из целей такой комиссии может быть желание вернуть уехавших специалистов. Однако могут быть и другие цели.

— Например, повлиять на тех, кто еще не принял окончательное решение. Помимо этого, возможно, они хотят создать впечатление, что все стабилизируется и налаживается. Так они могут повлиять в том числе на своих сторонников и сказать: мы же власть, у нас есть сила, мы можем даже кого-то помиловать.

Не в последнюю очередь играет роль желание перебить повестку и отвлечь от происходящего в Украине и от вопроса с политзаключенными. С одной стороны, никого не отпускают, с другой, власти якобы идут на диалог.

Переоценивать такую идею властей эксперт бы не стал. Сам факт того, что комиссию возглавит генпрокурор, говорит, что речь идет о проверке, оценке со стороны власти, совершал ли конкретный человек преступление, но никак не о диалоге.

— Среди эмигрантов, конечно, есть те, кто недоволен своим теперешним положением. Для многих отъезд был вынужденным и спонтанным. Поэтому это попытка повлиять на чувства этих людей, на ностальгию, которая у них есть. Тем самым расколоть белорусскую диаспору, которая формируется за пределами Беларуси.

Риторика властей при этом не изменилась: тех, кого надо, — накажем, тех, кто ничего такого не сделал — помилуем. Диалога при этом не предусматривается, скорее, что люди в той или иной степени придут с повинной, а власти уже будут решать, стоит их наказывать или нет.

Александр Фридман в интервью «Салiдарнасцi» отмечает, что возможно и будут отдельные люди, которые воспримут это всерьез и воспользуются такой возможностью:

— Не думаю, что все эти люди по возвращению отправятся в тюрьму. Кто-то, наверное, сможет вернуться к своей спокойной аполитичной жизни, кому-то будут назначены штрафы, а для кого-то такая вера в снисходительность властей может обернуться тюремным сроком. Но не думаю, что такие обращения будут носить массовый характер и что окажется много тех, кто готов поверить Лукашенко.

Из этого делают большую тему, которую будут обсуждать. Что ими движет, станет понятно, когда дело дойдет до практики, будет объявлен состав комиссии. Пока они чувствуют себя как победители, которые могут вершить судьбы.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 2.5(42)