Драники остались без чемпионата мира по хоккею

Шел 2014 год. В преддверии чемпионата мира по хоккею, который должен был проходить в Драниках, председатель колхоза Апанас Перетрёхин лично проверял приготовления к столь ответственному спортивному мероприятию. Обходя вместе со своим заместителем огромный полупустующий ледовый дворец, Перетрёхин негодовал.

— Гдзе канадцы, гдзе шведы? Гдзе чэхи, наканец, я вас спрашываю? — до конца не верил в случившееся председатель.

— Ну так они бойкот нам объявили, — осторожно напомнил зампредседателя. — Требуют освобождения политзаключенных.

— Ну вот сдались им эти палитзаключонные! Они жэ савсем в хаккей играць не умеют.

Заместитель недоуменно пожал плечами.

— Ну ладна, эци еурапейцы — они всегда завидовали нашему драникаускаму чуду. А другие што жэ? Гдзе рэзультат нашэй 20-летней многовекторной политики? Гдзе друзья-таварышчы?

— Ну почему же, друзья как раз приехали, — воспрял духом заместитель. — Вон команда из Венесуэлы прямо на танкере с нефтью приплыла.

— Да уж. Если бы ни эци друзья с их танкером, я бы уже целую сборную Канады купиу, — вздохнул Перетрёхин.

— Ну, есть еще хоккеисты из Северной Кореи, Эквадора, — продолжал зам. — Собиралась команда из Зимбабве, но пока они до аэропорта доехали, инфляция все их сбережения съела, на перелет не хватило.

— И ведзь ничэво. Рэвалюцыю не паднимают, — воодушевился Перетрёхин.— Вот што значыт настаяшчая церпимасць и памяркоунасць. А почему я команду из Братского совхоза не вижу. Опаздывают, как всегда, что ли?

— Нет, они не приедут, — совсем сник зам. — Телеграмму вот прислали. Мол, когда отдадите контрольный пакет акций коровника, тогда и разговаривать будем.

— Ну што они прывязались. Отдадим, конечно. Мы же абешчали.

— Ну да, обещали, — почесал затылок заместитель. — Вот уже 20 лет как обещали.

— Не, а они хацели, штоб вот прама все и сразу? Тут надо аснавацельна этат вапрос прадумаць, дакументально все праработать, на рассматрэние калхознага правления вынести. С кондачка такие сделки не делаются. Это жэ народнае дастаяние! И, кстати, я им еще «Кроснага Бацьку-143» не простил.

— А что будем делать, когда они цены на дрова до рыночных поднимут?

— Не паднимут! Слушай, ну што мне цебя учыть: падпиши с ними ешчо какое-нибудь «страцегичэскае саглашэние». 20 лет адно и то жэ!

Заместитель понимающе кивнул.

— Не хацят прыезжаць – не нада! Забыли как вместе в акопах гнили? Будзем цепер гниць без них. Так и перэдай. Да, и скажы вон тем замызганным мужыкам с граблями, штобы пашли памылись. Вдруг все жэ зарубежные делегации пажалуют, а они тут гразные и голые.

— Так это и есть зарубежная делегация. Хоккейная сборная из Эфиопии.

— Хто?

— Ну как же, наш «традиционный политический и торгово-экономический партнер». Вы же сами говорили. Вот приехали обмениваться сельскохозяйтвенным опытом, а заодно и в хоккей поиграть. Кстати, мешок картошки с собой привезли — хотят на нашу «скороспелку» обменять— и рассаду бананов на развод.

— А пачэму с граблями? Скажы: нам их грабли не нужны, нам свои дзевать некуда.

— Так это они с нашими. Мы им еще три года назад поставили 20 штук в рамках борьбы с отрицательным сальдо,— так сказать открыли новый рынок сбыта. Они их просто с собой вместо клюшек взяли — почему-то хоккей в Эфиопии плоховато развит.

— Сам вижу, што людзи цёмные, неопытные. Ну ничэво, падучым. Да и играць с такими – одно удовольствие. Дажэ фальсифицыраваць ничэво не нада. А эци маленькие узкоглазые с фатааппаратами – тожэ хаккеисты?

— Нет, это японские туристы. У них наш белорусский хоккей, оказывается, очень популярен. Они ролики с матчей, где вы лично участвуете, целый день по телеку крутят да в Интернет выкладывают . Вот приехали посмотреть, как у нас играют.

— Ну так дайце им каньки, пусть паучаствуют, раз все равно никого больше нет.

— Пробовали — отказываются категорически. Говорят: «отсень больно по морде клюской».

— Да ну их – ничэво они в хаккее и политике не понимают, — махнул рукой председатель. — Ладно, хватит нам и эфиопау. Идзи скажи, штобы к матчу гатовились.

Заместитель удалился. Председатель задумчиво подошел к окну и, оглядывая понатыканные сплошь ледовые дворцы и тюрьмы, с грустью вздохнул: «Ну вот строишь тут гасударства для народа, а они цебе бойкот»…