Общество

Единороска Тельминова: «Хотела показать, что мы на той стороне — за президентом. Но это не помогло»

Наталья рассказывает, как ее жизнь разделилась на до и после акции протеста.

Тельминова, которая сдала партбилет «Единой России» после задержания мужа на митинге в Москве, дала большое интервью Новой газете. Предлагаем избранное.

В интервью «Настоящему времени» вы сказали, что вы член регионального отделения «Единой России». Какого?

— В Смоленской области, город Ярцево. Там я вступила в партию «Единая Россия» в 2007 году — когда у них идеи были высокие, была надежда, что всё изменится.

— Кем вы сейчас работаете?

— Сейчас я администратор в гостинице.

— Политикой не занимаетесь?

— Нет. Я уехала [из Смоленской области] в 2013 году — закрыла свой бизнес дома, похоронила родителей. Приехала в Москву. Через два года вышла замуж и поменяла фамилию, поэтому меня не могли найти по фамилии Тельминова (по партийному билету я Дешевых). Я хотела в Москве поменять членский билет, зашла на «Авиамоторной» в одно из отделений — мне сказали: «Где живете, там и меняйте». В итоге, я так и осталась Дешевых в членском билете.

— Как вы оказались в субботу на Трубной площади?

— У меня суточный режим работы — муж меня встретил, и мы решили прогуляться. Нам до дома ехать через «Трубную». Меня заинтересовало представление в Цирке [Никулина] — там сейчас «Бурлеск» идет. Я хотела узнать у кассира, реально ли билеты купить.

Мы не хотели останавливаться — я не люблю все эти мероприятия. Но «Трубная» была перекрыта на вход и выход, обойти вообще невозможно было. Куча автозаков, «космонавты». Меня даже не поразило, а убило, что они вытаскивали ребят из метро по одному. Те не сопротивлялись, не кричали — их просто лицом об асфальт [били]. У них не было плакатов. Их вытаскивали, избивали — кого волоком, кто своими ногами шел.

Задержание Константина Тельминова. Все фото Влада Докшина, Новая газета

Мы хотели перейти через дорогу к цирку, муж стал кричать: «Как нам перейти?» Прибежали ОМОНовцы, и его загребли. Пытались и меня тоже — у меня остались синяки на руке. Но я вытащила членский билет и, может быть, он помог.

— Когда вы достали партбилет, журналисты восприняли это так, будто вас из-за него нельзя задерживать.

— Да, меня спросили: «Думаете, вам это поможет?» Я сказала, что нет. Единственное, что я хотела этим показать, это то, что мы не можем митинговать. Мы на той стороне — за президентом. Но это не помогло.

— Вы впервые оказались в центре протеста в Москве?

— Единственный митинг, на который я ходила, был на проспекте Сахарова — против повышения пенсионного возраста. Там было тихо, спокойно. В [следующую] субботу на Сахарова тоже будет согласованный митинг.

Почему на Сахарова всегда ходят? Вы же видели, как там: турникеты, ограждения. Если что, закроют людей с двух сторон и делай с ними, что хочешь. Там нереально ни выйти, ни убежать. Для нашей власти это плюс.

После акции я сразу написала жалобы везде, куда можно: в приемную президента, в прокуратуру, в МВД, в защиту прав человека. Из приемной президента мне отписались: ваше обращение перенаправлено в министерство внутренних дел. Хотя я писала именно президенту — ждала, как он отреагирует. Но ему это неинтересно.

— Как прошел остаток дня у вашего мужа после задержания в 3 часа дня?

— Спустя какое-то время я смогла узнать, что мой муж находится в ОВД «Фили-Давыдково». Я позвонила туда, мне сказали, что его задержали за то, что он митинговал. Когда я доехала домой, стала звонить в ОВД. Мне сказали приехать с паспортом. Я приехала к шести часам вечера — меня, конечно, никто не пустил. Пообещали, что через полчаса его отпустят. В итоге, отпустили почти в полночь.

— Протокол составлять не стали?

— Нет, ему сказали прийти [по повестке]: должен был вчера, но, так как повестку ему не вручили, он не пошел. Муж говорит, что в самом полицейском участке было тихо и спокойно. Их и курить выводили, и воды им привезли. Там депутат был — Сергей Цукасов — он поддержал. Привезли и еды, и воды.

Единственное, я не понимаю зачем, но у них взяли анализы ДНК. В это время в Люблинском отделении полиции тем, кто отказывался снимать отпечатки пальцев, грозили их отрезать.

Я бы, может, и не вытаскивала бы членский билет, но я знаю, что делают [при задержаниях]. Избивают, убивают, калечат. Доказать потом это нереально. Мне все говорят в суд подать на ОМОН. На кого? Их там тысяча человек было, они в масках. Их даже не опознаешь никак.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 3.7(20)