Общество

Татьяна Гусева

Экс-начальник почтового отделения: «Сказали – будете уволены по статье, в связи с утратой доверия»

В первый раз в жизни Марина вышла на площадь в родном Борисове в июне после задержания Виктора Бабарико.

Марина Шувалова. Фото из личного архива

— Почему я не выдержала? Я видела эту систему изнутри, работая на почте: плановые задания по подписке тебе дают, а как их выполнять, никто не думает, — говорит Марина Шувалова. — Когда ты видишь достойного кандидата, наблюдаешь за ним во время предвыборной кампании и его в один момент сажают — тебя лишают выбора.

В тот день на площади собралось около двухсот борисовчан. Некоторые были в майках с надписями «Саша 3%, ты не будешь президентом»

— Нас тогда никто не трогал. Когда мы вышли 20 июня, нам даже стать не дали. Мужа, как и других мужчин, задержали. Я стала по площади ходить и обратилась к милиционерам: «Ребята, что вы делаете? Мы вышли с мирной акцией. Зачем вы людей похватали? У вас семьи, у нас тоже. Нужно думать о будущем, у нас есть дети. Мы не сможем жить при такой власти».

За мной приехала машина, и меня забрали. Муж остался на сутках, а со мной провели профилактическую беседу и отпустили.

Марина вспоминает, как после очередного задержания 3 июля ее муж-программист в отделении милиции говорил с сотрудниками о политике, раскладывал им по полочкам ситуацию в стране.

— Они слушали, начали вопросы задавать. Потом зашел замначальника РОВД и говорит: что вы уши развесили? Велел оформить мужа на сутки. И его оформили — 23.34 — статья 2020 года в Беларуси.

После этого на Марину началось давление.

— Ко мне в почтовое отделение приехал начальник РУПС: «Марина Васильевна, с такими политическими взглядами вы не можете работать в госструктуре, поэтому думайте». Я спросила, нужно ли мне написать заявление по собственному желанию. Он сказал, что я сама должна решить этот вопрос. Ответила, что не буду писать это заявление.

И понеслись еженедельные проверки. Приезжали борисовские инструкторы, потом минские, комплексные проверки: профком, инструктор, охрана труда... Не помню, сколько их было.

Постоянно приезжал мой начальник и говорил: вот видишь, у тебя есть такие-то нарушения, это нехорошо. Я поясняла, что в любой работе есть нарушения, за мои вы меня не можете уволить, поэтому буду исправлять.

Тогда он начал лишать меня премии: сначала 50%, потом — 100 %.

Марина вспоминает, как перед выборами пенсии решили выдать до 9 августа.

— Мы вышли на работу в понедельник, 3 августа. Боялась, что мой почтальон за неделю не справится с выплатами, и предложила помочь: несколько деревень, которые обслуживал наш участок, взяла на себя. Заодно думала послушать наших пенсионеров, как они относятся к власти. И что вы думаете, в этот день приехал начальник РУПСа и поехал со мной раздавать пенсии. Как он узнал о моих намерениях, не знаю.

Но даже при нем люди не стеснялись высказываться, что они против власти и того, что происходит в стране.

Марина с мужем Дмитрием

...Я знала, что меня уволят с работы еще летом, когда заказывала майки «Саша 3%». Но мне надо было окончательно убедиться, что трындец у нас в стране творится, поэтому я сразу заявление по собственному желанию не написала.

Говорила начальнику: «Я на акции хожу в свое свободное время. Почему вы ограничиваете мою свободу?» Он отвечал, что ничего не знает. Спрашивала: «Вы про 9-11 августа ничего не знаете? В интернете не смотрели?» Он говорил: я этого лично не видел. Говорю: так я вам расскажу, как это было в Борисовском РОВД.

Муж Марины в это время как раз сидел на сутках, его задержали за день до выборов, 8 августа, когда супруги шли на футбольный матч.

— К нему в камеру после выборов посадили человека с пробитыми ребрами, дышал через раз. Дима предлагал вызвать скорую, но мужчина наотрез отказывался. Говорил: я боюсь, может быть, сам оклемаюсь, а то они меня снова побьют.

Позиция моего начальства была: ничего не вижу и не слышу. Он пенсионер, видимо, хочет еще работать.

9 августа Марина отправилась на избирательный участок, где они с мужем были зарегистрированы независимыми наблюдателями. На самом участке места для них не было, наблюдать приходилось в коридоре.

— После суток начались «соповские» проверки. У нас двое детей 12 и 10 лет. Приходили домой классный руководитель, соцработник. Проверяли условия. Тесты психологические проходили. Во все инстанции писали: ЖКХ, электросети, горгаз, водоканал. Выясняли, есть ли у нас задолженности. Думала, поседею, — говорит Марина.

В СОП семью не поставили. Тем временем на работе у Марины продолжались проверки.

— В октябре начальник приехал с приказом о расформировании доставочного участка и предупредил, что моя ставка сокращается, соответственно, оплата и рабочее время уменьшается. Говорит: решай, будешь ты работать или нет. Я взяла время подумать.

До меня доходили слухи, что чуть ли не каждый день ему звонили из исполкома и спрашивали, уволил он меня или нет. Я спрашивала напрямую: кто на вас так давит? Он отвечал: давят, но я не скажу кто.

Когда была на больничном, проверили документацию и насчитали ущерб за то, что оформляла подписку по льготным ценам. Потребовали возместить 39 рублей 22 копейки. Я отказалась.

Объяснительную я писала на имя директора минского филиала «Белпочты» Жанну Васильевну Шибеко.  Пояснила, что оформила подписку по льготным ценам, поскольку был устный приказ руководителя закрыть ее любой ценой. И потребовала, чтобы прекратили преследование по политическим мотивам за мою гражданскую позицию.

Через два дня приехала директор филиала с рабочей встречей. Я сказала, что в будущем не буду оформлять подписку по льготным ценам. Мне сказали: будущего у вас не будет на почте. Почему, спросила я.

— Вы будете уволены по статье. В связи с утратой доверия.

— Мне сегодня ключи отдавать?

— Вам что, все равно?

— Нет, не все равно. Мне нравится моя работа.

Марина говорит, что проверяющие опрашивали ее клиентов, два дня ездили по 25 деревням.

— Ни один человек плохого слова не сказал, все были довольны моей работой.

В итоге Марина уволилась, отказавшись от работы в связи с изменением существенных условий труда.

— Мою ставку сократили с 0,71 до 0,56. 25 деревень, которые обслуживало наше отделение, перекинули на Борисов. Моя зарплата после лишения премии составляла рублей 500. Мне предлагали работать за 300 рублей. Я устала от бесконечных проверок и 30 ноября уволилась.

Искать новую работу Марина собирается после Нового года. Она опасается, что трудоустройством могут быть проблемы.

— Мы сдружились с ребятами, которые выходили на акции. Некоторые из них меняли работу, но даже в частных структурах на них оказывают давление, вынуждая начальство их уволить или платить минимальную зарплату.

Пережить трудные времена Марине поможет фонд BYSOL, созданный для оказания помощи и поддержки тем, кто лишился работы по политическим причинам.

Новый год семья хочет встретить с БЧБ-флагом на окне своего дома в деревне Старая Мётча Борисовского района. Марина уже подала заявку в сельсовет, хочет провести одиночный пикет в связи с незаконными административными и уголовными делами.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 4.8(109)