Фридман: «Это и есть ответ режима Лукашенко на Бучу»

Письменный призыв главы белорусского МИД Владимира Макея к Евросоюзу восстановить диалог между с Минском удивителен. И не только пассажем «Беларусь не будет втянута в войну», но также временем отправки: после обнародования военных преступлений в Буче, но до переговоров Путина и Лукашенко.

Если Европа фактически дала свой ответ, позволив опубликовать письмо в СМИ, то реакции официального Минска и Москвы пока нет. Последует ли она, или союзники предпочтут «не заметить» попытку режима Лукашенко завести старую песню о многовекторности? Об этом «Филин» спросил историка и политического обозревателя Александра Фридмана.

— Действительно, интересно следить за этими реакциями, — отмечает эксперт. — В России, по моим наблюдениям, об этом вообще не пишут. На Западе тоже не обсуждают, потому что официальную белорусскую позицию никто всерьез не воспринимает. Тот факт, что мы вообще знаем о существовании письма — и есть ответ европейской стороны, мол, мы с тобой никаких переговоров вести не будем. Белорусские власти, со своей стороны, не дезавуировали его, не опровергли и не подтвердили, что такое письмо было.

Мнение некоторых аналитиков о том, что «письмо Макея» — срежиссированная акция Минска и Москвы, собеседник «Филина» не разделяет, полагая, что обоим режимам сейчас не до хитроумных комбинаций.

— Думаю, что какое-то время белорусские власти будут «высиживать», не обращая внимания и делая вид, что ничего не случилось. Если тема постепенно сойдет на нет, то, наверное, никоим образом и не отреагируют.

Интересный момент, будет ли Лукашенко говорить что-то об этом, вообще об украинской теме, в ходе республиканского субботника (он ведь, как правило, на таких мероприятиях собирает журналистов и общается с ними), или ограничится заявлениями из области сельского хозяйства и коммунальных проблем. Если начнет — то этот вариант рассчитан, прежде всего, на Москву, это будет обращение к ней, мол, я на самом деле честный и никого не предаю.

Но для Москвы это не столь важно — они же, хоть и зациклены на своей «военной операции», видят, как Лукашенко ее поддерживает на словах. Чтобы он что-то сделал, его нужно к этому подтолкнуть.

Вспомним на примере Бучи: когда он сказал то, что сказал? Только будучи в России на совместной пресс-конференции, когда откреститься было уже невозможно. А в Беларуси, хотя было множество возможностей высказаться и озвучить официальную российскую позицию, подтвердить, что он также смотрит на происходящее — он этого не делал.

Вместо этого они написали письмо к ЕС. Я не верю в историю, что Макей играет здесь один.

— Он слишком «государев человек» для этого.

— Но, кстати, он единственный человек, который от этого будет в выигрыше. Как мне кажется, несмотря на всю свою лояльность к власти, он человек далеко не старый и задумывается о будущем. И, думаю, прекрасно понимает, что это за авантюра, в которую Беларусь попала благодаря Лукашенко и путинской войне, что у нее будут последствия — и спешит от этого откреститься.

По мнению эксперта, письмо главы МИД к дипломатам ЕС важно вовсе не содержанием, в котором нет ничего нового, а датой отправки — 6 апреля:

— Для меня ключевое то, что они среагировали. Это, с моей точки зрения, и есть ответ режима Лукашенко на Бучу. Конечно, в тексте этого нет — они не настолько глупы, чтобы подставляться, и исходили из того, что письмо может быть «слито», перехвачено и прочее. Но им было важно именно после событий в Буче дистанцироваться. Поэтому в письме вообще нет упоминания России.

— За такое пренебрежение союзником, на ваш взгляд, не устроит ли Кремль Лукашенко «отлуп» через своих пропагандистов?

— Скорее всего, не будут. Логически было бы разумно не устраивать обструкцию, а обождать. Но российские власти находятся в таком эмоциональном состоянии, что далеко не всегда действуют логично.

Они, безусловно, фиксируют все, что Лукашенко делает и как себя ведет. Даже хвалят, поскольку он не противопоставляет себя Москве, а порой говорит вещи абсурдные, которые ласкают им слух, вроде истории с англичанами.

От перемены мест слагаемых сумма, конечно, не меняется, но он говорил одновременно для России и Запада. России — на знакомом языке и в той тональности, которая им нужна. Но, с другой стороны, умело лавировал.

Лукашенко заявил то, что хотели услышать, но это было не так одиозно, не так гнусно и мерзко, как пассажи Путина, Лаврова, Небензи и всей этой компании. И, возможно, поэтому письмо Макея было опубликовано не сразу, а погодя, после встречи Лукашенко с Путиным.

— Европейцы, обнародовав письмо, обломали белорусским властям всю малину многовекторности, или у режима все еще остаются шансы?

— Шансов нет. По крайней мере на данный момент. Режим Лукашенко вписался в эту историю, и совершенно не понятно, как он собирается из нее выходить. Он предоставил территорию для атаки на Украину. Люди, которые убивали и насиловали в Буче, отошли на территорию Беларуси. И отсюда, из Беларуси они посылали свои посылки с украденными в Украине вещами — это все было видно. Какая уж тут может быть многовекторность? С этим все закончено.

Но Макей умный человек, имеет политический реализм и все-таки понимает западный мир гораздо лучше, чем Лукашенко. Он понимает, что сейчас важен не диалог, а чтобы тебя не поместили в контекст военных преступлений.

В Буче находится прокурор из Гааги, начинается международное расследование, идет эксгумация тел — а мы прекрасно помним, что люди, совершавшие преступления в Буче, Ирпене и в других украинских городах, пришли туда с территории Беларуси.

Поэтому для Макея важно выйти из контекста этих преступлений. Одно дело, закончив политическую карьеру и канув в политическое небытие, спокойно жить где-нибудь на даче под Минском, а другое дело — если в контексте расследования военных преступлений будут выданы международные ордера на арест.

Думаю, Макея как раз заботит этот компонент, минимизация ущерба от того, что произошло. Если Лукашенко придется откреститься и дело закончится отставкой Макея, это будет для него не самый плохой вариант. Ставки сейчас настолько запредельно высоки, что попасть под раздачу никто не хочет.

Не исключаю, впрочем, что он верит и в какой-то диалог, но вряд ли таковой возможен в сегодняшних геополитических реалиях.

Александр Фридман убежден: если война в Украине окончится достижением Россией своих целей, то в этой конфигурации места для Лукашенко не будет:

— Он проявил себя во многом как лояльный союзник, но не в той степени лояльности, как от него ожидает Москва. Она может многое простить Токаеву, но от Лукашенко ожидает иного. И его позиции в послевоенном мире очень плохие — как в случае победы, так и в случае поражения России. И поэтому он борется за существование, не желая полностью бросаться в омут с головой за союзником.

Поэтому письмо Макея — также и позитивный сигнал. Он говорит о том, что в Минске адекватно представляют, к чему ведет российская война, понимают происходящее и пытаются не порвать полностью с Западом.