«Двойная рокировка»//«Отступники», дубль один…

Было время, когда питерские девочки ловили Бориса Борисыча Гребенщикова на улице и восторженно интересовались: «А правда, что в ваших песнях есть фразы из «Дао дэ цзин»?» «Правда!» — с достоинством ответствовал знатный рокер. Добавим: а также из Дэвида Боуи, Лу Рида, Боба Дилана и массы прочих достойных источников. В условиях информационного голода, статус коллекционера цитат был в особом почете. Но если доступен первоисточник, к чему тогда его пересказ? Нынче легко достать «Дао дэ цзин». Примерно так же, как найти диск-приложение из журнала Total DVD с гонконгским фильмом «Двойная рокировка» — первоисточником новейшего хита Мартина Скорсезе «Отступники».

Различие принципиально — как между ужином в китайском ресторане и поспешным визитом в «Макдональдс». Почти буквальное воспроизведение в американской версии сюжетных ходов оригинала не должно нас обмануть: перед нами два совершенно разных фильма.

Скорсезе сделал кино про невротиков и лицемеров, гонконгские авторы Эндрью Лау и Алан Мак — про конфликт долга и личных амбиций. К «Двойной рокировке» стоит присмотреться получше.

Начнем с названия: русская версия «Двойная рокировка» точно передает расстановку сил, зато английский вариант «Internal Affairs» богаче по смыслу — это и «внутреннее расследование» (свои-хорошие «вычисляют» своих-плохих), и как бы «дела семейные» — разборки в узком кругу близких людей.

Впечатляет первая сцена фильма. Мафиозный босс, разглагольствуя перед группой своих юных «бойцов» о том, что они «вольны выбирать свое будущее», бодро завершает тираду: «Итак, ребята, желаю вам успешной службы в полиции!» Правда, вскоре один из «кротов» (Тони Леунг) вылетает из Полицейской академии: так надо, он теперь — не бандит, а полицейский под прикрытием. Другой (Энди Лау) успешно делает карьеру и вскоре становится начальником отдела, одновременно исправно работая на банду Сэма.

Никаких корпоративных ритуалов и показной преданности начальству: каждый из двух героев действует сугубо по личному плану. Оба «крота» — псевдо-гангстер Йен и псевдо-полицейский Лау — одиноки и бесприютны как два бродячих воина, доверяющие лишь своему клинку. В ходе двойной рокировки они потеряли свое лицо и теперь главная забота — его вернуть.

«Как вы думаете, я хороший или плохой?» — спрашивает Йен девушку-психоаналитика, к которой он приходит, чтобы просто… поспать в безопасном месте. «Я не знаю, хороший или плохой мой герой…» — говорит та же девица своему жениху, инспектору Лау.

Инспектор молчит и пускает дым в потолок. Он готов решить проблему по-своему: чтобы обеспечить себе легальное будущее, надо порвать с нелегальным прошлым. Организовать захват банды Сэма и лично пристрелить бывшего босса легко. Труднее справиться с неуемным Йеном, готовым до конца следовать полицейскому кодексу чести.

Прелесть ситуации в том, что здесь не работает привычное деление на «наших» и «врагов». Йен вынужден следовать законам преступной группировки, Лау обязан качественно исполнять служебные обязанности — без этого ни одному из них не выжить. Но если Йен готов сорвать маску бандита и вернуться к прежней жизни, то Лау, напротив, выжигает из себя гангстера, превращая свою роль в свою судьбу. Они схлестываются в поединке как раз тогда, когда каждый решил окончить игру. И у этого шахматного этюда нет компромиссного решения.

Все прочее — качественное гонконгское кино: качественная картинка, отточенная компоновка кадра, летучие боевые эпизоды и фирменные паузы: герой смотрит в окно поезда, по стеклу бьет дождь и все звонит мобильник убитого полицейского. Но главное все же — концовка: Йен убит, а офицер Лау, сделав все для его посмертной реабилитации, отдает честь у его могилы. Ему жить дальше — и нести груз памяти… Разительный контраст с тупым сведением счетов в финале «Отступников», когда взамен всяческих двойных рокировок голливудский игрок Скорсезе просто сметает фигуры со стола. Ничего удивительного: шахматы — восточная игра. А Восток, как известно, — дело тонкое…