Филин

Яна Соколова

Фридман: «Западные политики говорят мало, потому что хотят запутать карты России»

Политический аналитик и историк Александр Фридман — о стратегии НАТО в случае осуществления агрессивных действий России по отношению к соседям и к странам НАТО.

— Политолог Павел Усов полагает, что западные общества и элиты не готовы к войне ни в какой ее форме. Он отмечает, что после саммита НАТО и визита Джо Байдена в Польшу так и не понял, какие будут действия Запада (США-НАТО), в случае, если Россия все же применит химическое оружие (или любое другое оружие массового поражения) в Украине, или осуществит агрессивные действия в отношении стран НАТО, или хотя бы в отношении Финляндии.

Как вы считаете, есть ли стратегический план Североатлантического Альянса?

— В блоке НАТО все сценарии, как будут действовать в конкретной ситуации, просчитываются. Есть статья 5 устава НАТО: в случае, если будет нападение на какую-то из стран альянса, ей должны будут помочь и т.д.

Байден тоже повторил, что, если будет нападение, будем воевать. Как поведет себя НАТО в реальности, мы не знаем. Они не говорят, разумеется, ничего, ограничиваясь многозначительными формулировками.

С одной стороны, это делается намеренно, чтобы не раскрывать карты. С другой, Усов прав, Запад войны не хочет. Я бы сказал так: готовность воевать в российском обществе выше, чем в западном, по одной простой причине: россиянам меньше терять, и они спокойно относятся к небольшому материальному благосостоянию, которое у них есть.

Как поведет себя НАТО в конкретной ситуации, сегодня не может сказать никто. Это будет очень сложное решение. Столтенберг говорит, что если Россия применит химическое и биологическое оружие, это изменит всю ситуацию. Дуда повторяет то же самое. Шольц заявил, что последствия будут драматические. Что это означает? Это может быть разрыв дипотношений с Россией, прекращение энергетического сотрудничества или участие в военных действиях.

Возможно все, что угодно. У них нет ответа на этот вопрос. Они не знают, что будет в этой ситуации. И я думаю, что и в России этого не знают. Мы живем в такое время, что с каждым днем рождается все новая и новая динамика.

В западном обществе реакция на Мариуполь одна, а на взятие Киева или на массовые убийства, возможно, была бы совершенно другая.

Надо смотреть на конкретную ситуацию.

Что мешает сегодня России провести военную операцию против Латвии или Эстонии, занять эти страны? В этой ситуации у НАТО остается одна-единственная возможность. Либо сказать: извините, латыши-эстонцы, у нас есть перед вами обязательства, но мы все-таки не хотим мировую войну, и независимость Латвии и Эстонии не стоят того, чтобы из-за вас начинать ядерную войну. Или же НАТО говорит: нет, мы остаемся верны своим принципам, идем и боремся.

Я думаю, что западные политики говорят сейчас мало, потому что они хотят России запутать карты, чтобы она не смогла просчитать варианты. Была же критика, например, со стороны Джона Болтона в отношении Байдена за то, что тот регулярно повторяет «мы не будем воевать». Ну, хорошо, ты можешь сказать, что ты не будешь воевать, но зачем об этом говорить? Пускай в Москве считают, что ты, может быть, будешь воевать, и тогда они будут этого опасаться.

— Публикуются ли в западной прессе экспертно-аналитические сценарии действий НАТО в ответ на действия России?

— Есть разные сценарии. Они прокручиваются по большому счету с крымских времен. Основных сценариев два.

Первый — начинается агрессия России в отношении страны НАТО, и в этой ситуации альянс отходит, и начинается поиск каких-либо компромиссов. Допустим, НАТО сдает свои позиции, чтобы избежать мировой войны.

Другой сценарий — начинается полномасштабная война.

Это основные сценарии, а какой из них реалистичнее, никто не скажет.

Что говорят военные? У нас есть устав НАТО, мы будем действовать по нему. В любом случае, это политические решения. Готово ли нынешнее поколение западных политиков на лобовое столкновение с Россией — это очень хороший вопрос.

У них нет принципиальных разногласий по поводу того, что с путинской Россией нельзя иметь дела, что с ней закончены все отношения. Вопрос только в том, имеет ли смысл поддерживать какие-то формы диалога.

Вот Шольц и Макрон, видимо, считают, что говорить с Путиным надо, что это неприятно, ужасно и мерзко, но говорить надо. Потому что если мы не будем говорить с ними, не будет никакого диалога, тогда мы из этой ситуации не выйдем. А есть британцы, американцы, которые считают, что говорить с Путиным бесполезно.

— Может ли под намерением спутать карты, о котором вы упомянули, скрываться нежелание Запада провоцировать Россию на более агрессивные действия в отношении других стран?

— В том числе. Если противник тебя просчитывает и полностью знает, какие шаги ты можешь сделать, то это для тебя минус, но пока Запад Россию переигрывает.

