«Если вы учреждения образования — услышьте голос детей»

В начале ноября премьер-министр Роман Головченко констатировал: учащимся «нередко предлагаются заведомо невкусные, однообразные, неэстетично оформленные блюда. Дети их просто не едят».

Премьеру вторил и министр образования Андрей Иванец, который заявил, что «питание должно отвечать не только строгим медицинским показаниям, но и современным вкусовым предпочтениям детей» — непонятно, правда, как в правительстве собираются их учитывать.

Вопросы школьного питания в Беларуси поднимаются регулярно. В начале учебного года, как правило, рапортуют о том, что меню пересмотрено и улучшено: в него «по просьбам трудящихся», то бишь детей, включали то куриные шашлычки и рапсовое масло, то наггетсы, шаурму, и кебаб, постоянно звучали речи об уменьшении соли и сахара и даже об «ассортименте, достойном ресторанов».

Но, с одной стороны, в буфетах все те же булки и сомнительные сладости, а в отходах — нередко больше половины завтраков и обедов. А с другой — почти каждый год в школах и садах случаются массовые отравления, КГК выявляет нарушения, на комбинатах школьного питания процветает воровство, всевозможные недовесы и поставка несвежих продуктов.

Почему властям не удается навести порядок в этой сфере и раз и сделать, наконец, хорошо, Филин поговорил с политиками и родителями.

«Проблема вечная»

— Вопрос, конечно, государственной значимости, если иметь в виду, что питание в белорусских школах предоставляется для 1,1 миллиона детей. Однако я как родитель и как политик не думаю, что организация школьного питания — самое главное, что подлежит совершенствованию в системе белорусского образования, — говорит политик Андрей Дмитриев.

— Будем объективными: государство держит этот вопрос на контроле, на родительских собраниях периодически обсуждается качество питания детей в школах, проводились и проводятся эксперименты по разнообразию ассортимента обедов и завтраков.

По мнению политика, родители всегда будут высказывать какие-то пожелания по улучшению качества питания в школах — и это, с одной стороны, нормальная ситуация, а с другой, поставить точку раз и навсегда просто не получится: «Проблема эта вечная».

— Что же касается внезапно возникшего к ней внимания правительственных чиновников, то мне представляется, они решают две конъюнктурные задачи, — добавляет Андрей Дмитриев. — Во-первых, нужно продемонстрировать «заботу» о народе, а во-вторых, отвлечь внимание от более насущных задач реформирования системы образования.

Конечно, о школьном питании господину Головченко говорить легче, чем, например, о том, чтобы обеспечить каждую белорусскую школу компьютерным классом или сделать так, чтобы каждый ее выпускник свободно владел иностранным языком.

«Монополист не заинтересован в том, чтобы кормить детей вкусно»

— Почему Совет министров должен заниматься таким простым вопросом? — удивляется политик Татьяна Короткевич. — Все это должно регулироваться прямо на местах, ведь речь не идет о том, что меняется законодательная база. Обсуждают, видимо, для того, чтобы задекларировать свои намерения, но эти намерения разобьются о реальность.

А в реальности мы видим, что происходит. Во-первых, монополия на предоставление услуг общественного питания в учреждениях образования — закупку и поставку продуктов роизводит только Комбинат школьного питания, КШП. Во-вторых, монополисту нет резона контактировать с клиентом, мониторить качество своих услуг — вообще, он не заинтересован в том, чтобы кормить детей вкусно.

При этом Татьяна Короткевич, как и многие белорусские родители, констатирует удивительный факт: даже в условиях госмонополии, одинаковых поставщиков продуктов, почему-то в детских садах питание лучше, и дети едят охотнее:

— Мой ребенок в детском саду ел с удовольствием, я даже иногда ревновала к тамошним котлетам. А в школе, хотя речь об одном и том же КШП, уже было невкусно. К тому же у школьников нет права выбора: несколько раз мы решали вопрос о том, как отказаться от невкусного питания — как от «бесплатного» обязательного, так и от платного — если ты платишь, а повлиять на качество услуг не можешь, зачем такие обеды и завтраки?

В моей практике такое было, писали заявление на имя директора о том, что я как родитель обязуюсь обеспечить своего ребенка питанием и отказываюсь от школьного. Но это было непросто.

Многим родителям оказывалось проще заплатить, чем идти на конфликт с администрацией: если ты не оплачиваешь питание, то попадаешь в список «неблагонадежных», якобы недостаточно заботишься о ребенке. И это еще один рычаг давления на семьи.

Решить вопрос с качеством питания, по мнению политика, можно — для этого нужна постоянная обратная связь с детьми, постоянный, а не выборочный, мониторинг качества, и соблюдение баланса между стандартами общепита и предпочтениями учеников.

— Если вы учреждения образования — услышьте голос детей. А они голосуют тем, что не едят, выбрасывают то, что им не нравится. Но в условиях монополии у детей и родителей нет ни рычагов влияния, ни мониторинга качества, ни развития. Потому мы и толчем много лет эту ступу с водой, а результата нет.

Играет роль и все большая закрытость школ: сегодня попасть без предварительных звонков и согласований дальше холла — целый квест для родителей, не говоря уж о том, чтобы прийти в школьную столовую и самому попробовать, например, обед ученика и убедиться, идет ли речь о переборчивости детей или плохом качестве еды.

— Есть еще и другой аспект, — отмечает Татьяна Короткевич, — даже сами директора школ не сильно могут повлиять на ситуацию. Казалось бы, администрация могла бы проявить волю и предложить устроить тендер, пригласить частников, если у нас свобода предпринимательства.

Но нет, госорганизации в этой структуре словно бы связаны невидимыми нитями, и директор тоже лишен права выбирать между КШП и кем-то еще, и не может создать условия для конкуренции, а соответственно, и качества.  (Только в 2022 году МАРТ принял постановление, по которому местные органы власти своим решением могут определять поставщиков продуктов для школ — Ф.).

И пока не изменится эта система управления, не исчезнет монополия и не появится ориентация на ребенка, мы и будем видеть на уровне правительства такие совещания и обещания.