“Допинг – дело дорогое”

Уверен, для подавляющего большинства болельщиков спортивная медицина – настоящая terra incognita. Да и для журналистов тоже. В этой крайне важной области большого спорта наши знания, мягко говоря, поверхностные. Хочется верить, что после разговора с заведующим кафедрой спортивной медицины и лечебной физкультуры БелМАПО, кандидатом наук, врачом высшей категории Геннадием Загородным, вопросов у читателей «Салiдарнасцi» станет хоть чуточку меньше.

– Как бы ты оценил уровень развития спортивной медицины в Беларуси?

– Он, безусловно, соответствует социально-экономическому уровню нашей страны. Однако вектор развития спортивной медицины в Беларуси имеет другое направление, нежели за рубежом. Там она – ответвление клинической медицины. На Западе спортсмены обращаются к специалистам этой области лишь тогда, когда у них имеются на то основания. Система диспансерного наблюдения, превалирующая в нашей стране, за границей попросту отсутствует.

Как известно, в Беларуси ребята, занимающиеся спортом, обязаны дважды в год проходить углубленное медицинское обследование с целью предотвращения патологических состояний; чтобы отсеять тех детей и подростков, которым занятия спортом противопоказаны. Когда я рассказал английским коллегам о том, что в Беларуси ребята постоянно находятся под медицинским контролем, а на тренировках даже в детском возрасте непременно присутствует доктор, для них это стало откровением.

В более взрослом возрасте – в 16-18 лет – уже идет профессиональный отбор. Исследования становятся еще более углубленными, их цель – определить перспективы юноши или девушки как спортсмена-профессионала.

За рубежом, повторюсь, дело обстоит иначе. Только сейчас серьезные структуры спортивно-медицинского профиля из западноевропейских и североамериканских государств сошлись во мнении, что подростки, занимающиеся спортом, должны не реже раза в год проходить ЭКГ и УЗИ сердца. Их на этот шаг подтолкнули несколько летальных исходов, случившихся из-за несвоевременно выявленных патологий…

Хотя со второй частью спортивной медицины – обеспечением спорта высших достижений – Беларусь от Запада отстает. Если у них уже в ходу самые современные технологии (как правило, запрещенные генный допинг или гормональные препараты), то у нас в этом плане туговато. Я подозреваю, что на Западе в наиболее зрелищных и элитных видах спорта – футболе, хоккее, баскетболе – используется очень серьезное фармакологическое обеспечение. Нет, не обязательно допинг, это наверняка разрешенные медикаменты, стоящие огромных денег. У белорусских атлетов финансовые возможности намного скромнее. Например, стоимость современных фармакологических программ колеблется в пределах от семи до десяти тысяч долларов в год…

Вместе с тем хочу отметить, что наш Республиканский центр спортивной медицины по своему материально-техническому оснащению – лучший среди всех государственных центров стран бывшего Советского Союза. И в этом безусловная заслуга директора центра Евгения Анатольевича Лосицкого.

– Все так, но и у нас дети умирают на тренировках. Всем памятен трагический случай с мальчиком, занимавшегося футболом в ДЮСШ, входящую в структуру ФК «Минск»…

– По моей информации, смерть ребенка наступила в результате разрыва сосуда головного мозга. То есть порок был врожденный. Скорее всего, это случилось потому, что подросток окончательно не выздоровел после перенесенной простуды…

Вообще, в детском спорте самый большой бич, когда ребенок хочет быстрее вернуться после болезни, а тренера и родители потворствуют его желанию.

– Геннадий Михайлович, ты обмолвился, что допускаешь использование запрещенных препаратов последнего поколения элитными западными спортсменами. А разве возможно добиться серьезного успеха на Олимпиаде, других топ-турнирах без допинга?

– Спорт высших достижений – это профессия. Очевидно, что витамина С или рибоксина недостаточно, чтобы спортсмен быстро побежал или далеко метнул. Маловероятно, чтобы высокие результаты достигались исключительно за счет суперметодики тренировки, рационального образа жизни – без воздействия тех либо иных фармакологических препаратов здесь не обходится. И человек решает сам, как ему поступить.

Иначе не имело бы смысла содержать ВАДА (Всемирное антидопинговое агентство. – С.О.), тратящего десятки миллионов долларов на борьбу с допингом. Ведь стоимость одной пробы колеблется от 150 до 500 евро. В мире делается примерно 10 тысяч проб в год, вот и считай.

Другой вопрос, что никакого оправдания использованию допинга в детско-юношеском спорте нет и быть не может. За это нужно наказывать, причем сурово.

– Иными словами, перефразировав героя Басилашвили Мерзляева из рязановского фильма «О бедном гусаре замолвите слово», можно сказать: принимают все, не всех ловят?

– Провокационный вопрос. Скажем так: использования современных фармакологических методов, безусловно, имеет место быть. Это наиболее мягкая формулировка.

Например, я знаю, что многие элитные велосипедисты, использующие препараты увеличивающие уровень гемоглобина в крови, настолько повышаю порциальное давление кислорода (соответственно понижается давление углекислого газа), что могут скончаться во сне… Причина? Центр дыхания из-за такой диспропорции кислорода и углекислого газа отключается. Поэтому методисты несут вахту рядом с постелью спортсмена и ночью будят его, чтобы велосипедист получасовым или даже часовым занятием на тренажере выгнал из крови лишний кислород.

– Ты работал с футбольным минским «Динамо», сборной страны, сейчас точка приложения твоих сил – хоккейный клуб «Керамин». Надо полагать, значимого отличия во врачебной подготовке футболистов и хоккеистом не существует?

– Принципиально – нет: и футбол, и хоккей относятся к игровым видам спорта. Единственное, в футболе преобладает скоростно-силовая выносливость с акцентом на скоростную часть, то в хоккее упор делается на силовую нагрузку.

За время моей работы в «Динамо» сменилось 13 тренеров за 6,5 лет, в «Керамине» успешно тружусь под началом Андрея Леонидовича Гусова. Поэтому могу ответственно заявить: реализация потенциала врача и объем медицинского обеспечения в большей степени зависит от того микроклимата, который создается в команде наставником и руководством клуба.

Пусть не обижаются футболисты, но, на мой взгляд, хоккей – более мужской вид спорта. Первые более разбалованные, что ли. И здесь есть «заслуга» в том числе и журналистов. 17-18-летнему парню, через раз попадающему по мячу, иногда в СМИ отводится столько места, сколько сборной по гимнастике или гребле. И далеко не всем удается пройти испытания медными трубами…

Но главное, подчеркиваю, – это микроклимат в коллективе. Когда в команде нет интриг, возможность реализовать себя куда выше. Такая обстановка сейчас в «Керамине», очень комфортно было работать в сборной при Эдуарде Васильевиче Малофееве. Юрий Анатольевич Курненин создал отличную обстановку в «молодежке». Однако как только начинаются разброд и шатания, как сейчас в главной футбольной команде страны, – все, пиши пропало.

Тренер должен пользоваться у игроков авторитетом, тогда и любые нагрузки переносятся ими легче, парни работают в охотку и с удовольствием. Да и раны у победителей заживают быстрее.

Смотри, Серега, как получилось: начали разговор с медицинского обеспечения, а завершили футбольной сборной. Хотя удивляться нечему: в спорте, равно как и в жизни, все взаимосвязано и мелочей не бывает.