Кремлевская операция в Украине была подготовлена из рук вон плохо. Если вы готовитесь к войне и собираетесь перекроить карту мира, то почему вы допускаете, что половина ваших резервов, валютных и золотовалютных, блокируются?

Почему вы допускаете, что такое количество имущества приближенных олигархов остается в западном мире и Запад его блокирует? Они в этом смысле просчитались.

Лавров признает, что в России не ожидали радикальных шагов от Запада. Это не укладывалось в представления российских властей о западных элитах. Они предполагали, что Запад нерешительный, не знает, что делать, всего боится, готов на компромиссы, не готов себя проявить, делает шаги назад.

А тут оказалось, что западные политики действуют довольно слаженно и быстро, при этом выполняют те вещи, которых им, может быть, совсем не хотелось. Разрыв экономических отношений, на который пошел Евросоюз, во многом вредит ему, но, тем не менее, на это пошли, потому что другой возможности нет.

Что касается Финляндии и Швеции, то, что Россия способна на любые агрессивные действия сейчас, это понятно. Но время работает не на Россию. Чем дальше это все заходит, чем больше люди и элиты видят, что происходит в Украине, те преступления, которые совершает Россия, тем больше у Запада времени морально подготовиться к противостоянию.

Готовность идти на компромиссы пока очень слабо присутствует с западной стороны. Посмотрите на историю с оплатой газа в рублях. Пока идет ситуация на лобовое столкновение. С одной стороны, западные правительства говорят: мы платить не будем. А с другой, Россия отвечает: мы вас заставим платить.

И что будет дальше, к чему придет, пока совершенно непонятно. Идет такая игра, что не до компромиссов: лоб в лоб идет столкновение.

— В соцсетях и среди людей можно услышать, что Запад не реагирует так, как мог бы, на агрессию России, не может защитить Украину. Что бы вы на это ответили?

— Тоже слышу такие мнения от людей, которые сочувствуют Украине, они разочарованы Западом. До тех пор, пока западные войска не пойдут украинцам помогать или, по крайней мере, не оснастят Украину самым что ни на есть современным оружием, Запад будет слабый, который делает слишком мало. Я эту эмоциональную позицию очень хорошо понимаю. Что бы Запад ни делал, что бы Байден ни говорил, этгоо всегда будет слишком мало с точки зрения человека, который хочет, чтобы Украина победила.

Давайте на это посмотрим глазами западного обывателя. Например, немцев, которых критикуют больше всего. С точки зрения экономических интересов Германии, разрыв с Россией очень болезненный и неприятный. Публика замечает, чего немцы не делают, но не замечает того, что немцы делают.

На самом деле они поставляют больше оружия, чем об этом говорят. Это все секретные вещи, чтобы не повышать риски. Они отправили много лекарств в военные украинские госпитали, оборудование. Немецкая полиция отправляет из своих запасов бронежилеты.

Людям, которые связаны с Украиной, по большому счету, все равно, будет третья мировая война или нет. Все украинское руководство интересуют только интересы Украины, и это понятно.

С точки зрения немецкого или французского обывателя, есть те, кто сочувствует и деньги перечисляет, и помогает как может, но эта трагедия для них чужая, а война мировая будет войной своей.

В Украине и Беларуси многие считают, что для Запада ценности превыше всего. Но, к сожалению, несмотря на то, что ценности играют определенную роль, сытый желудок и крыша над головой для очень многих перевешивают.

Общая проблема — над людьми, в том числе политологами и аналитиками, сейчас больше довлеют эмоции, чем хладнокровный взгляд. Когда ты смотришь на Макрона, который уже раз двадцатый будет с Путиным разговаривать, это все кажется бессмысленным. Думаешь: поставь лучше оружие в Украину. Но если посмотреть с точки зрения местной политики, тут другая логика.

Посмотрите на конкретный пример. Шольц повторяет: если мы перестаем покупать газ, нефть и уголь у России, то Германия погружается в глубочайший экономический кризис. Зависимость от российских энергоносителей огромная. Если Россия перестанет поставлять газ, вся немецкая химическая индустрия, скорее всего, остановится, и безумно взлетят цены на бензин и прочее.

Украинская сторона, в свою очередь, постоянно требует от Германии прекратить покупать энергоносители у России. Когда украинцы слышат от Шольца о том, что это будет ударом для немецкой экономики, они говорят: плевать мы хотели на то, что кто-то у вас потеряет работу, у нас в Мариуполе каждый день умирают сотни людей.

Но вы же понимаете, что Шольц — это канцлер, который мечтает еще раз переизбраться, и он знает, что когда через четыре года будут выборы, ему припомнят, что во время его правления случился экономический кризис.

Главное, однако, заключается в том, что если мы сейчас будем вести себя неправильно, если поддадимся на шантаж, то завтра нас не будет. Сегодня это Украина, а завтра — мы. Этого многие политики и государственные деятели на Западе еще не поняли. Или не хотят понять.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 4.7(71)