Эммануил Виторган: «Я предложил ребятам написать на входе: «Обчистим всю Россию»»
Актер Эммануил Виторган немало удивил публику — недавно он просто взял, да и уволился по собственному желанию из Театра Маяковского, где прослужил чуть ли не четверть века. В интервью актер рассказал, из-за кого ему пришлось покинуть театр, почему сегодня он соглашается сниматься там, где раньше никогда бы не снялся и как себя чувствует в шкуре олигарха.
— Недавно я наблюдал,
как одна зрительница у кассы Театра Маяковского интересовалась, в каких
спектаклях играет Виторган. Не обидно ли, что вы покинули репертуарный театр?
— Мне как-то не очень удобно рассказывать всю историю,
почему я ушел, обсуждать эту тему за спиной того человека, из-за которого я
ушел. Понимаете? Это художественный руководитель — Сергей Николаевич Арцибашев.
С его приходом в театр появилось много причин для того, чтобы мне уйти. Это не
значит, что я прав. Просто оставаться больше я не мог, поскольку театр стал
меняться на глазах. Театр, в котором лично я прослужил 24 года.
И поэтому уход для меня (закуривает)… да, он болезненный,
безусловно. Но я ушел с громаднейшей благодарностью к своим коллегам. Просто
тот воздух театра, который изменился с приходом нового руководства, меня не
устраивает. Я не могу этим воздухом дышать.
— А была капля,
переполнившая чашу терпения?
— Да, безусловно. Было несколько таких капель. Мне,
предположим, не нравилась репертуарная политика. Но это дело художественного
руководства. Это их личное дело. Мне не нравилось, предположим, что спектакль
«Женитьба» был сыгран на свадьбе в ресторане. И настоящие жених с невестой
участвовали в этом спектакле. Мне кажется это оскорбительным по отношению к
профессии. Но это было только началом…
— Что же вас
окончательно возмутило?
— У нас на всех ярусах фойе были стенды с историческими
фотографиями. Я даже не могу назвать вам артиста, который в этом театре не
работал бы. Ве-ли-чай-ши-е артисты!.. Все было выброшено. Вот это вызвало у
меня жуткую реакцию. Но труппу я решил оставить после того, как во дворе из
кучи мусора выбирал снимки. Эти фотографии я высушил и забрал к себе в кабинет,
но основная часть портретов погибла на свалке.
Музей в страшном состоянии, зато кабинеты в порядке. Правда,
я ушел не сразу. У меня оставалось несколько спектаклей, и я понимал, что сразу
ввести замену будет непросто. И нет времени на это. Поэтому еще целый сезон
доигрывал свои спектакли. Но только я уже не принимал никакого участия в жизни
театра. Если при прошлом художественном руководителе, с ТАКИМ сложным
характером, как у Андрея Александровича Гончарова, мы и капустники делали, и
дурачились после спектакля, то здесь все это было прекращено. Поэтому я ушел в
антрепризу и в кино.
— Сегодня в кино все
больше новых имен. Вам не тесно в кинематографе?
— Нет, не тесно, меня часто приглашают на съемки. И могу вам
признаться: к своему стыду я сегодня иногда соглашаюсь сниматься там, где
раньше никогда бы не снялся.
— Почему?
— Потому что мне нужны деньги. У меня есть дети, у меня есть
внуки, и я не хочу уходить в нищете. В этом ничего постыдного нет. Хотя я
по-прежнему отказываюсь от сериалов, где есть кровь и убийства. Просто
невозможно в этом участвовать. Ощущение такое, будто идет повальное обучение
молодых людей, как убивать, как обманывать, как не любить и так далее.
К сожалению, снижается уровень театральной школы. И если
театральная режиссура еще держится на уровне, то режиссура кино очень странная.
Я встречаюсь иногда с новыми режиссерами, с молодыми людьми. И понимаю, что
некоторых из них ничему в институте не научили. Нет педагогов, к огромному
сожалению. Нет Герасимовых, нет Бондарчуков, нет Эйзенштейнов.
