Футбол как модель политических перемен

Осознать необходимость движения в сторону развития демократических институтов в нашей стране можно, обратившись к опыту Хиддинка. Российский футбольный истэблишмент не стал навязывать общие правила игры, а пригласил поработать тренером того, кто владеет секретом организации игры большого числа людей.

Чемпионат Европы резко поднял политические акции футбола в России. Провластные политики подчеркивают свою причастность к успешному выступлению российской сборной, рассматривая ее победы как символ роста могущества государства, результат изменений, произошедших в стране в последние годы. Оппозиционеры, напротив, твердят, что футбол – всего лишь спорт, а вовсе не политика. И уж, конечно, и тем и другим показалась бы абсурдной мысль, что футбол может дать толчок для размышлений о том, что правильно было бы поменять в российской политической и экономической системе.

Между тем в последних успехах российской сборной проявляется модель эффективных действий, которая вполне конкурентоспособна, красива и привлекательна именно как инструмент и цель изменения общественной системы.

Проблема, которую решил тренер российской сборной в небольшом коллективе футболистов, стоит и в масштабах страны – как правильно организовать группу людей для достижения наилучшего позитивного результата.

По-видимому, Хиддинк владеет секретом организации эффективных коллективных действий, которые успешны в качестве правил сложения индивидуальных усилий игроков и мало зависят от одаренности каждого из участников команды. Кто сейчас помнит хоть одного из игроков футбольных сборных Южной Кореи или Австралии, но успехи команд уже стали историей, как и то, что достигнуты они были именно благодаря Гусу Хиддинку. Не умаляя таланта российских футболистов, все-таки отметим, что среди них не слишком много игроков первого класса даже в масштабах футбольной Европы.

Сами по себе правила эффективных коллективных действий давно являются объектом пристального изучения обществоведов. И, хотя ученые еще далеки от универсальных формулировок, интересные обобщения уже сделаны. Результаты удивительны. Прежде всего, выявлен класс распространенных социальных задач, коллективное решение которых правильно организованной группой обычных людей значительно эффективнее, чем любое из решений, которые могут предложить эксперты, знатоки соответствующей области.

Так, еще в 20-х годах прошлого века социологи установили необычайно высокую точность усредненных оценок, которые группа давала тому или иному явлению, в сравнении с оценками любого из несомненных экспертов. Выяснилось, например, что небольшой коллектив непрофессионалов (чаще всего просто студентов) в среднем значительно точнее оценивает вес объекта (например, туши быка), количество объектов, находящихся в поле наблюдения (например, количество орехов в прозрачной вазе), чем это делают профессиональные мясники или торговцы орехами. Более того, было установлено, что прохождение лабиринта группой студентов, которые на каждой из развилок выбирали простым большинством голосов направление дальнейшего движения, приближается к оптимальной траектории и короче, чем путь, предложенный самым лучшим специалистом по лабиринтам.

Научное сообщество восприняло всерьез экспериментальные подтверждения «коллективного интеллекта», и в 50-х годах прошлого века им были разработаны принципы так называемого дельфийского метода решения задач, которые придавали ключевое значение формированию однородной группы, независимости оценок её участников и правильным критериям суммирования их оценок для получения результирующей коллективной оценки.

Использование дельфийского метода в то время не привело к решению значимых научных задач, однако позднее, в 90-е годы, экспериментальное обнаружение «коллективного интеллекта» оказалось необычайно эффективно в выявлении истинных представлений общества о самом себе, о целях и потребностях его отдельных групп, а также о желаемом направлении своего развития.

Примером этого может служить «политический тотализатор», который организовали студенты и преподаватели университета штата Айова (США). Обязательное условие его эффективной работы – личная заинтересованность каждого участника в прогнозируемых результатах. Это устройство позволяет делать ставки на выигрыш того или иного кандидата на выборах, а также на исход самых разнообразных событий (например, коммерческую успешность нового программного продукта или дату выхода из печати очередного бестселлера). Как и в спортивном тотализаторе, в его айовском варианте действует следующий принцип: чем выше средняя оценка участниками вероятности наступления определенного события, тем меньше выигрыш относительно ставки на такой исход. Например, если ставки принимаются на победу Обамы или Маккейна на будущих президентских выборах в США, то за счет ставок, принятых на победу Обамы, нужно будет выплатить вознаграждение всем, кто сделал ставки на победу Маккейна, и наоборот. Понятно, что в случае победы Маккейна малое количество ставок на Маккейна (предположим, что на его победу поставило меньшинство) и большое на Обаму (на которого поставило большинство) приведет к тому, что между относительно небольшим количеством поставивших на Маккейна нужно будет поделить большую сумму ставок, сделанных на Обаму. Поэтому выигрыш поставивших на Маккейна будет больше, чем выигрыш поставивших на Обаму в случае победы последнего. Организаторы тотализатора непрерывно осуществляют корректировку объявляемых котировок (например, «доллар, сегодня поставленный на Маккейна, в случае его победы принесет 1 доллар 15 центов»), что дает возможность отслеживать среднюю групповую оценку вероятности того или иного исхода.

Если судить по прошлым результатам, «политический тотализатор» оказался лучшим из имеющихся инструментов прогноза (всех видов опросов, всех видов агрегированных экспертных оценок и любых индивидуальных оценок), а также необычайно точным. Что убеждает нас в простой истине: правильно организованное суммирование мнений множества достаточно осведомленных о своих интересах людей – лучший способ выбора цели общественной деятельности и способа ее организации.

По-видимому, и для эффективной политики, отвечающей интересам большинства, противопоказано создание закрытого синклита государственных мужей, владеющих «наукой государственного управления» и принимающих судьбоносные для общества решения. А ведь это именно та модель организации власти, которая установлена сегодня в России. Модель, в рамках которой не принято считаться даже с мнениями профессиональных экспертов, не то что с мнением множества людей.

Между тем, если исходить из сказанного выше, для нашей страны актуальной проблемой является не совершенствование «вертикали власти», а поиск и создание демократических институтов, которые бы суммировали мнение многих и обладали достаточной публичной властью для утверждения результирующего мнения в качестве приоритета государственной политики.

Здесь ключ к росту эффективности нашей общественной системы. Но в этом направлении наша страна нисколько не продвинулись вперед, с начала этого века здесь наблюдается обратное движение.

Как это ни покажется странным на первый взгляд, осознать необходимость движения в сторону развития демократических институтов в нашей стране, можно, обратившись к опыту Хиддинка. Как здесь поступили два года назад? Российский футбольный истэблишмент не стал навязывать общие правила игры, заниматься мелочной опекой, а поступил мудро: взял и пригласил поработать тренером того, кто владеет секретом организации игры большого числа людей. Истеблишмент произвел то, что называется рецепцией правил и опыта, и в этом отношении не совершил ничего нового.

Именно с этого акта – рецепции правил и опыта политической жизни (призвания варягов) – и начинается наша русская история.

Без такого разумного заимствования (на что не без сопротивления согласилась и футбольная общественность), без последующего опыта самоорганизации общественной жизни добиться серьезных успехов нам будет сложно. И блестящий успех российской сборной в матче с Голландией еще раз убедительно говорит о том, какой путь развития общества нам следует предпочесть.