Фридман: Почему власти Грузии заговорили о «втором фронте» против России

На днях глава правящей партии «Грузинская мечта» Георгий Кобахидзе заявил, что власти Грузии могут организовать всенародный референдум, на котором у граждан спросят, хотят ли они войны против России. При этом Кобахидзе подчеркнул, что власти Грузии «будут действовать так, как скажет народ».

Заявление лидера правящей грузинской партии стало ответом на сигналы из Украины, поступающие с самого начала войны. Так, еще в марте секретарь украинского Совбеза Алексей Данилов заявил, что Киеву очень бы помогло открытие других фронтов против России. В частности, если бы Молдова и Грузия занялись возвращением своих территорий, оккупированных Москвой.

— Сегодня, когда Россия принесла войну на мирную украинскую землю, у нас также были ожидания, что Грузия последует примеру Украины и окажет более эффективную поддержку. К сожалению, этого не произошло и не соответствует нашим ожиданиям и пониманию того, что такое стратегическое партнерство, — отмечал в июле временный поверенный в делах Украины в Грузии Андрей Касьянов.

Спустя сутки Георгий Кобахидзе скорректировал свои слова о референдуме:

— В этом заявлении, естественно, был определенный сарказм и ирония. Мы знаем, и это видно по опросам, что наше общество против войны.

О том, насколько уместны подобные заявления в условиях войны, чем они продиктованы и к чему могут привести, Филин побеседовал с политическим обозревателем и историком Александром Фридманом.

— Новости из Грузии. Лидер правящей партии «Грузинская мечта» Ираклий Кобахидзе предложил провести референдум с вопросом об открытии «второго фронта» против России. Что это было?

— Прежде всего, мне кажется, это какая-то политическая клоунада со стороны господина Кобахидзе. Почему? «Грузинскую мечту» не раз обвиняли в снисходительном отношении к России, попыткам наладить с ней более тесные отношения.

Грузинские власти не вводили санкции в отношении Москвы. Они не против, чтобы в Грузию приезжали российские туристы. С одной стороны, там звучит явственная риторика о врагах, об оккупации. И при этом видны попытки иметь приемлимые отношения с Москвой, попытки ее не провоцировать.

С другой стороны, очевидна огромная поддержка Украины со стороны грузинского общества, на ее стороне в целом общественное мнение. Эта грузинская солидарность наблюдается и за границей, в том числе в Европе. Я много раз видел в грузинских ресторанах в Германии украинские флаги, в них собирают помощь для украинцев.

В Грузии ситуацию, в которой оказалась Украина, воспринимают как свою. И Кобахидзе это знает. В этой стране политика имеет не только рациональное, но и сильное эмоциональное измерение.

Здесь есть также фактор Саакашвили с его особым отношением к Украине.

Кобахидзе понимает, что отношение общества к достаточно сдержанной позиции официальных властей в этом вопросе не очень хорошее. Многие грузины, в первую очередь молодежь, хотели бы большего. У них совсем иной уровень солидарности и эмпатии к Украине.

И вот идет эта критика из-за границы, из Украины. Да и США, мне кажется, недовольны нерешительной политикой официального Тбилиси. В таких условиях лидер правящей партии вынужден так себя вести. Его позиция понятна: он не хочет никаких санкций в отношении России, и тем более он не хочет вооруженного столкновения.

Поэтому, скорее всего, это такая попытка повлиять на общественное мнение в таком ключе: давайте говорить, что мы на стороне Украины, но поймите при этом — зачем нам здесь новая война?

— Но не выйдет ли боком все это? Каким может быть ответ Москвы?

— Это абсолютно инфантильная политика, когда он говорит: как народ скажет, так мы и поступим. Мол, скажет общество — воевать, пойдем воевать.

Объявить такой референдум не значит, что сегодня ты его назначил, а завтра уже провел. Нужно время на подготовку. И когда что-то подобное будет объявлено, Россия будет реагировать. И в Абхазии, и в Южной Осетии будет реагировать.

Для Кобахидзе и для его партии это может закончиться плохо. Он уверен, возможно, что на таком референдуме большинство скажет, что не желает никакой войны.

Но если посмотреть, что сейчас происходит в Грузии, посмотреть, что пишут грузины в соцсетях, а еще вспомнить, что грузинские добровольцы воюют на войне за украинцев, то кто знает, как на самом деле пройдет этот референдум. И если в итоге большинство скажет войне «да», что тогда?