— Зато появляется
«народное» кино. В фильмах «День выборов» и «День радио» вы сыграли олигарха. И
образ стал запоминающимся. Об Эммануиле Гедеоновиче стали слагать анекдоты…
— (Смеется.) В этих фильмах принимает участие мой сын
Максим. Он дружит с артистами «Квартета И». Вот они иногда и привлекают его в
свои постановки. Я встречался с ними в компаниях, Максим меня к ним затаскивал.
У них юмор — одесский, они молодцы. И как-то Максим пришел, говорит: «Пап, тут
ребята написали кое-что, они хотели в кадре как бы к тебе по телефону
обращаться. Ты будешь отвечать, но только тебя не будет видно». Какое-то
странное предложение, но я согласился. Вот образ Эммануила Гедеоновича отсюда и
пошел. А в «Дне радио» они уже попросили меня сняться. В общем, я дал согласие:
снимайте с затылка и немного лицо. Не потому, что мне было стыдно. Я просто
хотел оставить эту загадку: что это за Эммануил Гедеонович такой?
— Как чувствуете себя
в шкуре олигарха?
— Ну это же не первый раз. Я уже играл богатых людей и
должен вам сказать, что на нынешний день мое материальное состояние,
безусловно, лучше, чем было в прежние годы. Тогда и олигархов-то не было. Потом
их стали олигархами называть. А оказалось, что это бывшие обкомовские
сотрудники, которые в свое время тоже побеспокоились о будущем (смеется). Я на
нынешний день зарабатываю деньги не только как актер, но и как соучредитель
химчистки. И еще доход приносит театральное агентство, которое моя жена Ирочка
открыла.
— Непривычно, что
актер держит химчистку…
— Я не единственный человек своей профессии, который стал
заниматься бизнесом. Вот смотрите: Леня Ярмольник, Леня Якубович, Андрей
Макаревич... У них либо аптеки, либо клиники. А я соучредитель химчистки. Все
направлено на то, чтобы людям было лучше. Это не специально такая задумка, а
профессия сказывается… Я же в химчистке ничего не понимаю. Единственное, что я
сделал, — это предложил ребятам написать на входе: «Обчистим всю Россию»...
Думаю, что еще живо поколение, которое помнит, как моих коллег на руках носили
в знак благодарности. А сегодня все видят, в какой нищете уходят народные
артисты. Как ушли Вицин, Моргунов, Тамара Носова. А сколько бедных артистов
служило в Театре Маяковского! Мы сбрасывались им на гроб, потому что ничего они
не накопили. Но эти артисты были любимы народом, миллионами людей.
— Чья это беда?
— Думаю, это беда власти, беда государства. И до сих пор в
бюджете страны самая малая доля — на культуру. Это мне кажется бедой и
несчастьем. Вот почему на нынешний день мы имеем то, что имеем. А я не хочу
уходить в нищете, поэтому и занимаюсь химчисткой, в которой ничего не понимаю…
— Оставив театр и
уйдя в антрепризу, вы выпустили моноспектакль. В век развлечений вам не страшно
было выходить один на один к зрителю не в комедийном жанре?
— Нет, совсем не страшно. Я давно работаю актером и очень
надеюсь, что заслужил право выходить на сцену с теми вопросами, которые меня
волнуют. Недавно исполнилось полвека моего служения театральному искусству,
поэтому я сыграл моноспектакль «Выход» — он посвящен тем, кто со мной мучался
первые пятьдесят творческих лет. Но, конечно, я не мог не вспомнить и дорогих
мне людей. Это Владимир Высоцкий и драматург Александр Володин, с которыми я
общался больше тридцати лет. Они участвуют со мной в этом спектакле. Звучат
песни Высоцкого, а я читаю стихи Володина. Кстати, Александр был патологически
скромным человеком. Для того чтобы выступить на сцене, во время творческих
вечеров, ему надо было влить в себя как минимум пол-литра водки. Только тогда
он выходил. Правда, матерился. Но он матерился замечательно. Это был вообще
удивительный человек. Его не зря называют совестью Ленинграда. И спектакль я
назвал как «Странная история с одним из нас без антракта».
