Фесенко: «Уровень угроз для Украины значительно выше, чем угрозы для Израиля за последние 50 лет»

– Еще с прошлого года в Украине стала популярной аналогия с Израилем, – пишет Фесенко. – Страной, которая с момента создания в 1948 г. находится в военно-политическом противостоянии с соседними арабскими странами и с палестинцами.

Многие в Украине считают, что именно израильская модель безопасности (страна как постоянный военный лагерь, которая всегда готова к внешнему нападению, и имеет определенные гарантии безопасности со стороны США) является оптимальной стратегией для Украины на будущее.

В недавнем большом интервью президент Зеленский также провел параллель с Израилем в контексте проблемы затягивания войны. Президент имел в виду, что можно существовать, и даже успешно развиваться и в условиях длительной войны.

Но, что надо понимать? Когда мы говорим об Израиле в контексте проблемы затягивания войны, то это не означает бесконечную войну. 75 лет существования государства Израиль не были постоянной войной.

Было несколько арабо-израильских войн, однако все они не были длительными (от нескольких дней до нескольких месяцев), и почти все (кроме первой) были не на территории Израиля. Межгосударственных войн у Израиля не было уже несколько десятилетий. Другое дело – противостояние Израиля с палестинцами. Это перманентный процесс. В нем были и мирные соглашения, но периодически происходят и конфликтные обострения. 

Однако, нам сейчас противостоит мощная ядерная держава с большой армией, с ресурсами значительно большими, чем у нас. Западная помощь лишь частично выравнивает эту ситуацию.

И кустарные палестинские ракеты нельзя сравнивать с баллистическими и крылатыми ракетами из России. Масштабы войны, и уровень угроз для нас значительно больше, чем угрозы для Израиля за последние 50 лет.

Война между Россией и Украиной может затянуться еще на несколько лет, но только в том случае, если она перейдет в режим низкой интенсивности (как это было во время войны на Донбассе с 2015 г. по 24 февраля 2022 г.). При этом война на истощение точно не отвечает нашим интересам.

Что касается израильской модели гарантий безопасности, с ней также не все просто. США начали масштабно помогать Израилю после шестидневной войны 1967 г. в условиях обострения глобального противостояния с СССР.

Во второй половине 1970-х США сделали ставку на мирное урегулирование арабо-израильского конфликта. Кэмп-Дэвидский мирный договор 1979 г. был обусловлен в том числе и тем, что США обязались оказывать финансовую и военную помощь как Израилю, так и Египту.

В 1981 г. Израиль и США подписали договор о стратегическом сотрудничестве между странами, в котором говорилось в том числе и о военной помощи Израилю в случае агрессии против него. Однако после принятия в Кнессете Закона о Голанских высотах этот договор был аннулирован американской стороной.

Тем не менее, де-факто США и в дальнейшем оказывали Израилю большую экономическую и военно-техническую помощь.  При этом финансовую и военно-техническую помощь США оказывали, хотя и в меньших объемах и некоторым арабским соседям Израиля.

Наверняка можно сказать, что такая модель не может быть реализована в контексте войны между Россией и Украиной. А вот привязка «гарантий безопасности» для Украины к переговорам о мирном урегулировании нынешней войны с Россией будет с очень высокой вероятностью.

Таким образом и израильская ситуация с безопасностью и израильская модель «гарантий безопасности» не имеют прямой аналогии с нашей нынешней ситуацией.

Некоторые форматы и элементы израильской модели безопасности можно творчески использовать в Украине, но скопировать или повторить – не получится. Слишком много существенных отличий между нашей и израильской ситуацией.

Кстати, то же самое можно сказать и о другой модели безопасности, которая в определенной степени релевантна для нас, – это опыт Южной Кореи. Многие политические аналитики обращают внимание именно на возможность южнокорейского сценария для Украины (договоренность о прекращении огня вместо мирного договора; разделение страны после завершения боевых действий).

При этом подчеркивается, что несмотря на отсутствие мирного договора, потенциальные риски возобновления войны и наличие ядерного оружия у Северной Кореи, мирная ситуация на корейском полуострове длится уже 70 лет. Такое мирное состояние в значительной, если не в решающей степени обусловлено зонтиком безопасности США над Южной Кореей.

Сразу после завершения Корейской войны США подписали с Южной Кореей договор о взаимной обороне, в котором обязались оказывать помощь Южной Корее в случае внешней агрессии. Соединенные Штаты имеют военные базы в Южной Корее, чтобы выполнить свои обязательства, прописанные в этом договоре.

Но наша ситуация принципиально отличается от того, что было и есть на корейском полуострове. Даже если нынешняя война между Россией и Украиной завершится неполным освобождением территорий, которые сейчас оккупированы россиянами, это будет не разделение страны, а факт сохранения оккупации части украинской территории соседней страной.

Украина будет стремиться к полному освобождению всех оккупированных территорий. Россия в свою очередь может возобновить свои планы разрушения украинской государственности. Поэтому формальное замораживание нынешней войны в Украине не гарантирует длительного мирного состояния.

И военный потенциал РФ значительно больше, чем Северной Кореи.

Что касается южнокорейской модели безопасности, то она вряд ли применима к Украине. Американские войска воевали в Корейской войне (пусть и под флагом ООН), и США просто сохранили свое военное присутствие в Южной Корее. У нас совсем другая ситуация.

Мы воюем сами, хотя и со значительной военно-технической и экономической помощью наших международных партнеров. И очень очевидно, что и США и Североатлантический Альянс в целом стремятся избежать прямого военного столкновения с Россией, чтобы не допустить ядерной войны и глобального самоуничтожения.

Вывод прост – наша ситуация с безопасностью существенно отличается от израильской и южнокорейской, и нам (вместе с нашими международными партнерами) придется формировать особую, именно украинскую модель безопасности. В этой модели можно и нужно творчески применить отдельные элементы опыта безопасности Израиля и Южной Кореи.

При этом я бы особое внимание обращал на успешный опыт экономического развития обеих этих стран. Успешная и эффективная экономика это также гарантия безопасности.

Что касается собственно модели безопасности для Украины, то наиболее эффективным ее форматом является членство нашей страны в НАТО. Опыт показывает, что не только Североатлантический Альянс стремится избегать прямого военног

о столкновения с РФ, но и в Кремле понимают смертельную опасность войны с НАТО. Но на пути к НАТО также нужно обеспечить такой военный потенциал Украины, который бы сдерживал потенциального агрессора и максимально увеличивал для него цену войны.