Фотография во имя любви

Картинка будто передает атмосферу одной из заброшенных беларусских деревень в зимнюю пору.

Но не стоит забывать, что Стиглиц родился в 1864-м, а пик его карьеры пришелся на конец XIX-начало XX веков. Ради этого фото Альфред больше трех часов промерз на нью-йоркской улице, прежде чем запечатлел конку, ставшую смысловым центром композиции.

Будущий гений родился в Америке в семье зажиточного торговца сукном  и шелком, который ради образования детей продал компанию за 40 тысяч долларов и перевез семейство на свою родину в Германию.

Получив образование, Стиглиц переезжает в Нью-Йорк ловить удачу за хвост. И в ближайшие десятилетия получает полторы сотни наград.

А началось все еще в Европе, со снимка «Последняя шутка, Белладжо», с которым 23-летний Стиглиц  победил в ежегодном фотоконкурсе британского журнала «Фотограф-любитель».

Альфред покупает первую портативную камеру и создает известное фото «Конечная станция». Стиглиц мог неделями ходить в одно и то же место за идеальным снимком, порой не понимая, что именно ищет. Сегодня некоторые называют это вдохновением, замешанным на везении. И у него получалось!

В 1893-м маэстро становится редактором журнала «Американский фотограф-любитель». С коллективом отношения не сложились, Стиглица сочли слишком авторитарным, что вынудило Альфреда уйти с должности. Но фотограф продолжил помогать в создании многих художественных журналов, в том числе Camera Work .

Стиглиц мечтал сплотить американцев вокруг искусства, научить любить творения мировых гениев. В 1905-м в своей первой галерее он начал выставлять не только фотографии, но и картины Пикассо, Матисса, Кандинского.

Ценя творчество Пабло Пикассо, галерист искренне не понимал, почему американцы вяло реагируют на творения гения. На организованной Альфредом однажды выставке-продаже работ Пикассо купили лишь две картины, причем одну из них  – сам Стиглиц.

«Мне было стыдно за Америку, когда я почти все работы вернул Пикассо», – признавался галерист.

Поначалу в Нью-Йорке Стиглиц тоже сталкивался с негативной реакцией на свое творчество.

«Художники, которым я показывал свои ранние фото, говорили, что завидуют мне, что мои фотографии лучше, чем их картины, но, мол, к сожалению, фотография – это не искусство. Я не мог понять, как можно одновременно восхищаться работой и отвергать ее как нерукотворную, как можно ставить свои работы выше только на том основании, что они сделаны руками», – возмущался Стиглиц, который боролся за признание фотографии новым средством самовыражения и уравнения в правах с другими формами художественного творчества.

После знакомства Стиглица с популярной в Америке художницей Джорджией О’Кифф его жизнь круто изменилась. В 1924-м они поженились, художница стала музой и получила бонусом порядка 500 собственных снимков.

Отношения радовали, пока привносили новизну, затем начались ссоры.

К нервному срыву супруги Стиглица привело известие о романе мужа с 22-летней Дороти Норман, фотографкой и очередной протеже любвеобильного Альфреда. Жена пережила депрессию, психиатрическую клинику, вернулась к творчеству и начала хорошо зарабатывать.

После инфаркта Стиглиц тяжело переживал зависимость от жены, которая не бросила его после измены. Постепенно мастер впал в депрессию, не желая жить по правилам других. В 1946-м фотограф скончался от сердечной недостаточности. После его смерти супруга передала в музеи и библиотеки Америки более трех тысяч его фото.

«Вся жизнь Альфреда Стиглица – огромный вклад в развитие фотографии как независимого искусства. Его работы сочетали красоту и глубину, а его личность и творчество оказали неоценимое влияние на искусство фотографии», –  писали критики.