Джим Керри: «Я хочу стать совершенным существом»

Этот человек, не закончивший даже среднюю школу, сегодня известен всему миру. Когда-то давно Джим Кэрри бросил учебу, чтобы работать и помогать родителям, — теперь же он получает за участие в фильмах 25-миллионные гонорары. И вполне заслуженно! Кэрри обладает уникальным комическим даром: кажется, он может рассмешить даже человека, начисто лишенного чувства юмора. Однако, как это часто бывает с комиками, актер мечтает о серьезных ролях. Критики признают его драматический талант, но зрители, к сожалению, не жалуют фильмы, где Джим «дает Гамлета».

Да и «серьезная» жизнь у Кэрри не складывается: он был дважды женат, затем встречался с Рене Зельвегер, но все его любовные истории заканчивались разрывом. Кэрри говорит: «Я обычный парень и многого не требую. Я очень ценю близкие отношения, но они у меня почему-то не получаются». Долгие годы он боролся с депрессией, для которой придумал название — «вялотекущее отчаяние». Кэрри не скрывал, что посещал психоаналитика, и только недавно понял, что у него «все о'кей». Неизвестно, сумел бы он прийти к этому выводу, если бы в его жизни не было самого близкого человека — 18-летней дочери Джейн от первого брака. Сейчас актер живет тихой размеренной жизнью и практически не попадает в объективы папарацци. — Сейчас о вас почти не пишут в газетах. Почему? — Вы считаете, что это плохо? А я этим горжусь! (Смеется.) Мне повезло, что я не стал любимцем таблоидов. Конечно, за мной ходят папарацци, но, к счастью, меня еще ни разу не вываляли в грязи, и поэтому моя жизнь вполне спокойна. — Может быть, потому, что вы занимаетесь медитацией? — Может быть. Медитация — хорошая штука, она мне очень помогает. Я уже давно изучаю всевозможные духовные философии, ищу ответы на важные вопросы... Еще экспериментирую с едой. Задаю себе вопрос: «А что если я перестану есть вот это? А вот это?» И перестаю есть сначала один продукт, потом второй, потом третий... Отказался почти от всего. Вот вчера съел салат, который состоял только из листьев салата — и все! — Звучит тоскливо. — Да, мне было тоскливо его есть. Но, отказываясь от разных вещей, я хочу отсечь все лишнее и стать совершенным существом. Если бы мне сказали: «Джим, питайся целый месяц только кедровыми орехами и тогда ты узришь Бога», я бы стал есть одни кедровые орехи. Сейчас я работаю над тем, чтобы превратиться в светящийся шар и улететь с этой планеты! Вот такие проблемы меня волнуют. Друзья говорят: «Пойдем в клуб, послушаем музыку!», а я отвечаю: «Нет, давайте лучше посидим и постараемся представить, что вон то дерево — это на самом деле моя нога!» И я правда это делаю! Знаю, звучит по-идиотски, но я не психопат. — Вы как-то сказали, что вам уже больше не нужно ничего никому доказывать. Теперь вы соглашаетесь только на интересные роли, но ведь их очень мало? — Да нет, всегда найдется роль, о которой я могу сказать: «А вот этого я еще не пробовал». — И тем не менее серьезные фильмы с вашим участием не имели большого успеха... — К счастью, я могу позволить себе делать то, что мне нравится, и горжусь тем, чего я достиг. Причем одинаково горжусь такими разными фильмами, как «Шоу Трумэна» и, скажем, «Тупой и еще тупее». Для меня все это — самореализация: драма, комедия, живопись, скульптура... Некоторое время я занимался скульптурой — вы бы только видели, что я ваял! Я вылепил скульптуру человека, страдающего бессонницей: вместо головы у него было гигантское глазное яблоко, сам он был в пижаме и ехал на простыне... Я получил огромное моральное удовлетворение! —Ваша дочь гордится, вами? — Сейчас уже да, а раньше Джейн жутко стеснялась меня. Когда я перед ее подругами строил гримасы, она злилась и требовала немедленно прекратить. Однажды она мне даже сказала: «У всех отцы как отцы, а у меня придурок». Теперь Джейн повзрослела, поумнела, и мы с ней самые большие друзья. Я счастлив, что могу дать ей в жизни то, чего был лишен в детстве сам. — Что для вас значат деньги? — Иметь их очень приятно. Но деньги для меня всегда означали работу, а не наоборот. Я понимал: если мне когда-нибудь будут платить очень много, я смогу работать над проектами, которые мне действительно нравятся. — Какой проект был худшим, в вашей жизни? — Я был уборщиком на фабрике: мне тогда было 16 лет и мой отец потерял работу. Я ходил в школу, а потом еще 8 часов убирал грязь. У меня всегда была с собой бейсбольная бита — на тот случай, если кто-то захочет ко мне прицепиться. Я был зол на весь мир, а рабочие надо мной подшучивали — оставляли в раковине всякую дрянь... Тогда я хотел их убить! Сейчас я вспоминаю об этом с улыбкой — круто пробираться через дебри этой жизни, не теряя чувства юмора.