— Нынче принято
жаловаться на засилье антрепризы. А вы вот ушли из репертуарного театра и вроде
неплохо себя чувствуете в антрепризе…
— Боюсь, что читатели скажут: «Ему ничего не остается, как
хвалить антрепризу». Но на самом деле это не так. Для меня нет никакой разницы —
выходить на сцену в спектакле репертуарного театра или же антрепризного. Меня
поражают многие критики, которые предвзято относятся к антрепризе. Должен вам
сказать: когда началась вся эта заварушка со страной и артисты стали ездить по
городам и весям, то хорошо, если в декорациях было два стула и на заднике сцены
висела какая-то тряпка.
Естественно, это раздражало критиков. Раздражало это и
зрителей, я их понимаю. Но если заглянуть в историю, то именно с антрепризы
начинался русский театр. Нынче же в антрепризу продюсеры вкладывают больше
денег, чем в спектакли государственных театров — и по оформлению, и по
костюмам.
Но, безусловно, еще есть остатки антрепризы, которые стыдно
смотреть. Я бесконечно благодарен Петру Штейну, уже ныне покойному, за то, что
он предложил мне сыграть роль композитора Шумана в спектакле «Трио».
Оказывается, был такой любовный треугольник между Шуманом, его женой и Брамсом.
Я как артист прожил огромное количество жизней в театре, но такого характера,
как у Шумана, никогда прежде не играл. Неимоверная тема. И тот, кто придет на
спектакль «Он, Она и Дженни», тоже времени зря не потеряет. Проверено.
— Работы молодых
режиссеров смотрите?
— Я очень стараюсь следить за молодежью. Та же Чусова или
Кирилл Серебренников… Я не все работы их принимаю, но интерес они точно
вызывают. И стараюсь кое-чему у них поучиться. Недавно я познакомился с
Валерием Николаевым и снялся в его картине «Медвежья охота». Валерий знал
каждую секунду, которую он снимал, знал, почему он снимает это именно так и
зачем.
— А чему-то научились
у него?
— Я хотел бы научиться у него этой доскональной,
скрупулезной въедливости в каждое слово, в каждую секунду.
— Нельзя не признать,
что мы живем в век развлечений. Мало кто хочет плакать на спектакле и страдать
за героя. Вот и от театра сегодня все ждут лишь отдыха?
— Да и мне постоянно твердят: «Нужна комедия». И вроде как
зрители жалуются: «Да не пойдем мы на драму, у нас такая сложная жизнь. И
дороги плохие, и цены высокие…» Так вот это меня очень раздражает. Театр — дом,
в котором нужно учиться жизни, как бы тяжело тебе ни было. Другое дело, что там
запланированы взлеты и падения. Пьеса, кажущаяся замечательной, может
провалиться. А постановка, кажущаяся слабенькой, может вдруг взлететь. Поэтому
я сейчас обращаюсь к людям, разочаровавшимся в театре. Я считаю, если что-то не
понравилось на спектакле, это не значит, что о сцене следует забыть. Есть
спектакли, которые стоит посетить. И кое-чему научиться.
СПРАВКА
Актер Эммануил ВИТОРГАН родился 27 декабря 1939 года в Баку.
В 1961 году окончил Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии. С
1961 по 1963 год служил в Театре имени Пушкина в Пскове. Затем играл в Театре
драмы и комедии и Театре имени Ленинского комсомола в Ленинграде. В 1971—1982
годах был актером Театра имени Станиславского в Москве. Затем два года играл в
Театре драмы и комедии на Таганке. С 1984 года — актер Театра имени
Маяковского. В 2006 году заявил о своем уходе из театра, но еще год продолжал
играть в спектаклях, в которых был занят ранее. Участвует в антрепризных
постановках. С 1962 года снялся в восьми десятках фильмов. Наиболее яркие его
роли — в кинолентах «И это все о нем» (1977), «Благочестивая Марта» (1980),
«Ларец Марии Медичи» (1980), «Чародеи» (1982), «На Дерибасовской хорошая
погода, или На Брайтон-Бич опять идут дожди» (1992), «День радио» (2008), в
сериале «Бедная Настя» (2003). Народный артист России (1998).
Оцените статью
1 2 3 4 5Читайте еще
Избранное